Пуд соли на сердечную рану - Луганцева Татьяна Игоревна
Анастасия ходила между людьми, одетая в весьма легкомысленное платье ярко-голубого цвета с короткой юбкой, голой спиной и глубоким декольте (почему-то именно так Настя представляла себе коктейльное платье), и искала Глашу. «Может, уединилась где со своим красавчиком? А я тут мучаюсь?»
– А вот и я! – возникло перед ней веснушчатое, курносое лицо молодого мужчины, появившегося поблизости неожиданно, словно чертик из табакерки. – Вы не меня ищете, нимфа?
– Если вас зовут Глафира…
– Вам нужна заведующая? Моя начальница? – прищурился парень. – Я просто мечтаю, чтобы и вы оказались у нас в отделении. Меня Игорем зовут. Я – хирург.
– Настя. Я не хирург, а просто ее подруга.
– Жалко… Но это ведь не помешает мне у вас взять телефончик? В обмен на информацию, где Глафира Геннадьевна.
– Советую тебе, Игорь… – подбоченилась Анастасия. Она любила мужчин, но сейчас хотела познакомиться со спонсором или хотя бы с депутатом, а к ней пристал обычный хирург.
– Я понял! – Парень отступил. – Ваша подруга пошла в отделение реанимации. Да не смотрите так испуганно, с ней ничего не случилось! Просто Глафира Геннадьевна очень ответственная женщина и решила проверить, правильно ли там подключили вчера доставленный аппарат. Она и не пила совсем. Ведь завтра уже поступят первые пациенты.
– А реанимация ваша где? – спросила Настя.
– Там! – махнул рукой Игорь. – Настенька, куда же вы? Хоть на брудершафт бы выпили… Ну ладно, идите. Сегодня последний день, когда туда могут попасть посторонние люди. Эх, сегодня точно не мой день! Такая женщина срывается с крючка, и я ничего не могу изменить!
– Балабол, – отмахнулась Анастасия от него и двинулась по коридору весьма фривольной походкой.
«Да, посмотри на свою уходящую мечту, паренек… Везет же Глашке, миллионера подцепила, а ко мне… всякие разные липнут», – вздохнула она.
Настя толкнула дверь над которой висело табло «Реанимация», и вошла в пустое отделение. Здесь не раздавались музыка, смех, тосты… Спасибо, что хоть это помещение оставили без посещения гостей фуршета. Сюда вообще не долетали шум – звукоизоляция была очень хорошая.
У Насти от тишины даже голова закружилась, словно ее внезапно засунули в вакуум. Она одиноко стучала каблучками по коридору, чувствуя себя героиней фильма ужасов: как будто сейчас обязательно должно что-то случиться. И вдруг услышала женский плач. Настя даже остановилась на секунду – предчувствие ее не подвело.
Войдя в просторный зал с одинаковыми, поставленными в стройные ряды кроватями и развешанными по стенам приборами и аппаратами, она остановилась как вкопанная. Это и был большой зал реанимации, ожидавший своих пациентов, и похоже, что кого-то тут уже дождались.
В самом дальнем углу, свернувшись калачиком, на кровати лежала Глафира и рыдала. Нет, просто выла белугой. Волосы у нее сбились, тушь на глазах размазалась, а рядом стояла полупустая бутылка шампанского. Настя даже за сердце схватилась – сколько она знала свою подругу, никогда не видела ее в таком состоянии, поэтому бросилась к ней с громкими криками:
– Господи, Глаша! Что случилось? Глашенька, тебя кто-то обидел?
Подруга подняла на нее заплаканное лицо и посмотрела сквозь распущенные волосы. Глафира была пьяна и очень несчастна. По крайней мере, она так выглядела. Насте даже стало неудобно, что она только что вспоминала о ней с завистью, не заметив, что с подругой приключились какие-то страшные вещи.
– Глашенька, дорогая… Матерь божья, да что с тобой?!
Глаша села на кровати с трудом, словно была тяжелобольным человеком, и попыталась взять себя в руки, хотя ее худые плечи все еще сотрясались от рыданий. Настя плюхнулась рядом и обняла ее.
– Ты чего? Не пугай меня! Мне сказали, что ты пошла сюда проверить какой-то аппарат.
– Я уже проверила, все хорошо, все готово к работе…
– Тогда почему ты плачешь? Отчего дрожишь? Тебя кто обидел? Изнасиловал прямо здесь?! – внезапно предположила Настя.
– Да что ты, нет, конечно, – вытерла слезы Глафира. – Все хорошо.
– Вот и я говорю! Такой чудесный вечер, ты была такая красивая и деловая. Настоящая заведующая! Я тобой очень горжусь. А какая у тебя была твердая рука, когда ты перерезала красную ленточку! Я знаю, что с тобой произошло: ты просто перенервничала. Так бывает. Я раз тоже после экзамена пришла и такую истерику устроила… А ведь на пятерку сдала. Вот и ты тоже. Все образуется! – потрепала ее по плечу Настя, переведя дух.
– Выпьем? – спросила ее Глаша и опрокинула бутылку с шампанским прямо себе в горло. Закашлялась, расплескав половину на пол. – Вот черт!
– Глаша, успокойся… Что же произошло? Может, ты все-таки доверишься мне? У нас ведь никогда секретов не было.
– Алексей сделал мне предложение… – тихо сказала Глафира, водя пальцем по мокрому от пролитого шампанского платью, прилипшему к ее худым коленкам.
– Правда? – затаила дыхание подруга. – Я так и знала, что из-за работы ты не стала бы так убиваться, что у тебя – личное. Как же я сразу не догадалась!
– Ха! Все как положено – кольцо, Новый год вместе с медовым месяцем, одна неделя на Мальдивах…
– Поздравляю! Ой, как я рада! Так ты, дурочка, плачешь от радости? Глупая ты моя… Ты думала, что жизнь твоя кончена – рука плохо работает, мужика нет… А тут такой подарок судьбы. Да ты просто Золушка! Самая прекрасная и заслуживающая счастья! Наконец-то закончилась твоя жизнь в каморке и ты примерила свою хрустальную туфельку. Давай выпьем за тебя!
– Давай. – Глафира посмотрела на Настю полными слез глазами.
Насте стало нехорошо от того, сколько горя она в них увидела. Эффект усиливался жуткими черными тенями от размазанной туши.
– Господи, Глаша…
– Я отказала ему, Настя. – Широкие мокрые следы от слез, протянувшиеся от глаз по щекам, снова наполнились водой, словно водопады потекли.
– Что?! Отказала?! Я правильно поняла? От-ка-за-ла? Но почему? Не поверила, что он мог влюбиться? Ну да, я, зная твои комплексы… Вот ведь дуреха! Немедленно соберись и беги к своему олигарху. Он все поймет и простит. Сразу же видно, что он по-настоящему влюблен в тебя.
– Нет, Настя, я не могу, я пыталась, честное слово. Он красив…
– Безумно! – Настя погладила ее по руке, словно маленькую девочку.
– Умен…
– Еще бы!
– А на свидания со мной он собирался, словно заглядывая в свой компьютер и занимая мной время… Знаешь, как это выглядит? С 11:00 до 12:00 – пресс-конференция, с 12:00 до 13:00 – деловая встреча, с 13:00 до 15:00 – свидание с Глафирой. С 15:00 до 16:00 – осмотр объекта и так далее.
– Ну и что? Люди такого уровня не могут бегать на свиданки, когда им захочется. От него зависят судьбы многих людей. Что же он, так просто все кинет и начнет зажигать с тобой? Глаша, ты о чем думаешь? Ты же сама такая. Это – ответственность. Ты с ним всегда будешь как за каменной стеной. Да любая была бы счастлива! А предложение-то он сделал тебе. Такой шанс выпадает не каждой.
– Я понимаю, – снова ликвидировала водопады из своих глаз Глафира, размазав их по всему личику.
– Так чего же ты плачешь, дуреха?
Глафира встала, пошатнулась, вылила остатки шампанского в капельницу и стала сосать его через трубочку, через пропускную систему.
– Во голова! Надо же как придумала за неимением посуды! Дай пососать…
– Пожалуйста. Я не люблю его! – поморщилась она.
– Что? У меня сегодня какие-то проблемы со слухом. Ты всегда говорила, что шампанское – твой любимый напиток, был бы мужчина, который бы его открывал. И вот мужчина появился!
– Думаю, что у Алексея не будет на это времени… – скривила рот в подобии улыбки Глафира. – Скорее всего, он приставит ко мне водителя, телохранителя, домработницу, если повезет – няню, а еще такую вот специфическую должность откроет – «открыватель пробок». А я грибов хочу и ухи с дымком из его нежных и сильных рук! – заорала Глаша и снова заплакала.
Настя сидела совершенно потрясенная.
