Перекресток - Мэтт Бролли
– В действительности он не очень много рассказывал о своей семейной ситуации, но вчера вечером был откровеннее. Он кажется хорошим парнем. Я чувствую, что, возможно, немного подстроила ситуацию. Сегодня утром Томас был несколько подавлен.
Луиза кивнула. Это странно, но ей нужен был кто-то, кто присматривал бы за Томасом, а Трейси все еще была единственным человеком в участке, которому она могла доверять.
– Дай мне знать, если у вас возникнут какие-либо проблемы.
– Конечно.
– Трейси, настоятельно советую: больше никаких вечеров с сотрудниками участка.
– Поняла, босс.
Монсеньор сидел снаружи в пивном саду ресторана, выходившего окнами на набережную. Небо потемнело, и огненный кончик тонкой сигары, которую он подносил к губам, напоминал светлячка.
– Инспектор, позвольте, – произнес он и поднялся на ноги.
– Вам не холодно? – спросила Луиза и пожала руку священнику. Его ладонь была гладкой и теплой на ощупь.
– Мне нравится такая погода. Бодрящая. Вы голодны, инспектор?
Блэкуэлл кивнула.
– Вы можете называть меня Луизой.
– Знаю. Мне просто нравится говорить «инспектор» – звучит впечатляюще.
Луиза подождала, пока монсеньор докурит сигару. Был прилив, и вода освещалась линией уличных фонарей. Она любила море, но никогда не испытывала соблазна искупаться в Уэстоне. Причиной был непроницаемый болотно-коричневый цвет морского дна, окрашивающий воду. Уэстон страдал от этого недостатка. Луиза задавалась вопросом, как сложилась бы судьба города, если бы морское дно покрывал золотистый песок, а вода была ярко-голубой, как у соседей дальше по побережью в сторону Девона и Корнуолла?
– Ваш звонок стал для меня приятным сюрпризом, инспектор, – заметил Эшли, едва они сели в ресторане. В углу зала догорал камин, поэтому запаха дыма в помещении уже не было.
– Вы говорите, что оказались поблизости?
– Дела прихода в южном Бристоле закончились. Боюсь, ничего особенно интересного.
– Спасибо, что пришли так быстро.
– Салют, – сказал монсеньор и поднял бокал с красным вином.
– Ваше здоровье.
Эшли был очаровательным собеседником и прекрасным слушателем. Не успела Луиза опомниться, как рассказала ему все о семье и однодневных поездках в Уэстон в детстве. Блэкуэлл открылась ему за несколько минут больше, чем некоторым друзьям. В середине ужина Луиза спросила монсеньора Эшли об отце Ланегане.
– Мистер Ланеган и есть мистер Ланеган, – заметил Эшли и заказал второй бокал вина. – Все в порядке. Я пользуюсь общественным транспортом, – добавил он, заметив недоуменный взгляд Луизы.
– Да, я хотела спросить. Разве это не странно?
– Что Ланеган больше не священник?
– Да.
– И да, и нет. К сожалению, мы теряем многих священников, причем по разным причинам.
– Например?
Эшли вздохнул. В его глазах появилась печаль.
– Священство – это призвание, Луиза, призвание. Это огромное обязательство, и жизнь, посвященная Богу за счет всего остального. Неплохая задача. Уверен, вы тут согласитесь.
– Я полагаю, не все готовы к этому?
– К сожалению, да.
– А отец Ланеган? Почему он решил уйти?
Эшли выпил вино и дал себе время подумать.
– Мистер Ланеган был прекрасным священником во многих отношениях, но я считаю, в итоге священство было не для него.
– Это ничего не проясняет, монсеньор.
– Нет, я полагаю, как раз проясняет, – усмехнулся монсеньор Эшли. – Скажем так, он не смог полностью посвятить себя Богу.
Луиза внимательно посмотрела на пожилого священника. Усмешка, не погасшая в глазах, была скорее грустной.
– Вы имеете в виду, он хотел завести отношения?
– Хотел и сделал. Конечно…
– Я не слышала об этом. Какие отношения? – спросила Луиза.
– Для священника грех участвовать в каком-либо инциденте. Ланеган был очень привлекательным человеком и питал слабость к грехам плоти. В начале его карьеры было несколько неблаговидных эпизодов, которые он искупил периодами размышлений.
– Проступки?
Эшли пожал плечами.
– Неосторожности.
– Отношения? С прихожанами?
– Я должен быть очень осторожен в словах, инспектор. Я хотел бы оказать вам посильную помощь, но не могу рисковать… скандалом.
– Одна из ваших прихожанок и один из ваших священников мертвы, монсеньор. Не поздновато ли говорить о риске?
– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши предположения, инспектор.
– Я все-таки должна спросить. Эти неосторожности, они были с…
– Женщинами, – произнес Эшли и спас Луизу от неловкого вопроса. – Согласными женщинами, – добавил он и заставил Луизу задуматься, почему он счел необходимым уточнение.
– То есть с замужними женщинами? – догадалась Луиза.
– Как я уже сказал, инспектор, я не могу это комментировать.
Монсеньор и инспектор закончили есть в молчании. Эшли был задумчив, словно сожалел, что поделился этой информацией.
– Вы не знаете, где сейчас мистер Ланеган? – спросила Луиза Блэкуэлл, пока оплачивала счет.
– Он оставил священнический сан в восьмидесятых, так что у меня нет для вас информации.
– Это был его выбор?
– Мистер Ланеган попросил разрешения уйти. Довольно сложная процедура, но да, в конечном счете это был его выбор.
Священник принял предложение Луизы подвезти его до железнодорожного вокзала. В ограниченном пространстве – салоне машины – сильнее чувствовался запах вина, исходящий от монсеньора Эшли, но вскоре Блэкуэлл припарковалась и проводила его до платформы, откуда через пять минут должен был отправиться поезд до Бристоль Темпл Мидс.
– Спасибо, что уделили мне время, – поблагодарила Луиза и снова взяла монсеньора за руку.
Усталость в глазах священника исчезла в одно мгновение. Блеск вернулся, когда он улыбнулся ей в ответ.
– Я должна спросить еще кое-что, прежде чем вы уйдете.
– Я был бы разочарован, если бы вы этого не сделали, – кивнул Эшли с озорной улыбкой.
– Одна из неосторожностей отца Ланегана. Она связана с Вероникой Ллойд?
– Я не могу этого подтвердить, инспектор.
– У отца Ланегана был духовник? Я правильно употребляю термин?
– Да, даже священники должны исповедоваться. Мы склонны к греховности так же, как и любой другой человек.
– Вы принимали исповедь отца Ланегана?
– Временами.
– Поэтому вы не можете рассказать мне о Веронике Ллойд?
Поезд остановился, скрежет металла о металл эхом отразился от каменных стен железнодорожной станции. Священник оглянулся на Луизу Блэкуэлл с бесстрастным выражением.
– Как я уже сказал, инспектор, я не могу этого подтвердить.
Глава двадцать девятая
Джефф чихнул, не прикрывшись рукой. Мокрота попала на ветровое стекло. Двигатель фургона гудел, когда Симмонс сидел на парковке железнодорожного вокзала Уэстона и ожидал возвращения женщины-полицейского.
Симмонс увидел, как она вошла в дом Форестеров, и остался в фургоне, он словно впал в ступор. Он безуспешно пытался понять, зачем той понадобилось допрашивать Форестеров. Форестеры же теперь не принадлежали к церкви Святой Бернадетты, зачем тогда эта женщина приехала в их дом? Значит, это нечто большее, чем обычная проверка.
Симмонс возвращался к одной и той же версии. Она
