Анна и Сергей Литвиновы - Золотая дева
– Да у Маши глобальной цели и нет. Только маленькие, – усмехнулся тренер. – Втемяшилось кандидатом наук стать – станет. Решила, что должна уметь себя защищать, – пришла на каратэ. Научилась – и все, стоп. Я сам бы хотел ей мотивацию придумать, чтоб она дальше как спортсменка развивалась. Но у нее один ответ: хулигана любого я и так завалю, а чтобы королевой Шаолиня стать – этого мне не нужно.
– А зачем, интересно, она в няни пошла?
– Вообще загадка… – задумался каратист. – Может, решила со своей гордыней бороться? Я ей давно советовал. У Машки ведь самооценка завышенная – слишком завышенная. Я ее спросил однажды: как думаешь, зачем нормальному парню нужно обязательно в армии отслужить? Она ответила: «Ну, чтобы стрелять научиться… характер закалить…» А я ей объяснил, что это ерунда! Армия нужна для того, чтобы научиться подчиняться. Потому что тот, кто не умеет приказы исполнять беспрекословно, не рассуждая, никогда и начальником хорошим не станет.
«Да ты философ», – иронически подумала Позднякова о собеседнике. И уточнила:
– То есть Маша, по вашему мнению, пошла в няни, чтобы характер свой усовершенствовать?
– Может, да. Может, нет, – развел руками он. – Я только предположил. А вообще никогда не угадаешь, чего Машке в голову взбредет.
– А она не мечтала… о романтических профессиях? – запустила пробный шар Евгения Юрьевна. – Допустим, в спасатели пойти. Или в ту же армию?..
– Ой, не смешите меня, – мгновенно откликнулся тренер. – Куда ей в армию? Это ж форму придется носить и приказы исполнять не рассуждая. А Машка у нас не выносит, когда ей приказывают. И одежки ультрамодные обожает. Ну, и всякие рестораны, маникюры, спа… Жить красиво, короче, хочет. Не в военном городке.
– А Джеймс Бонд – он разве не красиво живет? – улыбнулась Позднякова.
– Из Маши бы Джеймс Бонд не получился, – возразил тренер. – Агент – это в первую очередь выдержка. И нервы железные. Она не такая. Если взорвется – такого может наговорить!
– Для няни это плохо, – нахмурилась Евгения Юрьевна. – Дети ведь тоже довести могут. Особенно избалованные, из богатых семей.
– Не волнуйтесь, – заверил тренер. – Маша детей не особо жалует, но слабого никогда не обидит. Это у нее принцип. Она даже в спарринги отказывалась вставать, если у партнера уровень очевидно ниже. А ярость свою она на спортивный инвентарь выплескивает. Однажды так грушу измолотила, что та с потолка сорвалась, хотя там цепь – тысяча килограммов на разрыв!
– Это кто ж ее так довел? – заинтересовалась женщина.
– Да глупость какая-то, – пожал плечами тренер. – Пришла на тренировку заведенная, а потом вообще как взбесилась. Терзает грушу несчастную, орет: «На тебе, на, на, козел! Папик проклятый!» Я еще удивился: вроде бы никогда не встречалась она с мужиками в летах. С теми, кого папиками называют. Стою рядом, спрашиваю: «Что за папик-то, Маша?» А она – словно в трансе, вся красная, глаза горят, и орет во весь голос: «Да папаша мой, сволочь!» Ну, тут я совсем убедился, что не в себе она. А когда успокоилась, спросил ее, вроде как в шутку: чем тебе отец-то так досадил? Я ведь знаю его – милейший, интеллигентный мужчина. А Машка вдруг заявляет: он хороший, но мне не родной. А настоящий папаня – сволочь.
– Вот как? – оживилась Евгения Юрьевна.
– Да болтала она просто, – поморщился тренер. – И сама потом, когда в себя окончательно пришла, призналась, что просто пургу гнала. Она такая: нафантазирует чего-то, а потом и сама в это поверит…
Однако Позднякова пораженно молчала.
Ей в голову вдруг пришла догадка. Очень неожиданная – и очень при этом правдоподобная. А если… если Мария не болтала?..
И отец, тот самый интеллигентный мужчина Николай Долинин, ей действительно не родной?!
А «папиком» и «сволочью» запросто может оказаться… Кривцов! Вот и причина, почему Маша так стремилась попасть на работу именно в его семью.
Маше – двадцать пять. Кривцову – чуть за пятьдесят. Очень, очень вероятно!..
Но только как это проверить?..
* * *Адвокат позвонил Елене в шесть сорок пять утра – она только проснулась. А у того голос бодрый, явно давно уже на ногах. Нахально, будто с секретаршей разговаривает, произнес:
– Приезжайте ко мне в офис. Как можно быстрей.
Кривцовой давно уже никто и ничего приказывать не осмеливался – однако возмущаться она не стала. Покорно произнесла:
– Буду у вас через час.
Придется сегодня обойтись без традиционного полезного завтрака.
…Красавчик с порога ее огорошил:
– Я проверил вашу версию и выяснил поразительную вещь. Адвокат вашего мужа, Нурлан, действительно некоторое время назад обратился к серьезным людям с просьбой найти ему исполнителя. Убийцу.
– Как вы узнали?.. – опешила Елена.
– Слухами земля полнится, – усмехнулся красавчик. Но снизошел, объяснил: – Киллера ведь как обычно ищут? Вбрасывают, в определенных кругах, информацию: нужен человек. А круг узок. И любая информация легко продается. Вопрос в цене. Надеюсь, кстати, что вы компенсируете мои расходы…
Елена последнюю фразу проигнорировала. Требовательно произнесла:
– Нурлан только искал исполнителя? Или нашел его?
– Понятия не имею! – лучезарно улыбнулся юрист.
– Но что нам тогда это дает? – расстроенно спросила Кривцова.
– Ничего, – покачал головой адвокат. – Даже если киллер был, нам его все равно не найти. Телефон, по которому тот вел переговоры с Нурланом, давно уничтожен. А сам убийца залег на дно.
Но Елена не сдавалась:
– Убийств-то уже два! Вы ведь слышали про нашего охранника, Константина?
– Который повесился в саду?
– Да не вешался он, вы что, не понимаете? – горячо произнесла Кривцова. – И схема, по-моему, очевидная. В духе Макара. Я теперь понимаю, зачем няне нужно было именно вены перерезать. Чтобы в ее смерти обвинили Константина. Якобы он маньяк! Да какой он, к черту, маньяк? Размазня, тихоня… И будь Костя жив – легко бы доказал, что он к убийству Насти непричастен. Потому и решили – нельзя допускать, чтобы его допросили. И инсценировали это якобы самоубийство. Будто Костя мук совести не вынес… Хитро придумано.
– Но доказательств у нас при этом никаких, – напомнил адвокат.
– А как убийца в наш дом проник? – наморщила лоб Елена. – Не иначе – его на своей машине Нурлан ввез. Что, если его авто проверить? И найти там следы присутствия убийцы? Сейчас же, кажется, волоска достаточно, чтобы ДНК человека определить.
– Только с чем сравнивать? ДНК убийцы – как и его самого – у нас нет, – снисходительно улыбнулся красавчик. – Да и Нурлан – юрист, то есть человек знающий. Все улики давно уничтожил… Всех-то дел – химчистка в салоне.
– А если свидетелей опросить? – не сдавалась Елена. – Вдруг киллер прятался не в машине. Допустим, через наш забор перемахнул? И это кто-то видел?
– Давно бы нашли уже свидетелей. Если б они были, – отмахнулся поверенный. И досадливо повторил: – Говорю вам: бессмысленно даже пытаться найти его.
– Зачем тогда вы меня позвали? – нахмурилась Кривцова.
Однако адвокат, будто не слыша, продолжил:
– Но у нас с вами и нет задачи убийцу искать. Наше дело – бракоразводный процесс удачно провести. Оставить вас и при деньгах, и при дочке…
Елена внимала затаив дыхание.
А юрист лукаво закончил:
– Ваш муженек ведь очень рассчитывает, что его интересы на суде будет представлять его верный пес Нурлан. А мы с вами можем попробовать вывести этого субчика из игры. Припугнуть. Вынудить его бросить своего хозяина и спасать собственную шкуру… Он ведь не знает, до какой степени мы информированы… Запросто можно блефовать.
Елена пораженно молчала. Такой поворот ей даже в голову не приходил.
– Ну? Как вам моя идея? – поторопил ее адвокат.
– А вы не только красивы. Еще и умны, – улыбнулась Елена.
Однако комплиментом отделаться не удалось – стряпчий сразу же перевел разговор на повышение своего гонорара.
* * *– Макар Миронович, к вам подошла Позднякова, – возвестила по селектору секретарша.
– Кто?.. – переспросил он.
– Евгения Юрьевна Позднякова, директор агентства «Идеальная няня», – терпеливо повторила девушка.
Почему, интересно, без звонка? И зачем она вообще явилась, эта снулая рыба?
Макар Миронович, когда задание ей давал три дня назад, на результат особо и не надеялся. Просто припугнуть решил, таким, как она, маленьким людям, это полезно. Вдруг со страху и разведает хотя бы что-то…
– Ладно, пусть заходит, – буркнул Кривцов.
И с порога напустился на женщину:
– Ну? Что-нибудь узнала?..
А та внимательно взглянула на него и вдруг произнесла:
– Макар Миронович, мне очень неприятно задавать вам этот вопрос… Но все-таки скажите… Маша Долинина… она не может быть… вашей дочерью?..
– Что?! – выдохнул он. – Ты с ума сошла?!
– Пожалуйста, не кричите, – тихо, но твердо произнесла Позднякова. – Я действую исключительно в ваших интересах. Вы поручили мне проверить Долинину – я это сделала. И выяснила: что ее, еще младенцем, удочерили. Девушке двадцать пять лет, вам – за пятьдесят, вот я и предположила…
