Мария Жукова-Гладкова - Фаберже для русской красавицы
Я ждала продолжения объяснений.
– Ты ничего не знаешь, да? Наверное, не знаешь… Почему Некрасов на Лидке женился?
– Чтобы объединить бизнес, – отчеканила я.
– Это ты сама додумалась?
– И Некрасов сказал, и сама… А зачем еще-то?
– Чтобы отнять бизнес, – пояснил Красавин.
Я моргнула.
– Как? – спросила через некоторое время.
– Да тут масса вариантов, – отмахнулся Игорь Георгиевич. – Не веришь?
– В массу вариантов верю. Но чтобы отнять… Некрасов – бизнесмен. У него дело всегда было на первом месте. Он мне честно сказал, почему со мной разводится… Ради бизнеса… И он, и Красавин выигрывали от сделки…
Я задумалась. А ведь Игорь Георгиевич, наверное, прав. Некрасов в самом деле хотел отнять строительную компанию, подставить Лидкиного отца, потом как-то избавиться от Лидки, например, развестись и оставить ее с голым задом. И это был бы для нее лучший вариант… Но неужели это правда? Мне не хотелось думать о бывшем муже гадости.
– А где сейчас Лида? – спросила я. – С ней все в порядке?
– С ней не все в порядке. С ней совсем не в порядке.
Заметив мое выражение лица, Красавин добавил:
– Нет, она жива. Она в закрытой клинике. Не в России. Лечится от наркотической зависимости. И на наркотики ее посадил Некрасов.
Я лишилась дара речи. Мне очень не хотелось верить, что Коля – такой подонок. Ведь Лида же – молодая, зачем…
И тут я вспомнила про стриптиз-клуб. Я спросила Игоря Георгиевича, знает ли он про тайное хобби родственницы.
– Баловалась девка, – он махнул рукой. – И отец знал, и я знал, и мы туда каждый вечер своих людей отправляли, чтобы ничего не случилось. То есть не каждый, а в те дни, когда она там выступала. Слава богу, только раз в неделю. Ох уж эти детки, – он скривился. – Правильно говорят: цветы на могиле родителей. Но в клубе она ничего не курила, не нюхала и не кололась. Наши за этим следили. И Вене Левковичу бы – если что – яйца отрезали. А они ему дороги, – Красавин хохотнул.
Игорь Георгиевич грустно посмотрел в окно, закурил «беломорину», поморщился (от воспоминаний?), потом, глядя мне прямо в глаза, сказал:
– Лидка любила Некрасова. Несколько лет. Знаешь, какой бывает девчоночья влюбленность? Кто в артиста, кто в популярного певца, кто в спортсмена. Обычно это проходит – через год, два, три. Но иногда случаются трагедии. Например, если звезда решает покончить жизнь самоубийством. Помнишь солиста из группы «Иванушки International»? Игорь Сорин, если не ошибаюсь. После его самоубийства (если это, конечно, было самоубийство, но сейчас не об этом речь) несколько девчонок попытались покончить с собой.
Лида Красавина влюбилась в Некрасова, партнера ее отца, в пятнадцать лет. Она и в стриптиз-клуб пошла только потому, что как-то подслушала разговор, где отец с партнером обсуждали девочек этого клуба. И танцевала там фактически для него – он как раз заходил по пятницам. Но у Некрасова была жена – я. Лида меня заочно ненавидела лютой ненавистью. Она ходила к каким-то бабкам, ясновидящим, гадалкам… Отец считал: перебесится.
Но Лида не перебесилась. Более того, про эту страсть узнал Некрасов.
– Лида призналась ему в любви?
– Нет. Она страдала тайно, но всячески старалась привлечь его внимание. Всеми вашими женскими уловками. Ты была не в курсе?
Я покачала головой. Я вообще не знала Лиду. Мы встречались пару раз на каких-то презентациях, но я их никогда не любила, а вот Лида, как оказалось, обожала. Она всегда старалась оказаться рядом с Некрасовым и танцевала с ним на каком-то вечере. Некрасов – мужик опытный, быстро смекнул, что девчонка от него млеет, и явно решил этим воспользоваться.
– Они… встречались? – спросила я ровным тоном.
– Он у тебя тоже до сих пор в сердце сидит? – удивился Игорь Георгиевич.
– Нет. Просто… любопытно. Жена, естественно, всегда узнает последней.
– Встречались, – подтвердил Красавин. – И Коля стал быстренько обустраивать тебе квартиру. Лида про эту квартиру узнала много позже…
– Она хотела бы, чтобы Коля меня просто на улицу вышвырнул?
– Думаю, да, – усмехнулся Игорь Георгиевич. – Я же говорил тебе: она тебя просто ненавидела – за то, что держишь Некрасова, за то, что ты – его жена. А потом, когда узнала, что он к тебе ездит… Проследила за ним, а он, оказывается, наведывается.
– Когда это? – перебила я. – Он стал сюда мотаться только в последнее время, после того как его в первый раз вызвали в прокуратуру. А так мы не виделись со времени развода.
Игорь Георгиевич на меня удивленно посмотрел.
– Лида говорила… Да у нее форменная истерика была… Я же тогда к ее отцу заехал – и она примчалась, сказала, что поехала к Коле на завод, у секретарши его был день рождения, а Лида уже давно для себя решила с ней дружить. Она вычитала в какой-то книге, что нужно дружить с секретаршей мужа. – Красавин усмехнулся. – Ну так вот. Подъезжает Лида с подарком, а Коля уже с завода выруливает. Она – за ним. Он – к тебе.
Я замерла на месте, пытаясь вспомнить, когда у Колиной секретарши день рождения, спросила у Красавина, он мог сказать только примерно – месяца два назад.
– Мы в то время точно не встречались, – заявила я. – Могу поклясться на чем угодно. Коля ко мне не приезжал. И даже в последнее время он приезжал только вечером. Не раньше девяти. – Я молчала мгновение, затем мне в голову ударила мысль: – А она видела, как он входил в мою квартиру?
Игорь Георгиевич посмотрел в окно, долго смотрел, у меня же в голове мысли проносились с катастрофической скоростью.
– Некрасов приезжал к Соне?
– Думаю, да, – кивнул Красавин. – Точно я не знаю. Но все остальное… Все остальное говорит в пользу этой версии. Он не приезжал к тебе, но к кому-то тут зашел днем – в квартиру на этой стороне площадки, на шестом или седьмом этаже. Значит, к Соне.
Я вспомнила, как Соня уводила от меня обалдевшего Некрасова. Мне казалось, что они встретились впервые. Но если оба – прекрасные актеры? И что их связывало? Интимные отношения или… еще и деловые?
– В Соню стрелял ваш сын, – безапелляционно заявила я.
Игорь Георгиевич кивнул.
– Почему? Из-за коллекции?
– Нет. Из-за Лидки. Мой балбес влюблен в Лидку – примерно столько лет, сколько она в Некрасова. И она этим многократно пользовалась. Некрасов использовал ее, она – моего Жорку. Если бы я знал, что они запланировали… – Игорь Георгиевич покачал головой. – Кретины. Лидка обещала моему балбесу, что его осчастливит, если он тебя прикончит. И даже после неудачной попытки его баловала – может, как раз потому, что тебя убить не удалось.
Как в дальнейшем узнал Красавин, его сын даже расспросил местных мальчишек насчет «бабы, которой бизнесмен квартиру купил». Ему, конечно, показали на Соню. Ее знали и даже сообщили, что к ней целых два бизнесмена ходят – мальчишки же не в курсе, что один – поп. Он же без рясы тут появляется. Жорка все это донес Лидке. Она меня поносила последними словами. Когда она все-таки поняла, что Некрасов женился на ней из-за бизнеса ее отца, она просто с катушек съехала.
– Она любила его, Наташа. А тут – такой облом.
– Месть отвергнутой женщины.
– Она самая. Только мстила она не той… Ты для нее стала идеей фикс. Занозой в глазу. Она почему-то решила, что если избавится от тебя, если ты умрешь, то все сразу же станет хорошо. Некрасов будет принадлежать только ей, на других женщин смотреть не станет… – Игорь Георгиевич махнул рукой. – Глупости все это.
– И ваш сын пошел на убийство? – спросила я.
Красавин кивнул и поморщился.
– А на следующий день вы пришли обыскивать квартиру Сони?
– Ночь. И вместе с Жоркой, – он кисло улыбнулся. – Я тогда еще не знал, что он натворил… Заходим – батюшки-святы! Жорка сломался. Я ему по морде врезал. Я-то Соньку сам вычислил, как связанную и с Самохваловым, и с этими «царями»…
– Вы же говорили, что не считаете Самохвалова… Вы думаете, что коллекцию украли Николаи Николаевичи?! – пораженно воскликнула я.
Игорь Георгиевич оторвался от окна и кивнул.
– Я же сам был в Англии, когда там проводилась выставка и вещи паковали для отправки сюда.
– На упаковке присутствовали?
– Кто бы меня пустил?
– А кто там был?
– Оба «царя», два английских лорда, или там один вроде бы герцог? Ну, в общем, руководители английского Общества потомков. Самохвалов, трое-четверо каких-то экспертов – все англичане.
– А фактически кто паковал? Ведь это все как-то обертывалось, перекладывалось поролоном или я не знаю чем…
– Представители самохваловской фирмы.
– А они не могли?..
– Как я понимаю, за каждым их движением следили. Они даже что-то мелкое не могли засунуть в карман. Потом все опечатали. И подкупить всю эту компанию было просто невозможно. Слишком много людей!
– Когда слишком много – тоже плохо. Ведь у каждого еще есть родственники и друзья…
Игорь Георгиевич опять грустно кивнул.
