Подвал с секретом - Алексей Макеев
– Можно и так сказать. – Крячко явно не хотелось рассказывать другу правду.
– Да скажешь ты наконец или нет? – вспылил Лев. – Учти, мне нервничать противопоказано.
– Экстрасенс он, – выпалил Стас. – В Москву приехал на конференцию магов и экстрасенсов.
– Крячко, ты в своем уме?! – взревел Гуров. – Опозорить нас на всю Москву хочешь?!
– Почему опозорить? Помочь хочу, дело закрыть хочу, преступника поймать, – рассердился и Крячко. – Думаешь, я не понимаю, что разговоры о магии и экстрасенсорных способностях – бред сивой кобылы? И Дорин понимает, и возможности свои адекватно оценивает, только бабла он с этим статусом рубит в тридцать раз больше, чем если бы частным детективом назывался. А занимается он все тем же сыском. И нюх у него на таких беглецов, как наш Верелыгин, похлеще твоего будет.
– Смотри, Стас, не подведи нас под монастырь вместе со своим Чаушеску, – сбавляя тон, предупредил Гуров.
– Илиеску, – усмехнувшись, поправил его Крячко. – И подвести я никого не подведу, будь уверен. У Дорина способность к поиску в крови, а крови там столько намешано, мама не горюй! И цыганская, и молдаванская, и еврейской чуток. Это удача, что он мне помочь не отказался. Знаешь, какие у него сейчас расценки? А мне, по старой памяти, бесплатно помочь согласился. Ну, пойду я. – Он встал, потянулся и зашагал к выходу. – Если что, звони.
Дорин Илиеску оказался для Крячко настоящей находкой. Задачу, с которой не удалось справиться целому штату московской полиции за три дня, он выполнил меньше чем за сутки. Пройдохой Крячко назвал его не напрасно. Илиеску умудрялся выуживать информацию из таких источников, какие московским операм даже в голову не придет использовать. Причем ему было безразлично, на чьей территории действовать.
Последний раз в Москве он был лет двадцать назад, но связей своих не потерял. Пара звонков, три личных визита, литровая бутылка самогона, распитая за компанию с цыганами из Северо-Западного административного округа, и вот уже по области растеклась весть о том, что лучший друг барона Мито ищет «нэбуна», безумца, посягнувшего на честь друга. К вечеру этого же дня информация потекла в обратном порядке, Илиеску на пару с Крячко только успевали проверять и отсеивать.
Кто бы мог подумать, что в столице и области столько безумцев? Истории, одна хлеще другой, приводили Крячко в недоумение. Где-то мужик выгнал на дорогу трактор и распахал три полосы, прежде чем односельчанам удалось его утихомирить. По пьяной лавочке, правда, но ведь раскопал, а разумным такой поступок вряд ли назовешь. В другом месте мужик загнал соседей в сарай и три часа держал, грозясь поджечь и их, и себя. Третья история заслужила внимание ромал тем, что незнакомец умудрился за четыре часа объехать шесть деревень и впарить местным жителям двести литров вазелинового масла, выдавая его за оливковое, привезенное из самой Греции. Разумеется, ни одна из этих историй не дошла до ушей местных правоохранителей, а достоянием Крячко стала лишь благодаря обширной сети связей барона Мито.
Под утро пришла весточка о том, кого искали. Пришла она из деревни Банино. Там пару раз накануне произошел инцидент, о котором и рассказали барону Мито, а он, в свою очередь, Дорину. Между деревнями Банино и Насадкино есть деревушка Глазачево. Она давно заброшена, лет пятнадцать в ней никто не живет, но почтовый адрес за деревней сохранился, и особо «продуманный» люд все еще использует адреса Глазачево для фиктивной прописки.
Два дня назад в этой деревушке появился новый житель. Не сказать, что великан или силы немереной. Простой мужик, среднего роста, среднего возраста. Глаз безумный и речь, как у припадочного, но пострадать через него успели многие. Дело в том, что дорога от Банино до Насадкино всего одна, на этой-то дороге и приноровился промышлять «новосел». Что любопытно, денег не берет, только продукты, но уж если берет, так подчистую. И машины тормозит, используя разные уловки, и на пеших наскакивать не боится. Поговаривали, что при оружии, но за достоверность барон ручаться не стал.
– Он это, – уверенно заявил Илиеску. – Можешь не сомневаться, Стас, у меня на психов особый нюх.
Крячко и не сомневался, тем более что других вариантов все равно не было, почему не проверить этот? Доложил генералу, тот выделил бригаду. Сели по машинам и поехали. По дороге он позвонил Гурову, обрадовать решил, а тот уболтал за ним заехать. Не может, мол, пропустить задержания того, кто его чуть на тот свет не отправил. Крячко поломался немного, но за другом заехал. Можно сказать, выкрал из больницы, заговорив медсестричку дежурную, пока Лев через служебный вход выбирался.
Выглядел Гуров на удивление свежо. Рана затянулась, швы начали подживать, да и сил явно прибавилось. С Илиеску познакомился уже в машине.
– Приветствую вас, уважаемый! – радостно поздоровался с ним Дорин. – Говорят, вы возражали против моей помощи? Статус мой вам не понравился. Теперь передумали?
– Поживем – увидим, – пожимая протянутую руку, ответил Гуров. – Расскажите лучше, почему решили, что в Глазачеве Верелыгин обосновался?
– От Пудышей до Глазачева – дорога прямая, – начал перечислять Илиеску. – Автомобиль, который Верелыгин у вас увел, аккурат на этой дороге последний раз видели. Перед Волоколамском он от него избавился. Парни мои местечко там знают, где краденые машины за четыре часа на запчасти разбирают. Денег много не дают, но на подержанный рыдван ворованную тачку обменяют запросто. Про деревню Глазачево знают многие. И что заброшенной стоит пятнадцать лет, и что дома, чтобы по летнему времени недельку перекантоваться, вполне там пригодные. И что любопытные, у которых хобби по заброшенным местам ездить, в Глазачеве не шляются. На слуху деревня, потому что прописку туда легко оформить.
– Так уж и легко?
– Проще простого. Хотите, завтра вас пропишу? – засмеялся Илиеску и назвал сумму, в которую эта афера обойдется Гурову.
– Нет, спасибо, я со старой похожу, – не сдержал улыбки Лев. Ход мыслей Илиеску ему нравился.
– Потом по приметам сошлось. И грабит не ради денег, а ради хавки, тоже показатель. Ваш ведь не вор, правильно? У жертв своих он денег не брал?
– Не брал.
– Значит, воровать и грабить не привычен. Дойдет и до этого, я думаю, но не сразу. Сейчас только голод его на дорогу гонит, потом пообвыкнется, поймет, что рано или поздно из
