Священная книга атлантов - Наталья Николаевна Александрова
Однако, когда доберман, сопя как паровоз, ненадолго замолкал, чтобы собраться с силами, Надежда слышала доносящиеся из соседнего помещения рычание и лай – судя по гавканью и вою, там находилось много собак.
Надежда потеряла счет времени, как вдруг послышались шаги, и в комнату вошел бандит с белыми волосами, который приказал усыпить ее.
– Пришла в себя! – хмыкнул беловолосый довольно. – Значит, мы сможем поговорить.
– Что вам от меня нужно? – спросила Надежда с замиранием сердца.
– Будто ты не знаешь!
В это время доберман набрался сил и снова залился оглушительным лаем.
– Да заткните вы его! – простонала Надежда, у которой жутко разболелась голова.
Беловолосый повернулся к собаке и резко скомандовал:
– Фу! Молчать!
Доберман тут же послушно захлопнул слюнявую пасть и уселся у стены.
– Так-то лучше, а то поговорить не даешь!
Беловолосый подошел к Надежде совсем близко, наклонился к ней и с нажимом сказал:
– Повторяю, отдай то, что тебе не принадлежит.
– Вы про книгу?
– Ну, вот видишь – ты всё прекрасно сама знаешь! Так что пойми – у тебя нет другого выхода.
– А с чего вы взяли, что книга у меня?
Беловолосый ожег Надежду пронзительным взглядом и процедил:
– Сейчас у тебя книжки нет, в этом я убедился. Но ты знаешь, где она. И скажешь мне. Скажешь, не сомневайся! Мы с Бафометом умеем добывать информацию!
– Это он – Бафомет? – Надежда покосилась на добермана, который из угла неотрывно следил за каждым ее движением.
– Он, он! Мой лучший, самый надежный помощник! – Беловолосый подошел к псу, потрепал его по загривку. – Кстати, это от него я узнал, что книга была у тебя. Я дал ему понюхать одну страницу, и теперь он чувствует книжный запах, чувствует на любом расстоянии. Так что не надейся скрыться, Бафомет найдет тебя где угодно! – Он снова ожег Надежду взглядом. – Выкладывай, где книга! Так ты сэкономишь мне кучу времени, и заодно избавишь себя от лишних мучений!
«Ой, напугал! – подумала Надежда. – Мучить он меня будет, да кишка тонка у этого придурка!» Таким образом она пыталась себя подбодрить. Ничего у нее не получилось, потому что доберман, похоже, читал ее мысли. Во всяком случае, он поднял верхнюю губу, показав огромные клыки, и зарычал – негромко, но убедительно.
Надежда тут же представила, как эти клыки впиваются ей в шею… Или в лицо… И сообразила, что нужно сдаваться. Но не сразу.
– Даже если бы я сказала тебе, где книга, ты не сможешь ее получить. – Она перешла на «ты» и очень старалась, чтобы голос не дрожал.
– Почему это?
Надежда не спешила с ответом. Конечно, она могла сказать этому мерзавцу, что отправила книгу самой себе по почте. Вряд ли он сможет отыскать книгу в закоулках почтового ведомства. Но с его методами поисков он наломает столько дров… Жалко почтовых работников!
Беловолосый скрипнул зубами, подошел к кольцу в стене, к которому крепилась цепь добермана, и отпустил эту цепь на пару звеньев.
Бафомет, как черная молния, метнулся к Надежде. Но цепь остановила его меньше чем в полуметре от нее. Пёс залился злобным, разочарованным лаем.
Беловолосый садист злобно усмехнулся:
– Бафомет очень расстроен! Представляешь, что будет, когда пёсик до тебя наконец дотянется? – Он снова еще немного отпустил цепь.
Доберман почувствовал это и снова бросился на Надежду, надеясь на этот раз дотянуться до жертвы. Но и на этот раз ему не хватило каких-нибудь двадцати сантиметров, чтобы вцепиться в ее ногу клыками.
Надежда как могла вжалась в стул, как можно дальше от страшных челюстей.
– Ну что, продолжим нашу увлекательную игру? – усмехнулся беловолосый. – Не знаю, как Бафомету, а мне она определенно нравится!
Надежда решила всё честно выложить этому маньяку. Всё равно ей не на что надеяться, неоткуда ждать помощи. Зачем попусту множить страдания… Но она не успела открыть рот, как в кармане беловолосого мучителя зазвонил мобильный телефон. Он поднес его к уху и недовольно проворчал:
– Что еще случилось? Я занят! Ах, вот как? Ну ладно, сейчас я подойду. – Спрятав телефон, он повернулся к Надежде: – Я отлучусь ненадолго, а ты тут пока не скучай. Впрочем, Бафомет развеет твое одиночество. Правда, Бафомет?
Пёс преданно взглянул на хозяина и утробно рыкнул.
Беловолосый вышел из комнаты.
Надежда покосилась на добермана.
Зверь очень выразительно облизнулся и громко сглотнул. Он не спускал глаз с Надежды, переступал лапами и звякал цепью.
– И что, дуралей? – спросила Надежда. – Так и будешь стоять над душой? Отошел бы в сторонку или вот прилёг бы, что ли… Я ведь всё равно никуда не денусь.
Она ожидала злобного лая, но пёс смотрел на нее довольно спокойно.
– Вот-вот, – посоветовала Надежда, – передохни малость, а то всё трудишься, команды выполняешь…
И снова доберман не рассердился. Он тихонько рыкнул и малость сдал назад.
– Может, поговорим? – предложила Надежда. – Просто так поболтаем, по-дружески. Тебя зовут Бафомет, я знаю. Но, если честно, кличка твоя мне не очень нравится. Какая-то она неблагозвучная. Помнишь, как в песенке капитана Врунгеля: «Как вы яхту назовете – так она и поплывет»? А тебе, бедняжка, с таким именем трудно будет в жизни пробиться. Ну, назвали бы тебя Самсоном или Зевсом. Можно еще Геркулесом. Знаешь, кто такой Геркулес? Это не каша, так звали очень сильного человека.
Доберман отступил задом к самой стенке и сел на задние лапы. Он негодующе взлаял и смотрел укоризненно.
– Что, тебе надоела моя болтовня? – догадалась Надежда. – Но не молчать же, скучно так сидеть. Лучше разговаривать. Слушай, может, тебе стихи нравятся?
И она тут же начала читать:
В воскресный день с сестрой моей мы вышли со двора.
«Я поведу тебя в музей», – сказала мне сестра…[4]
Доберман вроде бы сначала прислушивался, но на третьей строке громко залаял.
– Не понравилось, значит, – констатировала Надежда. – Ну, скажу тебе честно, мне это стихотворение тоже не нравится. Но вот засело в голове еще с детского сада. Про дядю Стёпу у него лучше, только я его не помню. А вот это:
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники…[5]
Тут Бафомет залаял грозно и даже предпринял попытку снова приблизится к пленнице.
– Тоже не нравится? Ну и ладно, – покладисто согласилась Надежда. – Тем более что я кроме этих строф
