Виновны все - Николай Иванович Леонов
В кабинет тут же вошел широченный сержант в сером камуфляже и рычащим басом скомандовал:
– Встать! Пошел!
Бугва, потрясая пальцем, объявил:
– Имейте в виду, полковник Гуров, если с моим подзащитным здесь что-то случится, отвечать будете вы, персонально!
– Отвечу, отве-е-чу!.. – с невозмутимой иронией протянул Лев, поднимаясь из-за стола.
Судя по всему, эта ирония и добила Фернанделя. На самом пороге он вдруг оглянулся и торопливо произнес:
– Гражданин начальник, я… Я хочу сделать чистосердечное. Если все вам расскажу, явку с повинной мне засчитают?
– Почему бы нет? – Голос Гурова звучал все так же невозмутимо, без тени злорадства или восторга. – Если все будет рассказано откровенно, то засчитаем.
Он достал из стола несколько листов бумаги, авторучку и указал на место за отдельным столом в углу кабинета:
– Пишите!..
Когда через пару часов Лев вошел в свой кабинет, Крячко был уже там. Он жевал купленный по дороге в Главк бутерброд и что-то читал на мониторе своего ноутбука. Увидев Гурова, Стас изобразил значительный вид и сообщил, двигая набитым ртом:
– Лева, сегодня можем взять за жабры Кушлялина, доставщика «комаина» Мерину. Сейчас дал информационщикам часть номера такси, на котором он приезжал к «Счастливому пингвину». Думаю, у нас есть все шансы сегодня же его скрутить.
– Отлично! – одобрительно улыбнулся Гуров. – Ну, и у меня кое-что «нарисовалось». Взял с ребятами Хиппи-Фернанделя, он сейчас в СИЗО.
– Ух, ты-ы-ы! – восхитился Станислав. – Круто! Ну и как он? «Расколоть» его удалось?
– Сначала кобенился. А потом, как услышал про возможность попасть в одну камеру с Боссом, то бишь Барбарисовым, предложил сделку – откровенность в обмен на явку с повинной. Вот, в папке его «чистуха». Да, это он убил Бульмакина, кстати, признался, что он же был и за рулем «фольксика» на Аральской, он убил и Ющнову. Но от убийства Волошенко открещивается наотрез, утверждает, что тот утонул сам, в ходе ссоры с неким парнем.
– А он что, там был и все это видел?
– Да, после заказа на Ющнову Гончий дал ему заказ и на Волошенко. Ну, не сам лично, а через своего зама…
– Кстати! – нетерпеливо помотав рукой, перебил Крячко. – Про Гончего он что-то сообщил? Это и в самом деле Ардашелин?
– Уверяет, что не видел его ни разу, – развел руками Лев. – Всегда общался только с его замом, неким Юлием Чукошниным, по кличке Цезарь. Я уже поручил информационщикам найти адрес этого Цезаря. Так вот что он сказал о Волошенко. Кипер нашел его в одном из бирюлевских кафе и стал «пасти». Волошенко был там не один, а с каким-то парнем. В ходе попойки между ними произошла ссора, они вышли и подрались. Как мог понять Фернандель из их перепалки, Волошенко совратил и обрюхатил сестру этого парня, после чего бросил. Волошенко кинулся бежать. Тот за ним. Добежали до пруда, и этот Богдан прыгнул в воду, видимо, думал, что там мелко. Оказалось, глубоко. К тому же зацепился ногой за край ограждения и булькнул вниз головой. Скорее всего, по пьяни хлебнул воды и больше уже не вынырнул. Кстати, после исполнения заказа в отношении Волошенко Гончий приказал Фернанделю «залечь». Надо понимать, главарь решил приберечь Кипера для какого-то особо важного задания. Вот… А несколько ранее Гончий давал Фернанделю распоряжение разведать подходы к некоему Якову Ломыко, проживающему в селе Ряскине. Ну, тоже с целью его ликвидации. Но приказ убить Ломыко так и не поступил.
– Слышал я о таком селе! – сообщил Крячко. – Это километрах в семидесяти от Москвы. И кто бы он мог быть, этот Яков Ломыко? Кстати! По поводу Энтони Кобрюхина. Как сообщили информационщики, такого человека в природе не существует. Имя вымышленное. И еще вопрос… Кипер не сказал, за что приговорили Бульмакина?
– Да, сказал и это, все выложил… – Гуров похлопал ладонью по папке с «чистухой». – Так-то он об этом знает лишь на уровне слухов – киллеру-то кто будет докладывать о том, за что он должен убить того или иного «клиента»? Но, как ему удалось услышать краем уха, Ростислав при доставке наркотика мешал его с сахарной пудрой. Так-то «комаин» и сами изготовители замешивали с сахарной пудрой. Ну а он и это ополовинивал. Видно, уж очень хотелось побольше заработать. Вот и заработал. Да еще по пьяни с кем не надо разоткровенничался. А этот «кто не надо» оказался проверяющим Гончего. А кто не молчит, тот, ясное дело, должен умереть.
– А Ющнову за что?
– Просто в ходе «зачистки» ненужных свидетелей. Кипер ее нанимал, чтобы она спровоцировала Нину Бульмакину на звонок мужу. Лишь, скажем так, благодаря этому им удалось выявить его местонахождение. Она видела киллера в лицо. А это, сам понимаешь, чревато. Он ее убил почти сразу же, как только Нина сделала звонок. По его словам, расплачиваясь с Маргаритой за ее услугу, он сказал, что уж очень она его распалила, поэтому хотел бы с ней поваляться в постели. Дескать, двойной тариф… Полчаса спустя ее уже не было.
– Да-а-а, тяжелая смерть. Представляю, что она чувствовала, когда он душил ее подушкой. – Станислав, покривившись, помотал головой, словно стряхивая какое-то наваждение. – Так… Тогда что, сосредоточимся на Кушлялине?
– Ну, давай попробуем… – Гуров прошелся по кабинету. – Если только информационщики чего-нибудь накопают. И если только таксист вспомнит этого клиента. Тут сплошные – если, если, если…
Перебивая его, зазвонил телефон внутренней связи на столе Станислава. Выслушав чье-то сообщение, Крячко что-то быстро написал в своем блокноте и вопросительно взглянул на Льва:
– Вот номер телефона таксиста, это некий Хафез Нуралиев. Его вызовем в Главк?
– Да, пожалуй… – согласился тот. – Сделаем так… Ты его вызовешь как обычный клиент. Если он вспомнит Кушлялина, ты с
