Александр Горохов - Смертельный азарт
Поворот с Волоколамки Илья едва не прозевал. Поехал аккуратнее и без ошибок сделал еще три указанных Корветом поворота. Уже подумал, что запутался, когда увидел перед собой на юру небольшую деревеньку, и тут же из кустов вынырнула тонкая фигура Риммы.
Она упала на сиденье рядом с ним и сказала возбужденно:
— Сто метров вперед, направо и остановись! Только разверни машину мордой на выезд!
— Что так? — улыбнулся Илья.
— Мало ли с какой скоростью и от кого мы будем удирать? — Удивилась она.
— Ты у Корвета, глядишь, пройдешь хорошую школу.
— У тебя тоже. Я тебя больше люблю. Держи револьвер, заряжен.
Он засунул газовый револьвер за пояс, потом развернул машину в указанном месте и остановил ее. На охрану не ставил, только запер двери.
— Что наши клиенты? — спросил он рассеянно.
— Корвет их пасет. Так пока вдвоем и сидят. Водку, понятно, трескают. Нет чтобы бедную девочку-инопланетянку пригласить.
— Сейчас пригласят.
Они молча двинулись по узкой тропе сквозь чахлую рощу и оказались на окраине деревни, взбиравшейся по пологому склону холма. На его вершине, едва различимый в опустившейся темноте, виднелся купол церкви. Кресты смутно поблескивали на высокой башне звонницы.
Римма приняла чуть в сторону, они прошли вдоль покосившегося плетня, и из кустов вышагнул Корвет.
— Какие будут действия, начальник?
— Атакующие, — коротко ответил Илья.
— Вон там, — указал Корвет на ближайший дом. — Сидят, кайфуют. Двое.
— Пошли.
Илья увидел перед собой обычный деревянный сруб, в котором светились два окна. Калитки искать не стали, в ветхом заборчике оказалось полно дыр.
По покосившимся ступеням крыльца поднялись к дверям, и Илья мягко нажал на них. Двери не поддались. Из дома едва слышно звучали голоса и доносилась негромкая музыка.
Илья повернулся к Римме и кивнул. Она сразу поняла беззвучный приказ, спустилась с крыльца, дошла до освещенного окна, привстала на цыпочки и кончиками пальцев постучала в стекло, потом крикнула:
— Эй, сосед! Открой! Дело есть!
Почти тотчас в освещенном проеме окна показалась мужская фигура — голые плечи были обтянуты майкой. Мужчина всмотрелся во тьму. Римма подпрыгнула и зазывно замахала руками, улыбаясь с максимальной соблазнительностью.
— Иду, иду! — послышался сквозь стекло глухой голос, и тень в окне исчезла.
Поймали голубчика на самый древний прием выманивания противника из его логова, насмешливо подумал Илья. Самый древний, а потому — самый надежный.
Он слышал, как кто-то шел к дверям, спотыкался о звенящие ведра и негромко поругивался. В последние секунды Илья рассчитал, что двери открываются внутрь, и сделал полшага назад, отмеривая дистанцию для удара.
Корвет стоял за его спиной.
Дверь уверенно распахнулась, в темном проеме мелькнуло белое пятно плохо различимого лица, и с мощным разворотом плеч Илья ударил в эту цель своим коронным — прямым правым. Что-то хрустнуло под кулаком, и мужчина упал, не пикнув, только загрохотали какие-то корыта.
Илья нагнулся над поверженным противником, а Корвет, опершись руками на его плечи, стремительно перепрыгнул через Илью в очень узком коридоре и словно таранящий танк ринулся в дом.
Илья подхватил оглушенного им мужчину и потащил бесчувственное тело внутрь избы.
Когда он оказался в ярко освещенной парадной комнате, то увидел, что и Корвет выполнил свою часть работы безукоризненно — белобрысый Рихард Зонне лежал на полу, не дергаясь, а Корвет стоял у него на спине правой ногой, а на шее — левой.
Илья поднапрягся, бросил свою ношу на диван, взял со стола недопитый фужер с водой и выплеснул ее в лицо своей жертве.
— Хватит придуриваться, Станислав Васильевич. Прочухивайся.
Начальник режимного отдела института С. В. Харламов открыл бессмысленные поначалу глаза, осмотрелся, словно не ведая, как и куда попал, потом вытер ладонью кровь с губ и сказал по-русски:
— …………….!!!
— А конкретнее, Станислав Васильевич? — вежливо осведомился Илья.
— Ты еще за это поплатишься, сволочь.
— В этом пункте вы делаете ошибку, — укоризненно сказал Илья. — Прошли те времена, когда я мог поплатиться. Теперь поплатитесь вы. Сами все расскажете или как?
— Ничего я тебе не скажу, — прошипел сквозь выбитые зубы Харламов, сплюнул на ковер и сел попрямее.
— Корвет, — Илья оглянулся. — Этого иностранца оттащи в другую комнату и свяжи. Мы потом сличим их показания.
Корвет поднял за шиворот что-то залопотавшего Зонне и пинком вышиб его в двери соседней комнаты.
Римма, бодренькая и веселенькая, словно после бани, птичкой влетела в комнату и тут же брякнула к столу.
— А можно ли выпить, закусить, закурить?!
— Валяй, — одобрил Илья. — Так как, Станислав Васильевич?
— Никак.
— Тогда мне самому придется реконструировать события. А вы — уточните детали.
Он присел к столу, не спуская глаз с Харламова, взял вилку, тщательно вытер ее салфеткой и подцепил с тарелки аппетитный грибочек.
— Значит, Станислав Васильевич, состав событий был такой. В совсем недавнем прошлом оказались вы не удел и без средств к существованию. То есть — разогнали ваш печальной памяти КГБ, а в новую структуру аналогичного образца вас не взяли. По причине бездарности и ненужности или из других соображений. Мало вы шпионов и предателей у нас в институте наловили, Станислав Васильевич, плохо себя зарекомендовали.
— Дай выпить, — Харламов приподнялся.
— Возьми.
Харламов шагнул к столу, плеснул водки в стакан, выпил и засмеялся. Сказал одобрительно, словно близкому и любимому другу.
— Не учел я, что ты, гад, способен к активным действиям.
— Правильно, — кивнул Илья. — Ты исходил из того, что все запуганы. Исходил из опыта твоей прежней жизни. Не учел, Станислав Васильевич, духовных, так сказать, перемен в обществе. На кой черт ты ко мне в квартиру влез? И мальчишку чуть не yгpoбил?
— А так вот влез и влез! — не без радостной похвальбы ответил Харламов. — А вдруг у тебя там криминал или компромат обнаружится? Ты-то зачем в кабинет к Лученкову попал? Тоже ведь свои цели имел? А мне по долгу службы положено бдительность проявлять.
— Не так все это, к сожалению, Станислав Васильевич, — cокрушенно покачал головой Илья. — Вы меня шантажировать хотели. _
— Чего я хотел, тебе вовек не понять, — убежденно ответил! Харламов. — А может, я тебя проверить хотел, как ты на возможную связь с иностранной разведкой среагируешь? А вдруг и соблазнишься? А мне — выгода, понял?
— А я и не хочу понимать. Этот Рихард Зонне — твой агент? Плохо он из себя иностранца корячит.
— Дурак потому что. Латыш московского разлива, — презрительно заметил Харламов. — Ну, что тебе еще от меня надо?
— Уточнений. Чего ты добивался?
— Да ты же сам сказал! — возмутился Харламов. — Ну, настучала на тебя секретарша Лученкова, ну, нужен мне был фигурант, чтоб отчитаться о своей работе. Нашел бы я у тебя что-нибудь или связь с иностранной разведкой проследил, и был бы я на коне, а ты — в дерьме. На такую удочку знаешь сколько народу ловили?
— Догадываюсь. — Илья крикнул: — Корвет, тащи своего клоуна сюда!
Зонне появился в комнате испуганный и скособоченный, ничего «иностранного» в нем не наблюдалось.
— Какую международную фирму представляем, господин Зонне? — засмеялся Илья.
— Откуда я знаю! — с вызовом пропищал тот. — У него вон спроси! Что он мне сказал, то я и делал! Я у него на крючке уже пятый год сижу!
— Харламов, — удивленно спросил Илья. — Да неужели же твоя контора так примитивно всю жизнь и работала?
— Дурак ты, Пересветов, — со смаком ответил Харламов. — Провокация — один из сильнейших приемов, которым пользуются все конторы мира. Пользовались и будут пользоваться. Не обязательно ловить в тайге тигра. Можно котенка так измордовать, что он тигром зарычит.
— Хорошо. А что теперь?
— А ничего, балбес! — беззаботно отмахнулся Харламов. — Сорвалось так сорвалось. Все вокруг сейчас под корень рушится. Выпейте, ребята, за мою халяву да и валите отсюда. Девку можете оставить.
Римма яростно завизжала, и, недолго примериваясь, схватила со стола тарелку с разделанной селедкой под маслом, и в один легкий удар прилепила блюдо к лицу Харламова.
Под общий шум и гвалт вдруг очнулся и протрезвел Зонне, принял независимую позу и громко сообщил:
— Я буду жаловаться в своей посольство! И вы все понесете строгое наказание!
Илья с удивлением отметил, что хотя у Зонне даже пропал акцент, но выглядел он сейчас как никогда — именно иностранцем! Но так или иначе делать здесь было больше нечего.
Когда уже садились в машину, Римма подвела итог:
