Марина Крамер - Соблазны Снежной королевы
– Мы отвлеклись, – напомнил Туз. – С Невельсоном все ясно. Сейчас его в Институте Сербского обследуют на предмет вменяемости, потому что как-то он не того… разве что мыло не жрал. Да и кто нормальный свою жену на фарш в квартире разделывать станет?
При упоминании об этом я скривилась – откровения Невельсона там, в Снежинке, до сих пор иногда воскресали в памяти, и это были не самые приятные мгновения.
– Его могут признать невменяемым? – спросила я, отогнав от себя неприятные воспоминания.
– Не знаю. Но все может быть. Если признают – закроют в спецучреждение, если нет – ну, поедет в места не столь отдаленные. В любом случае не окажется безнаказанным. Но меня это, как ты понимаешь, мало беспокоит, – ответил Туз, подвигая к себе чашку, – а вот документы – очень. Давай думать, где искать.
– Я хорошо помню, что в руках у Дайан ничего не было, кроме зонта. Сумка была – такой кожаный мешок на длинном ремне, через плечо. Она ее даже не сняла, кажется, так и сидела с этой сумкой. Но в руках точно ничего не держала. Зонт остался в прихожей, она его потом забрала.
– Ладно, допустим. Ты видела, как она уходила?
– Я ее не провожала, вышла только открыть дверь, она уже стояла обутая. Я отперла замок, выпустила ее из квартиры и дождалась, пока она в лифт сядет. Все.
Туз молча пил чай и о чем-то думал. Я, засомневавшись, начала вспоминать визит Дайан со всеми мелочами, которые могла сейчас припомнить. Но нет – никаких документов у Дайан точно не было, это ведь не носовой платок, который можно в кулаке скомкать, это как минимум несколько листов формата А4, их не спрячешь. Если только в сумке… Но она к сумке не прикасалась, я могла поклясться. Единственное, чего я не видела, так это того, как она обувалась. И если в сумке были документы, у нее было время их достать и сунуть куда-то в прихожей. Но куда и почему тайно? Она ничего не сказала о документах, а если несла их мне – то почему промолчала?
Я вышла в прихожую и включила свет. Где искать? В ящиках галошницы? Нет, у нее скрипят оба верхних ящика, их невозможно открыть незаметно. На всякий случай я проверила все отсеки с обувью, но там, разумеется, ничего не было. Вешалка для верхней одежды у меня открытая – крючки на деревянных планках, внизу – открытые полки для обуви, и там точно ничего нет. Если только… Осененная догадкой, я попыталась просунуть палец в щель между деревянной планкой с крючками и стеной. Там точно что-то было, но мне никак не удавалось зацепить это, а когда удалось, я вытащила прозрачный файл с документами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – это именно то, что ищет Туз. Мне вдруг стало совсем легко, как будто с плеч свалился груз. Больше я никому и ничего здесь не должна. Я свободна.
Вернувшись в гостиную, я молча положила перед Тузом файл и села на свое место. Тот удивленно смотрел то на файл, то на меня и, кажется, не мог найти слов.
– Ну, забирайте же. Это то, что вы искали. Правда, ни за что не нашли бы, если бы меня сомнения не обуяли. Дайан его за вешалку засунула, видимо, побоялась нести домой, а отдавать то ли передумала, то ли еще что – теперь уже не спросишь.
– Да… дела… – протянул Туз и встал. – Ну, спасибо за чай, хозяйка. Ты скажи – чего дальше-то думаешь?
– Не о чем думать. Завтра пойду подавать документы на визу. Надеюсь, что смогу оформить все как можно быстрее.
Я очень боялась, что он спросит, куда именно я планирую уехать, но потом поняла, что ему нет надобности задавать такие вопросы – если будет нужно, он найдет меня из-под земли, а не то что во Франции. Надеюсь, это случится не скоро.
Мы распрощались, как отец с дочерью, и Туз вместе с охранником уехал, а я осталась в пустой квартире, которой больше не боялась. Все призраки моего прошлого исчезли, и теперь я свободна. Завтра начну оформлять бумаги по переуступке своей конторы Кукушкину, проконсультируюсь, как скоро смогу продать все, что хочу продать, а заодно встречусь с Саркисом и попрошу его помочь мне в покупке дома во Франции. Начну новую жизнь.
Спустя три месяца я стояла в очереди на паспортный контроль в Шереметьево и думала о том, что еще несколько шагов – и все, меня ничего уже не остановит. Через несколько часов я окажусь в другой стране, спущусь по трапу самолета и – вот она, моя свобода. Жизнь, в которой больше не будет места ни Тузу, ни Мельникову, ни даже Светику – никому из моего прошлого. Не будет людей, которых я знаю, не будет тех, кто помнит меня как Снежную королеву, Щуку… Я буду просто Варварой Жигульской и начну жить сначала.
