Анна Малышева - Дом у последнего фонаря
Но на сцене в самом скором времени должен был появиться новый персонаж.
Сжимая в кулаке пуговицы, Александра осторожно спустилась. Обошла вокруг дома, заглядывая во все окна, но ничто не показалось женщине ни странным, ни подозрительным. Присев на ступеньку крыльца, она еще раз рассмотрела пуговицы. «Конечно, они от рубашки Олега. С кем он сражался? С матерью или с дочерью?»
Александра снова попробовала позвонить Лизе – уже без особой надежды, но внезапно услышала голос девушки:
– Слушаю?
– Лиза, ты жива? – едва не закричала Александра.
Она поймала себя на том, что начала разговор почти так же, как Лиза, звонившая ей в последний раз. Но девушка, в отличие от нее, шокирована вопросом не была. Она ответила равнодушно:
– Со мной все в порядке.
– Почему ты не была вчера на кладбище?
– Почему? – вяло повторила та. – Я спала.
– Днем?!
Повисла пауза.
– Ты и сейчас спишь, кажется, – заметила Александра. Как ни странно, на душе у нее легче не сделалось.
Лиза была жива, находилась далеко от этого немого темного дома. Но ощущение нависшей угрозы не покидало женщину.
– Я… только что встала. – Голос Лизы звучал механически. В какой-то миг Александра усомнилась, понимает ли девушка, с кем разговаривает?
– Как ты себя чувствуешь? – спросила женщина. – Где ты?
– У себя…
– На Яузском бульваре?
– Да…
– И ты одна?
– Одна… – Собеседница, казалось, была не в силах составлять длинные фразы. Ее голос угасал, стоило произнести очередное слово.
– Мне сдается, ты нездорова!
– Все хорошо…
Теряя терпение, Александра осведомилась:
– И совсем, совсем ничего не случилось? Ты можешь мне в этом поклясться? Совсем ничего?
Помолчав, Лиза спросила:
– А что должно случиться?
– Ты сама об этом говорила, когда звонила мне… Помнишь? Вечером того дня, когда мы последний раз виделись на даче. Ты говорила о Бафомете… О двуликом, который заберет две жертвы.
Лиза молчала, но Александра слышала ее дыхание в трубке. Девушка дышала с таким напряжением, будто ей на грудь положили камень.
– Помнишь этот разговор? – с нажимом спросила художница. – Ты говорила, что Бафомет всегда забирает две жертвы. Мужчину и женщину. И когда я сказала, что умер мой сосед, ты стала утверждать, что он был первой жертвой. И что я могу стать второй. Почему ты молчишь?
– Я ничего этого не помню… – хрипло проговорила Лиза.
– Да что с тобой?! – Александра повысила голос, хотя звенящая тишина, стоявшая в утреннем поселке, невольно вынуждала ее говорить тихо, чуть не шептать. – Теперь отрекаешься от своих слов? Скажешь, что нет никакого родового проклятья? Нет демона, которого заклинал твой отец?
– Я ничего не отрицаю. – В голосе Лизы слышались слезы. – Но не помню, чтобы говорила вам все это… Может, это из-за того, что я все сплю, сплю… Вчера мама опять давала мне таблетки…
У Александры похолодело сердце. Стараясь справиться с волнением, она почти небрежно осведомилась:
– Разве ты принимаешь какие-то таблетки?
– Это те самые, которые вы мне давали на даче, когда… когда…
– Мои таблетки? Так вы с мамой взяли их?!
– Мама взяла… Тем вечером она заставила меня ехать к ней, в Сокольники. Я не хотела… Я так долго боролась за то, чтобы жить одна…
Лиза плакала, но ее голос звучал несколько живее.
– А дома она велела мне поужинать и потом заставила принять четыре таблетки.
– Четыре?! – вскрикнула Александра. – Но максимальная разовая доза – две! Да еще на твой вес! Там же сбоку на упаковке все ясно написано!
– Я не читала… Мама приказала принять, и я приняла.
– А если бы мама приказала тебе прыгнуть в окно, ты бы прыгнула?
В трубке раздавались всхлипывания. Александра поняла, что, если она будет давить на девушку, та вообще не сможет разговаривать. Она произнесла как можно мягче:
– Не плачь, не надо, просто больше не принимай ничего. Зачем тебе это средство? Мне его прописали, потому что у меня нарушился сон. А тебе, такой молодой, оно ни к чему.
– Я тоже не могу спать… – откликнулась Лиза. – После папиной смерти…
– Но это не причина пить таблетки по чужому рецепту. Они сейчас у тебя?
– У мамы.
– Я с ней очень серьезно поговорю! – пообещала Александра.
– Нет, не надо, прошу вас! – испуганно закричала Лиза. – Ничего не говорите ей и не звоните, ни в коем случае, не звоните! А если она сама вам позвонит захочет встретиться, скажите, что не можете… Что уехали!
– Лиза, я ни от кого на свете не собираюсь прятаться. Тем более от твоей мамы.
– Вы не понимаете! – в отчаянии произнесла девушка. – Ничего не понимаете! Где вы сейчас?
– На даче твоего отца.
В трубке послышался жутковатый, протяжный выдох. Как будто в лесу прошумела сухая листва, срываемая ветром.
– Уезжайте оттуда немедленно! – В голосе Лизы не осталось и следа сонливости. – Уезжайте! Что вы там делаете?!
– Я увидела тебя во сне, мертвую, в мансарде, – прямо ответила Александра. – И сошла с поезда, на котором ехала в Питер. Вернулась в Москву. Это видение оказалось слишком реальным, я не смогла от него отмахнуться.
– Но я жива! – Девушка была сама не своя. – Вы же убедились, что я жива! Уезжайте оттуда скорее!
– А зачем торопиться, Лиза? Тут нет ничего страшного…
Взгляд женщины упал на ворону, околевшую в луже.
Ветер перебирал редкий пушок, видневшийся под задранным кверху крылом.
– Ну, чего вы от меня хотите? – умоляла Лиза. – Что вы хотите, чтобы я вам сказала?! Что сказать, чтобы вы оттуда уехали?!
– Правду.
Произнося это слово, Александра не имела в виду ничего конкретного. Просто в какой-то миг у нее появилось ощущение, что девушка знает больше, чем говорит.
– Я не понимаю, какую правду, – беспомощно произнесла Лиза. – Ничего не понимаю! Я и вчерашний день совсем не помню…
– Отец тебя когда-нибудь гипнотизировал?
Лиза ответила не сразу:
– Папа?! Нет, что вы! Откуда вы это взяли?
– Мне рассказали…
– Вранье! – твердо заявила Лиза. – Никогда папа не делал ничего подобного. Кто мог такое наговорить про него?
– Дядя Олег. Ты ведь так его называешь? А ему сказала твоя мама.
– Мама никогда бы такого не сказала! – убежденно возразила девушка.
Александра была сбита с толку. Действительно Светлана прямо не говорила ей о гипнозе, но странную сонливость дочери связала с влиянием покойного мужа. Все это подтверждал рассказ Олега… «А вот Лиза абсолютно отрицает эксперименты с гипнозом! Или она их не помнит по приказу, полученному также в трансе?!»
– Давай увидимся, все обсудим? – предложила Александра. – Не знаю, правда, когда попаду в Москву, мне еще нужно выбраться отсюда, а такси уехало… Пойду пешком, что же делать?
– Да-да, идите! – обрадовалась Лиза. – Поскорее уходите.
– Тут опасно? Лиза, что тут… не так?
Художнице вспомнился рассказ таксиста, слухи, которые ходили среди местных жителей, покинутые дома по соседству. «Нечистое место. После чернокнижников всегда оставались нечистые места. Прежде их очищали огнем. Можно верить или не верить в духов, но там, где их заклинали и прикармливали, всегда тянется темный след».
Девушка молчала, и благодаря этому Александра вдруг расслышала далекий шум мотора. По дороге, приближаясь к поселку, ехала машина. Судя по звуку, ехала быстро.
– Созвонимся! – вполголоса бросила женщина и, выключив телефон, положила его в карман. Огляделась в поисках места, где можно укрыться. Что машина едет прямо сюда, она ни на миг не усомнилась. Низкий рев спортивного мотора раздавался все ближе.
Александра спросила себя, успеет ли она убежать и спрятаться где-нибудь в соседнем переулке. Но тут же решила, что это слишком рискованно. Машина могла показаться в пределах видимости с секунды на секунду. Водитель не плутал, явно знал дорогу. И кем бы он ни был, встречаться с ним в этом пустынном месте женщина не желала.
Подскочив к сараю, она рванула дверь. Та открылась настежь. Снаружи не было даже щеколды, зато изнутри оказался привинчен старый погнутый крючок. Слабая защита, но художница и ее сочла даром провидения. Встав прямо за дверью так, чтобы наблюдать за двором сквозь длинную извилистую щель между необработанными досками, она набросила крючок на петлю и почувствовала себя в относительной безопасности. «Здесь ведь нет ничего, кроме хлама! – Александра бегло оглядела остатки прошлогодних дров, ящик с углем, изломанную садовую утварь. – Кто сюда сунется!»
За оградой тем временем остановилась машина, которую Александра узнала сразу. Спортивный перламутровый «Ниссан», безжалостно изрисованный краской из баллончика. Отпрянув от двери, художница напряженно прислушивалась. Вот резко хлопнула дверца машины. Скрипнула калитка. Других звуков в наступившей тишине не раздавалось. Александра вновь решилась вернуться к щели и увидела во дворе Светлану. Та стояла неподвижно, сильно ссутулившись, засунув руки в карманы кожаного плаща.
