Анна Малышева - Дом у последнего фонаря
Женщина не сводила глаз с издохшей вороны. Казалось, она никак не может понять, что за странный предмет валяется в луже.
Очнувшись от оцепенения, Светлана приблизилась к птице, тронула ее острым носком сапога. Александра не прочла на ее застывшем лице ни брезгливости, ни удивления. Вторую птицу, забившуюся под стену сарая, Светлана не заметила. «Она может решить, что это случайность, – пронеслось в голове у художницы. – Стоит здесь и даже не подозревает, что тут идет подготовка к очередному ритуалу… Псевдоритуалу. Зачем она приехала?»
Александра все еще сжимала в кулаке пуговицы. «Значит, их оторвала все-таки Светлана. Лиза вчера стараниями матери весь день проспала. Неужели Светлана и Олег с кладбища поехали на дачу и тут подрались?! И воронью приманку оставили явно тоже вчера, ближе к вечеру, раз птицы нашли ее только сегодня на рассвете. Что здесь вообще творится?!»
Светлана вдруг порывисто подняла голову, будто услышав мысли прятавшейся в сарае художницы. Но смотрела она в другую сторону, в направлении переулка. В следующий миг и Александра услышала то, что первой различила Светлана. Шум подъезжающей машины.
Женщина старалась не прислоняться вплотную к двери, чтобы ее не заметили снаружи через многочисленные щели, и лишь вытянула шею, пытаясь рассмотреть что-то за оградой. Машина остановилась чуть поодаль, и увидеть ее не удалось. Зато, когда мотор смолк и хлопнула дверца, до нее донесся знакомый голос, звучавший, как ей показалось, с наигранной бодростью:
– С добрым утром! Неплохая прогулка в такую рань!
«Олег!»
Мужчина, войдя во двор, повел себя непринужденно, в отличие от Светланы, которая казалась скованной льдом. Подойдя вплотную к застывшей женщине, он заключил ее в объятия, бегло поцеловал в щеку. Светлана при этом смотрела куда-то в небо.
– Мир? – спросил мужчина, стараясь говорить шутливо. Но Александра, пристально следившая за этой сценой, видела, что ему на самом деле сильно не по себе.
– Как скажешь, – безучастно произнесла Светлана, не отрывая глаз от какой-то точки в небе, видимой и ведомой ей одной.
– Куда ты смотришь? – Олег тоже взглянул на небо и неискренне засмеялся. – С инопланетянами общаешься?
– Смотрю, будет ли снег, – все с тем же мертвенным безразличием ответила женщина.
– А тебе какая разница?
– Никакой…
Сделав над собой усилие, от которого ее лицо чуть не свело судорогой, Светлана посмотрела наконец на Олега. Тот в этот миг разглядывал ворону и не заметил взгляда, остановившегося на нем. Зато Александра видела все. У женщины возникло отчетливое ощущение, будто вдоль ее позвоночника, от копчика к затылку, быстро провели острым холодным предметом. Такого концентрированного выражения ненависти, какое излучало лицо Светланы, художница не наблюдала еще никогда.
– Смотри, еще ворона сдохла, – озадаченно сказал мужчина. – Спустя столько дней?
– Осенью это бывает, – пожала плечами Светлана. – Осенью и весной. С ними что-то творится… Ну, идем в дом.
Последние слова она произнесла неожиданно низким голосом, словно он вдруг оборвался, и упал в яму. Олег не замечал того, что было очевидно для притаившейся в сарае наблюдательницы: со Светланой происходило неладное. Казалось, женщина все время прислушивается к звуку, которого никто, кроме нее, не слышит.
Они поднялись на крыльцо, Олег первым, Светлана за ним. Склонив голову, женщина рылась в сумке. Отыскав ключи, протянула их спутнику:
– Открой.
– Разве это никак нельзя было решить в Москве? – Взяв ключи, Олег возился с тугим замком. – Тащиться на край света…
– Здесь лучше, – кратко ответила женщина.
– Ну, раз так, я не спорю… – Олег галантно распахнул перед ней дверь. – У вас, мадам, своя, эксклюзивная логика.
Раздраженно мотнув головой, Светлана вошла в дом. За ней последовал Олег. Дверь закрылась.
Александра перевела дух. О том, чтобы убежать, она не думала. По дороге к городу ее обязательно нагнали бы возвращающиеся с дачи машины, возникла бы масса неприятных вопросов. «Не могу же я напроситься в попутчицы к Олегу! Нельзя обвинять человека во всех смертных грехах и при этом просить его о помощи!» Пережидать где-то за углом, пока неожиданные визитеры отправятся восвояси, ей тоже не улыбалось. Они могли пробыть здесь сколько угодно долго. Погода между тем стремительно портилась. С запада непрерывно тянулись тучи синюшного, угрожающего оттенка. Налетавший порывами резкий ветер морщил лужи. Сарай служил хоть скверным, но укрытием.
Женщина прислушивалась, вглядывалась в окна дома, но двое людей растворились в нем бесследно и беззвучно.
«Какие у них могут быть дела? Что они приехали решать и почему в таком уединении? Даже Олегу это кажется непонятным. И как странно они разговаривали… Как люди, давно друг другу надоевшие, сохраняющие последние остатки приличий. Словно разведенные супруги, вынужденные вступить в переговоры…»
Художницу осенила догадка, заставившая ее иронически улыбнуться. Ей вспомнился рассказ Олега о том, как он познакомился с семьей Лыгиных, о том, как эта семья вскоре по неизвестным причинам распалась. «По неизвестным ли? Он утверждал, что Светлана подала на развод из-за маниакальных пристрастий мужа. Но сдается мне, могла быть и другая причина… Олег ведь не скрывал, что Светлана вешалась ему на шею. Сейчас они говорили как бывшие любовники, между которыми еще остались счеты… И то, как он ее обнял, поцеловал, и как она при этом держалась – будто ей к лицу жабу поднесли… Люди, равнодушные друг к другу, не так эмоциональны!»
На крыльце бесшумно возникла Светлана. Даже дверь не скрипнула, так легко женщина отворила и прикрыла ее за собой. Светлана спустилась по ступенькам, двигаясь скованно, будто ноги одеревенели и не гнулись. Казалось, она вот-вот запнется и упадет, но женщина походкой заржавелого автомата прошагала к луже. Склонилась над вороной, кончиками пальцев подхватила ее за крыло, подняла мокрую взъерошенную птицу и…
«Идет сюда!» – содрогнувшись, поняла Александра. Ее охватила паника, природы которой женщина не постигала. Она была вне себя от одной мысли, что дверь отворится и на пороге покажется Светлана с застывшим, отрешенным от всего происходящего лицом, устремит на нее взгляд, обращенный куда-то внутрь себя…
Но Светлана не торопилась открывать дверь. Склонившись над трухлявой сгнившей скамеечкой, притулившейся под стеной, она что-то перебирала, чем-то звенела. А потом Александра отскочила вглубь сарая: лицо Светланы показалось вплотную к двери. Раздались глухие отрывистые удары, наносимые с неожиданной силой. Вся ветхая постройка так и тряслась, с поленницы на земляной пол упало несколько чурок. Александра стояла в дальнем углу, с ужасом гадая, что творит Светлана, и что будет, если крючок отскочит и дверь распахнется?
«А вдруг она сообразит, что дверь-то заперта изнутри?!» Запоздалая мысль пришла ей в голову, когда удары уже стихли. Спустя минуту раздался шум заведенного мотора. «Уезжает!»
Решившись снова заглянуть в щель, Александра уже не увидела за оградой перламутровой спортивной машины. Олег на крыльце так и не появился. Поколебавшись, женщина откинула крючок и вышла во двор.
Она сразу обернулась на дверь сарая, желая понять, зачем Светлана наносила удары. От увиденного художница оцепенела. К двери длинными ржавыми гвоздями была прибита ворона.
Александра вынуждена была опереться о стену сарая, чтобы устоять на ногах. Она не хотела смотреть на распятую взъерошенную птицу, но ее взгляд словно тоже прибили гвоздем к трухлявым доскам. «Один гвоздь в грудь, по одному в каждое крыло. Ужасно! Зачем?!»
Медленно, неотвратимо перед ней проступала истина. «Ворон истребляла Светлана. Это не впервые. Она не удивилась, увидев мертвую птицу. А вот Олег ничего не понял… Почему он не выходит из дома?»
Мысль поселила едкое жжение в желудке. Приступ был таким сильным, что Александру чуть не вывернуло наизнанку. Поборов дурноту, она заставила себя отпустить стену сарая и пошла к крыльцу. Три ступеньки показались ей невероятно высокими.
Войдя в кухню, Александра остановилась. Ее больше не мутило, в голове наступило просветление, она как будто видела все обновленным зрением. «История повторяется. Только тогда я приехала сюда ночью. Незапертая дверь. Пустая кухня. Будто впавший в спячку дом. Только вороны тогда не было. Нет, не было. Я осмотрела всю мансарду, заглянула во все углы, даже под тахту. Я бы нашла птицу. Лиза ведь нашла ее сразу. И на столе я осматривала все тщательно и не видела ни вороньих перьев, ни страниц, испачканных кровью. Все подкинули позже. Ритуал…»
В тишину, сперва казавшуюся ей абсолютной, постепенно проникали слабые звуки, доносящиеся сверху. Легкие ритмичные шорохи, еле различимые, повторяющиеся с удивительной периодичностью.
Как будто кто-то протирал шершавую поверхность сухой тряпкой.
