Штрафной удар сердца - Алекс Винтер
– Да, – кивнула Елена. – Мы тогда все собирали деньги, сколько могли, только их все равно не хватило. Саша кредитов набрала целую тонну. Когда мама Саши умерла, она на пару месяцев вообще перестала улыбаться. Даже каталась с какой-то яростью и несогласием. Плохие были месяцы, у Саши ничего не выходило, не хватало сосредоточенности.
– А сейчас она долги вернула?
– Вроде бы да. Сашка очень экономная, когда надо, каждую копейку откладывает.
– Могла Кротова сговориться с Лаврентьевым и ограбить Торадзе?
– С кем? А, с Денисом этим… Да ну, это чушь, они даже знакомы не были.
– Мне не дает покоя один момент, – сказала Агата. – К кому Антон мог вернуться в бассейн? У нас есть удаленное сообщение с незнакомого номера, в котором могло содержаться что угодно. Если бы ему написала Алиса, он бы поехал обратно?
– При чем тут Алиса? – удивилась Елена.
– У нее был мотив. Месть. Она могла заманить его в бассейн, ударить молотком и утопить. Для такой тренированной девушки не составило бы труда нанести сильный, почти смертельный удар. К тому же Антон был раздет, в одних плавках. Стал бы он раздеваться, чтобы поплавать еще, ради девушки, с которой порвал? Или же это были вы? Ради девушки, в которую Антон был якобы влюблен, он мог сорваться с места? Но, может быть, в бассейне произошла совсем другая сцена. Антон бросил не Алису, а вас. И тогда вы вернулись, выманили его и убили. Или же Александра? Это объясняет, почему он был почти голый.
Балуева не отвечала, будто ее совершенно не интересовала собственная участь. Агата продолжила дожимать ее, но казалось, что все ее слова разбиваются о стенку. Эта девочка была просто непробиваемой.
– В вашем алиби есть серьезная прореха, – нажала Агата. – Вы снимаете квартиру с Александрой Кротовой, и после бассейна, по вашим словам, обе вернулись домой и разошлись по спальням. Так что теоретически любая из вас могла выйти из дома, вернуться и убить Антона.
– Саша бы услышала, если б я ушла, – возразила Елена. – А я услышала бы, если бы ушла она. У нас двери очень тяжело открываются.
– Возможно, Кротова бы и услышала, если бы не спала мертвым сном, – не согласилась Агата. – Тем более вы там пива напились. Может, так и было. Но вопрос: сказала бы она об этом нам? Если бы Александра была причастна к убийству Антона, вы бы сказали об этом полиции?
– У Саши не было причины убивать Антона, – отрезала Елена. – У меня тем более. Разве любимых людей убивают?
– Еще как, – фыркнула Агата. – На самом деле, Елена, есть только три причины для убийства: власть, деньги и любовь. Остальное – это производные. И у вас, и у Алисы была причина убить Антона и довольно убедительная. А Кротова вас покрывает, потому что могла слышать, как вы уходили той ночью. И вам бы хватило сил нанести Антону удар, а после сидеть здесь с каменным лицом.
И вновь никакой реакции. Балуеву ничего не пугало и не волновало. Она продолжала говорить все тем же ровным тоном, из которого ушли насморочные ноты слез.
– Я же не могу вас убедить, что не делала этого?
– Нам нужны более веские доводы, чем ваши слова, – сухо сказала Агата.
– Как и в суде, – уточнила Балуева. Теперь перед нами сидела циничная взрослая тетка, привыкшая биться за свои интересы. – Там тоже нужны более веские доводы, чем ваши теории. Не подумайте ничего плохого, я не пытаюсь вам дерзить, но кроме спящей за стенкой Саши мне нечем подтвердить свое алиби. Я не убивала Антона, потому что очень его любила. Я бы не смогла. Если бы он меня бросил и вернулся к Алисе, я бы смирилась. Мы умеем не только терпеть боль, но и смиряться с поражением. Я бы поняла, что проиграла. В любви, как и на льду, у тебя только один шанс.
– В любви все совсем не так, Елена, – покачала головой Агата.
– Откуда вам знать? Вы любили?
– Это к делу не относится.
– Возможно, – согласилась Балуева. – Но не все люди, которые влюбляются, начинают убивать после расставания. Я бы не стала. И Антон меня не бросал. Это не какие-то мои фантазии. Он был слишком порядочным человеком, настоящим рыцарем, это такая редкость. Так что у вас остаются еще целых две причины для убийства: власть и деньги. Антон ничего не хотел завоевывать, ему было достаточно меня. Больше он никого не любил. Так что остается только один мотив.
– Деньги? – спросила Агата.
Балуева кивнула.
– У Антона не было врагов. Так что, если это не какая-то нелепая случайность, ищите того, кому это было выгодно.
Тогда
Вечером, после того как страдающая Елена наплачется вволю и уснет, после часа сочувствия, чая с ромашкой, сдобренного изрядной порцией снотворного, Алекс минут двадцать прислушивается к сиплому дыханию подруги, а затем выскальзывает из дома. Смерть Антона не отменяет ее дел, а утешать влюбленную дурочку ей больше не хочется. На это не остается сил и времени. Нетерпение сжигает Алекс изнутри.
Дверь в квартиру всегда запиралась с лязгом, и Алекс боится: если она начнет сейчас ковыряться в замке, то разбудит Елену. Бог знает, как на ту подействует снотворное, Алекс побоялась дать ей много. Терзаясь в сомнениях, Алекс решается и просто прикрывает дверь, надеясь, что за пару часов ее отсутствия никто не попытается вломиться в квартиру. В подъезде вспыхивают лампы, снабженные инфракрасным датчиком, и их свет заставляет Алекс вздрагивать. Меньше всего ей нужно сейчас нарваться на кого-то из соседей. Особой опасности в этом нет, всегда можно объяснить это необходимостью сходить в магазин, но, если полиция начнет допрашивать любопытных бабок, они вспомнят, что видели Алекс.
Первым делом она сворачивает в небольшой сквер, в один из самых темных его углов, озирается по сторонам и, убедившись, что никого нет, торопливо забирается в кусты, натягивает нитяные перчатки и начинает копаться в земле. Алекс ищет минут пять, в темноте это делать трудно, светить мобильником она побаивается и еще больше боится, что кто-то нашел ее тайник ранее, и тогда вся ее вылазка бессмысленна. Но пальцы наконец натыкаются на плотный сверток. Алекс нетерпеливо дергает его, вытаскивая из земли, будто репку, разворачивает пакет и теперь, поместив мобильный внутрь плотного пакета, включает фонарь, чувствуя, как теплеет на ее сердце. Там, в пластиковой черноте ровными штабельками лежат деньги в самых разных купюрах. Она подавляет желание пересчитать их, вынимает пачки из пакета, перекладывает в сумку, бросает пакет, затем,
