Интуиция, дедукция и железный кулак - Игорь Екимов
«Да, интуиция у меня работает безошибочно. Как всегда».
Оставшись в комнате один, сыщик вынул пакетик с подслушивающими устройствами, достал одно из них и воткнул его снизу в деревянную поверхность стола. Вскоре Татьяна Сергеевна вернулась и села за стол напротив Силачёва.
— Ну, — улыбаясь, произнесла она, — рассказывайте, что у вас интересного.
— У меня много интересного, — ответил сыщик. — Например, мне уже удалось установить одного из участников преступления, который проживает в этом посёлке.
— И кто же это?
— Вы.
На несколько секунд в комнате наступило гробовое молчание: Силачёв решил выдержать паузу, а девушка только хлопала длинными ресницами, пребывая в ступоре.
— Да вы с ума сошли!! — вскричала она, когда к ней вернулся дар речи.
— Вовсе нет. У меня имеются доказательства. Я долго наблюдал и за вашим домом, и за вами лично — и увидел много интересного. Например, эта незабываемая ночь любви, которую вы провели с Владимиром, сыном Петра Андреевича…
— Что вы себе позволяете?!!
— Знаете, у вас такая аппетитная попка, что я бы продал за неё наш питерский Зимний дворец вместе со всеми экспонатами…
— Как вы со мной разговариваете?!! Убирайтесь вон отсюда!!!
— Подождите, девушка, я ещё не закончил. А помните, что случилось с вашим соседом, Павлом Антипычем? Я ведь и это видел…
Силачёв решился на столь дикое враньё по одной простой причине: интуиция подсказала ему, что такой обман Татьяна Сергеевна не распознает. Чем грубее ложь, тем легче верят в неё.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, — произнесла девушка.
— Да хватит вам отпираться. Всё вы отлично понимаете. А теперь, если вы не возражаете, я объясню вам настоящую цель своего визита. Моя цель состоит в том, чтобы немножко разбогатеть за ваш счёт. Я знаю, что Петра Андреевича обокрали именно вы, и у меня есть на вас убойный компромат. Поэтому я предлагаю вам два варианта на выбор. Первый вариант — вы всё отрицаете, я несу свой компромат в милицию, и вас сажают. Второй вариант — вы возвращаете мне всё, что украли у Петра Андреевича — я подчёркиваю, всё без исключения! — и остаётесь на свободе.
Сыщик взял паузу, но и Татьяна Сергеевна тоже молчала. Тогда он продолжил:
— Вы спросите: как же я могу сделать так, чтоб вы остались на свободе? Очень просто. Я вас никому не выдам — ни милиции, ни Петру Андреевичу. А драгоценности я оставлю себе, только и всего. Никто даже не узнает, что я их нашёл — это будет маленькой тайной между мной и вами. А уголовное дело… да пусть зависнет «глухарём», мне не жалко. Ещё если бы я в милиции работал, меня бы там вздрючили за такой «глухарь», а так мне бояться нечего. Ну не раскрыл дело, ну и ладно. Подумаешь, проблема. Конечно, это будет удар по моей репутации, но за такие деньги мне репутации не жалко…
Он снова чуть помолчал и спросил:
— Ну, как вам моё предложение?
— Это какая-то ошибка, — сказала Татьяна Сергеевна. — Может, вы действительно наблюдали за мной, но сделали совершенно неправильные выводы. Давайте поговорим про это… за чаем. Он, наверно, уже вскипел.
— Ну-у… можно и за чаем. Главное — результат.
Девушка достала из шкафчика две чашки и отправилась с ними на кухню, где, видимо, и стоял чайник. Между прочим, Силачёв давно обратил внимание, что в шкафчике, в замочной скважине, торчит ключ. Это было весьма кстати.
Вскоре Татьяна Сергеевна вернулась с чаем и поставила одну чашку перед Силачёвым:
— Выпейте. А потом расскажете мне, как это вам в голову пришла такая несусветная чушь. Вы же совершенно заработались! Это даже по вашему лицу видно.
— А вы сахар положили?
— Положила, конечно. Я помню: вам — две ложки.
— Спасибо, — поблагодарил сыщик.
Он встал из-за стола, взял свою чашку и аккуратно, чтобы ничего не расплескать, понёс её к шкафчику. Затем, поставив чашку в шкафчик, запер его, а ключ сунул в карман брюк.
— Что вы делаете?! — испуганно спросила девушка.
Силачёв повернулся к ней и широко, без всякого притворства, улыбнулся, очень довольный собой.
— Поздравляю вас! — торжественно произнёс он. — Вы только что пытались меня отравить. Так мне подсказала моя интуиция, а моя интуиция никогда не ошибается. Этот, с позволения сказать, напиток мы отдадим в милицию на экспертизу. Вот теперь вам уже точно не выкрутиться!
Татьяна Сергеевна смотрела на него расширенными от ужаса глазами, совершенно потеряв дар речи. Похоже, она не знала, что делать дальше.
— А сейчас, — продолжал Силачёв, — пора вызвать милицию.
Внезапно она бросилась к выходу, но сыщик выскочил ей наперерез, поймал у двери и потащил обратно. Татьяна Сергеевна отбивалась изо всех сил, но это было пустой тратой времени: уж конечно, справиться с Силачёвым не смогла бы даже самая тренированная девушка. После короткой и крайне ожесточённой борьбы Михаил Николаевич заломил ей одну руку за спину, подтащил её к своему рюкзаку и, достав оттуда наручники, пристегнул её за руку к трубе отопления.
К сожалению, труба была пластмассовая, что вызывало некоторые сомнения в её прочности. С другой стороны, более надёжной конструкции тут, кажется, не было. Тогда Силачёв решил максимально обездвижить Татьяну Сергеевну и, достав из рюкзака ещё один комплект наручников, пристегнул её к той же самой трубе за вторую руку, спиной к стене.
Она в ярости рванулась грудью вперёд, но сыщик замахнулся на неё огромным кулаком и заорал:
— Ну-ка не хулигань, а то щас как дам по башке!!!
Получилось весьма внушительно: кроме кулаков непомерной величины, Силачёв обладал низким и мощным голосом. Девушка тут же притихла.
— Ну вот, — сказал сыщик, — можно вызывать милицию. Надеюсь, что уж теперь-то милиция будет на моей стороне. А то, представляете, в прошлый раз они меня чуть не посадили за превышение самообороны! Хорошо, Пётр Андреич отмазал. Но пистолет они у меня всё-таки забрали. А другой пистолет, травматический, я перед этим утопил в озере. Вот и получается, что из-за нашей доблестной милиции я остался совсем безоружным…
Он полез в карман за мобильником, но вдруг произошло неожиданное. Татьяна Сергеевна вдохнула поглубже и истошно, не хуже самого Силачёва, закричала:
— Он безоружен!!! Убейте его!!!
Михаил Николаевич быстро огляделся по сторонам, одновременно выхватывая из рюкзака кепку и надевая её на голову. Но в комнате никого не было, кроме них двоих. Тогда, сбросив тапочки (для лучшей подвижности), он побежал к выходу на улицу и выскочил в прихожую, но
