Юрий Гаврюченков - Сокровища Массандры
— Доказательств нет, — развел руками Юра.
* * *Доказательств у Юры не было и быть не могло — Константин Анисимович Везоялк стыдился своей тяги к мужчинам и надежно ее скрывал. С детства он бредил морем: снасти, бригантины, походы под парусом к далеким берегам — для мальчишки из континентального города Ровно увлечение странное. Везоялк-папа, работавший мастером на заводе радиоаппаратуры, тяге к мореходству удивлялся, но помогал выпиливать и клеить модели кораблей. Везоялк-мама, учительница биологи в средней школе, приложила усилия, чтобы Костя окончил десятилетку с медалью и не абы кем, а председателем комитета комсомола. Преимущества партийной работы Везоялк-мама хоть и не использовала сама, но постаралась вдолбить сыну в голову. Как настоящий педагог, она учила тому, чего не умела делать, и учила успешно.
С багажом политической грамоты и знаний, а также с мамой Костя приехал в Ленинград. Они сняли квартиру в Пушкине и после вдумчивого выбора, в котором мама играла ведущую роль, он подал документы в Военно-морской инженерный институт. Школьная серебряная медаль, комсомольская характеристика, прилежание и родительская накачка сделали свое дело. Костя переехал в казарму, а Везоялк-мама, к его несказанному облегчению, вернулась в Ровно.
Костя поступил на факультет кораблестроения — сказалось детское увлечение судомоделями. На четвертом курсе он познакомился с бойкой девушкой Ариной. Был май, отношения развивались гладко, как по рельсам. Потом наступила эпоха Северодвинска, которая выбила из лейтенанта остатки уцелевших в курсантском кубрике иллюзий. Между комнатой в общаге с супругой и дочкой и офицерской каютой с вестовым была ощутимая разница. Вместо парусов на ветру полоскалось стираное белье. Женсовет гадил на голову не хуже бакланов, но был куда наглее и суматошней. Когда перспектива второго ребенка принялась стремительно воплощаться, Арина предложила сниматься с мели. Родители в Ленинграде были готовы потесниться, если Константин найдет работу на гражданке, и даже помочь в этом. Наступил 1991 год. Исход офицеров из рядов Вооруженных сил принял массовый характер, и хаос следовал за ним. Жена все больше становилась похожа на маму, но превосходила ее свирепостью. Везоялк написал рапорт об увольнении.
Дальний поход окончился ничем. Не достигнув экзотических островов с пряностями и африканских берегов слоновой кости, галеон деяний вошел в Саргассово море налаженного быта. Это получилось удивительно легко. Тесть помог. Он наладил зятя в мафию стройтреста, а дальше надо было не щелкать клювом, засылать долю наверх и соблюдать кодекс молчания, омерту.
Пойти на эту работу для уволенного в запас вояки было поступком отважным. Везоялк вкалывал как проклятый и требовал того же от подчиненных. Он был исполнителен, не болтлив и скромен. В Ровно отчаянно не хотелось. Там ждали Везоялк-папа и, что куда страшнее, Везоялк-мама. Приткнуться офицеру с романтическим званием капитан, кроме тещиной квартиры, оказалось негде. К прессу любимой жены добавился тещин диктат. Впрочем, внедрение в систему прошло гладко. Через пару лет Константин Анисимович освоил жилплощадь в новостройке и перевез семью, к которой уже добавилась третья дочка. В 1997 году РАО «Высокоскоростные магистрали» стало рыть в центре Петербурга котлован для нового, невиданного прежде депо суперэкспрессов. В июле 1998-го строительство было отменено президентским указом, выплату 65 миллионов долларов долга РАО взяло на себя государство, а яма у Московского вокзала заросла травой. Везоялк после небольшого отпуска, проведенного с семьей на Канарах, перебрался на новый проект. Город начал строительство Кольцевой автодороги в Осиновой Роще. Городу требовались рабочие руки и опытные управленцы. Везоялк поставил на поток ввоз нелегальных гастарбайтеров из Средней Азии. Участок объездной дороги был возведен. Одновременно Константин Анисимович закончил коттедж в Озерках и отделку превосходной пятикомнатной квартиры на Васильевском острове. Семье со взрослыми детьми требовалось много места, да и сам Константин Анисимович полюбил отдыхать в тиши личного кабинета после напряженного рабочего дня. Начав хорошо зарабатывать, он взял в привычку носить дорогую фирменную одежду и следить за модой. Красивые автомобили Везоялк тоже любил. Повышение в 2003 году было весьма кстати, а вот решительная женщина в роли городского головы — нет. Везоялк снова оказался под каблуком, но не под острой шпилькой жены, а под платформой губернатора, тяжелой, как бетонная плита.
Каблук губернаторши мог раздавить одним движением. Везоялк это понимал и чувствовал себя под дамокловым мечом. Собственно говоря, супружеский каблук никуда не делся, наоборот, становился все ощутимее. Арина Леонидовна привыкла командовать дочерьми, отточила навык управления в туристической фирме, которую Константин Анисимович подарил ей после поездки на Канары, и умело применяла полученный опыт на муже. Зарабатываемые деньги открывали для деловой женщины новые возможности, но потребности росли быстрее. Обеспечивать их должен был супруг, в распоряжении которого находился административный ресурс, используемый, по мнению мадам Везоялк, недостаточно рационально. Скандалы случались дома все чаще. Устававший на работе Константин Анисимович начал попивать уже всерьез, чтобы приглушить злость и расслабиться. Однажды он не выдержал ссоры и сломался. С тех пор им командовала не столько губернатор, сколько жена.
Распятому на дыбе бабского диктата Константину Анисимовичу приходилось несладко. Он и так двурушничал на строительстве стадиона, но сливать все молоко государственной коровки в свой подойник было чистым безумием: закон о коррупции никто не отменял, в его рамках проводились оперативные мероприятия и иногда кого-то сажали.
Когда всплыли нехорошие подробности неэффективного расхода бюджетных средств, Везоялк впервые побывал под следствием, но связи сыграли роль. Деньги успешно списали, а его отстранили от руководства проектом и перекинули в «Дирекцию по строительству, реконструкции и реставрации». И Везоялк строил, реконструировал и реставрировал, хотя и с некоторым понижением в должности.
Необременительная работа на новом месте оставляла опытному управляющему обширный досуг. Везоялк завел аккаунт в Живом Журнале и много времени тратил на демонстрацию своей литературной эрудиции, которую любящий стихи и классику чиновник приобрел за эти годы. Вскоре Константин Анисимович полюбил хвастаться не только начитанностью, но и осведомленностью в деловой жизни Петербурга. У него появился устойчивый контингент поклонников, людей с разносторонними интересами. Везоялк влюбился в ЖЖ. Он стал задерживаться на работе, и даже дома компьютер тянул его как магнит. Алкоголь, которым он привык снимать стрессы, был заброшен. Везоялк впал в новомодный порок — блоггерство. Жена поначалу обеспокоилась, но почитала комменты и, не обнаружив соперницы, не только успокоилась, но и прониклась к мужу справедливым презрением. Она слишком долго зависела от него, чтобы удержаться и не заклевать после победы в гендерной борьбе.
Везоялк всерьез стал подыскивать недвижимость за границей, в какой-нибудь цивилизованной, сухой и теплой стране (он по горло насытился северодвинским и питерским климатом), например в Италии. Уж лучше окончить дни в Равенне, чем в Ровно. Куда угодно, только не в Ровно! Уехать подальше от опостылевших женщин, возможно с другом… Но эту мысль Константин Анисимович гнал от себя с отвращением. Почему-то все чаще она приходила ему в голову. На женщин Везоялк смотреть больше не мог и радовался, что не приходится присутствовать на совещании с губернатором. Даже проститутки не вызывали у чиновника интереса. Он хотел смыться от опостылевшей жизни, лучше всего в Тоскану. Константин Анисимович подыскал поместье с виноградником за полтора миллиона евро. Можно было купить прямо сейчас, но требовались деньги на переезд, обустройство и начальный капитал на развитие хозяйства. Для этого надо было просидеть на должности до конца губернаторского срока, пока новая метла не выметет его за порог.
Подавленный и опустошенный, он тупо просиживал за компьютером целыми днями. В качестве развлечения Везоялк предавался сетевым скандалам. Ему нравилось принимать участие в хулиганских набегах на странички отдельных пользователей Живого Журнала, чаще всего девушек, но потом Константин Анисимович вошел во вкус и принялся организовывать собственные наезды. Он даже перевел небольшую сумму хакерскому сообществу, которое взламывало ЖЖ и гадило по-настоящему. Чиновник заказывал хакерам женщин и молодых людей, одна мысль о которых вызывала в нем трепет и ненависть.
Везоялк царил в своем кабинете, выискивая очередную жертву. Не представляя, как жалко при этом выглядит. Не догадываясь, насколько прочно сам превратился в жертву. Как следствие, на него принялись охотиться мелкие сетевые хищники, собирая и вывешивая на сайтах компромат: технически это было несложно и доступно любому пользователю Интернета. Сетевые шакалы изредка отваживались требовать денег, но неизменно получали отлуп. Попадание в когти реальных хищников оставалось делом времени.
