Александр Горохов - Смертельный азарт
Они чокнулись, выпили, и Илья с радостным облегчением сообразил, что наконец-то ситуация стала ясной. Было совершенно очевидно, что Куприянов пытается втянуть его, Илью, в свои аферы, в свой круг подельников. Илье все время казалось, что сам по себе Куприянов не слишком крупная фигура, — сколько бы он ни пыжился, а масштабности тяжеловесного мафиози в нем не было. Слишком много пижонства, слишком любит внешние эффекты, чтобы быть душой и лидером того же интеллектуального (!) клуба «Белый дракон», который по сути своей, конечно же, попросту мелкотравчатая мафиозная группировка.
— Для начала, Илья Иванович, я предлагаю вам организовать шоу… Яркое, сильное зрелище для избранной публики. Значительно более великолепное, чем бой девок в грязи!
— Здесь? В ресторане?
— Нет. Место проведения мы уточним. Наши зрители народ избалованный, капризный, из тех, кому приелись обычные аттракционы… А за неординарное шоу, за острую приправу к нему они готовы платить бешеные деньги… За зрелище, скажем, в традициях… Древнего Рима!
Илья помолчал, потыкал вилкой в салат, потом посмотрел Куприянову в глаза.
— Вы хотите устроить гладиаторские бои? Насмерть?
— Вы угадали! — весело сказал Куприянов. — Устройте нам, Илья Иванович, такое шоу, и мы с вами будем полностью в расчете!
— Хотите повязать меня кровью? — улыбнулся Илья.
— Да бросьте! Такие бои уже давно проводятся подпольно на юге, на Кавказе! Там, понятно, дело налажено, но вы справитесь, я убежден. Вы ведь сейчас безработный? Перебиваетесь случайным рублем?
— Допустим. Но если я вам должен, то рассчитаюсь.
— А труп? Родственники погибшего, Илья Иванович, очень переживают. И жаждут справедливости. В Азии, Илья Иванович, законы кровной мести святы.
— Мотоциклист погиб по вашей вине, — упрямо настаивал Илья.
— Оставьте. По вашей. Все установлено. Корвет выстрелил, парень перепугался и сорвался с обрыва в озеро.
— Но он же украл кейс с деньгами! — обозлился Илья. — Он играл в те игры, за которые и поплатился!
— Он играл — на Деньги… А не на Жизнь. Корвет изменил правила игры. Но эту сторону вопроса оставьте мне. Я договорюсь с азиатами. Устройте шоу, и мы в расчете.
Илья с трудом улыбнулся.
— Кровью меня закупаете, Андрей Андреевич?
— Повторяетесь, Илья Иванович, — укоризненно заметил Куприянов. — Мы с вами еще такие дела закрутим! Вы мне сразу понравились. Хотите вступить в наш клуб «Белый дракон»? Поверьте, это не шайка бандитов, а клуб с интересами духовного порядка. Среди нас попадаются очень почтенные люди с большим весом и легальным авторитетом в обществе.
— Бардак какой-то! — зло срезал Илья. — Бандиты организуют интеллектуальный клуб!
— В клубе далеко не одни бандиты! — снисходительно усмехнулся Куприянов. — Вы не учитываете того, что в России ныне происходит пересмотр всех ценностей. Человеческих в первую очередь. Люди последние становятся первыми! И наоборот. То, что именно вы, человек науки, оказались в криминальной сфере — лишнее тому подтверждение. Создается новое русское общество. Те, кого вы определяете сегодня «бандитами», войдут в двадцать первый век как хозяева России и займут там свое достойное положение. Нормальный процесс. — Он тихо рассмеялся. — Вы же знаете, что в нашей Госдуме заседают откровенные воры! Но сегодня они уже депутаты! А завтра все забудут, что они были ворами!
Илья рассвирепел. На теоретические рассуждения Куприянова об уголовном будущем российского общества ему было наплевать. Требовалось как-то вывернуться из тех клещей, в которые он попал вместе с Корветом. Не было никаких сомнений, что Куприянов угрожает нацепить на них родственников погибшего мотоциклиста. И эта опасность была реальной и грозной.
— Хорошо, — решительно согласился Илья. — Будет вам шоу с перцем. Сколько у нас времени на подготовку?
— Речь не мальчика, но мужа, — одобрительно улыбнулся Куприянов. — В июне, в знакомом вам городе Сычевске устраивается «Славянская ярмарка». Довольно масштабный праздник. Торговля, коммерческие сделки, съезд какой-то политической партии, пьянки-гулянки, возрождение национальных принципов, одним словом. Там же мы и организуем свое шоу. Много деловых людей, много денег. Плюс провинциальная милиция, которая не шибко сурова, поскольку большей частью уже куплена. Зрителей я обеспечу. Вы организуете свою сторону дела.
— Опять Сычевск? — усмехнулся Илья. — Что вас туда так тянет?
— Родовые корни, — спокойно пояснил Куприянов. — Старое пепелище… Не мучайте себя сомнениями, Илья Иванович, раз взялись за игру, то надо доиграть до конца.
— Хорошо. Бойцов я найду.
Куприянов тут же объяснил ему всю систему организации ярмарки в Сычевске, куда он и Илья должны были нелегально втиснуть свое кровавое шоу. Илья плохо его слушал. Он успокоился, потому что знал, как справиться с очередной напастью в своей совершенно запутанной жизни.
Тонкости будущего мероприятия они обговорили за полчаса, потом еще сорок минут просидели за столиком, перескакивая в разговоре с тем деловых на праздничную болтовню. В конечном счете, пришли к общему дружескому выводу, что их точки зрения на жизнь во многом совпадают, что сама жизнь — настолько скоротечна и ничтожна, что гроша ломаного не стоит, и если не прикладывать к ней (жизни) каждодневного усердия, то она так и закончится в мизере, убогости и серости, которые навязывает тебе современное общество и государственная система.
Под конец беседы выпили кофе и простились.
Пусть так, решил Илья, игру надо заканчивать в рамках тех правил, в которых она начиналась. Беда заключалась в том, что всего объема этой игры он не знает. Даже полный состав участников для него оставался неизвестен, и с решительной очевидностью было ясно одно — против собственной воли он втянут в дело опасное, рискованное, с непредсказуемым концом.
Быть может, существовали и другие варианты уладить все мирным способом, но Илью вновь захватил азарт борьбы, вновь не хотелось трусливо уступать мелкой шпане, а никем другим господина Куприянова он не воспринимал. Мелкая шпана в смутные времена торит себе дорогу в светлое будущее, к большим деньгам, успеху и, быть может, даже к власти. Задача «новых русских». Да и у «старых» была такая же.
Илья решил не посвящать Корвета во все сложности и нюансы предстоящего дела. Корвету не было нужды знать, что кто-то точит на него кинжал мести за погибшего мотоциклиста. Эту сторону проблемы Куприянов разрешил сам, поскольку и у него рыльце в пушку, и он в какой-то степени виноват в гибели парня.
Илья и не подозревал, что это его решение — роковая ошибка.
Он добрался до своего автомобиля и за тяжкими размышлениями, управляя машиной автоматически, как-то совершенно незаметно добрался до дому.
Машину он опять оставил во дворе, запер дверцы, поленился включить систему охраны, поднялся в квартиру и, совершенно запамятовав про полный состав событий завершившегося дня, решил провести вечер спокойно и тихо, у телевизора, по которому сегодня обещали транслировать хороший футбол.
Он начисто забыл, что по его указанию Корвет и Римма таскаются где-то за белобрысым Зонне, который к делам Куприянова никакого отношения не имел, а именно тревоги этих дел и беспокоили Илью сейчас больше всего. Но друзья напомнили о себе неожиданным телефонным звонком.
— Мы сели на хвост твоему клиенту, — хрипловато сказал Корвет. — Что дальше?
— Где вы?
— Тридцать километров от Москвы по Волоколамскому шоссе. Деревня. В деревне дом. В доме клиент и хозяин. Собаки нет.
— Хозяина разглядел?
— Русский мужик. За сорок лет… Лошадиная голова. Копался в саду, одет в старые военные брюки и военную рубашку. Имени не узнавали, не хотели засвечиваться. Римма их пасет. Я отошел позвонить. Тебя ждать?
Илья тяжело вздохнул. Прислушался к себе — усталость гнездилась в нервах, в мозгу, мышцы же оставались свежими. Он спросил:
— У тебя газовый револьвер с собой?
— И еще кое-что.
— Объясни точно дорогу.
Корвет неторопливо и внятно объяснил.
— Выезжаю.
— Римма встретит на въезде в деревню.
Глава 22
Когда Илья запустил мотор своего «форда» и взглянул на приборы, то обнаружил, что бензин у него на нуле и следовало бы заправится по дороге. Пошел мелкий и холодный дождь, едва он добрался до заправочной станции. Илья залил полный бак и на всякий случай наполнил десятилитровую канистру.
Дождь кончился, когда он вылетел на Волоколамское шоссе. Шел десятый час вечера, но было еще светло. На душе — то же. Илья ненавидел зиму именно за укороченный световой день. Никакой хваленый русский морозец его не бодрил, а вот круглосуточная почти что темнота угнетала. Покойный отец его был того же склада — 22 июня говорил: «Вот лето и кончилось», и с ненавистью ждал зиму. Зато 22 декабря, в самую темень, сообщал: «Зиме, ребята, крышка!», и весело ждал весну.
