Тесные объятья смерти - Маргарита Малинина
Как бывает всегда, когда умираешь во сне, Павел проснулся и открыл глаза. Однако сон продолжился и наяву. Оказывается, сюжет сна был выбран неслучайно его умирающим мозгом. Его душили! В реальности! Те же черные руки, та же черная тень в форме женщины! Он задыхался, но умудрился сильно дернуть головой – и дымка растаяла…
Что это было?! Это уже не сон. И это уже не напарник, которого здесь нет.
Павел резко скинул одеяло и начал быстро одеваться, решив все-таки сделать обход. Все равно в этом здании он не мог больше оставаться. Сбегая вниз по ступенькам, он старался не смотреть по сторонам, чтобы не дай бог еще чего не увидеть. Наружу! На улицу!
Замерев на крыльце, он думал было закурить, но понял, что не хочет. Ему нужно уйти как можно дальше от этого здания.
– Обход – так обход.
Северная часть усадьбы все сильнее и сильнее его напрягала, наверно, по той простой причине, что на берегу возле острова был найден грот с лодкой, объясняющий все странности и непонятности, а загадка голубого дома так и оставалась нераскрытой. Все это время, находясь на обходе, независимо от того, вдвоем они направлялись сюда или по одному, Павел никогда больше не смотрел в окна – ни одного из домов, а тут их было четыре. Быстрым шагом прошел по заросшей бурьяном тропе к воротам. Эта часть усадьбы менее посещаема, чем та, что близи церкви, ведь именно на нее посмотреть в основном приезжают туристы. На фоне острова с романтической ротондой тоже любят фотографироваться, как и перед дворцом. А здесь обычно безлюдно, хоть и ворота с северной стороны считаются главными. Впрочем, может, раньше было как-то иначе, а уж тем более во время санатория, когда в этих зданиях были жилые корпуса. Но сейчас редкому человеку захочется гулять здесь в одиночестве. Каждый раз, проходя мимо облезло-голубых домиков, Павел понимал, отчего местные хулиганы чаще всего выбирают именно эту часть усадьбы для своих проказ. Однако ворота он закрыл еще в девять вечера, и те и другие, сейчас проверил – замок и цепь на месте, так что даже мелким отморозкам здесь взяться неоткуда. «А женщина ведь в окне была… Именно поздно вечером…» – вспомнилось ему вдруг. Ведь если это не мистика, то что же? Хотя версию, что дамочка здесь живет нелегально с молчаливого согласия одного из сторожей, пока еще рано отметать.
– Тогда нечего бояться ее, – сказал сам себе Павел, возвращаясь той же тропой через голубые здания, и впервые после того случая поднял глаза на окна.
Она стояла прямо перед ним. Женщина в черном, волосы развеваются, хотя никакого ветра, могущего колыхать их, внутри запертого здания быть не могло. Красная улыбка до самых ушей.
Сердце ушло в пятки. Павел открыл рот в немом ужасе, отчетливо понимая: это не может быть живой человек. Просто не может. Даже актриса в образе. Хулиганящая молодежь. Тайно обитающая в пустом доме бомжиха. Никем она не могла быть, ибо ее лицо, кроме кроваво-красных губ, было прозрачным.
Глава 10
Лампочка. Мне нужна лампочка. Где ее взять? Вроде бы они хранятся в «кинозале»…
Я бросилась вниз по лестнице. Сердце бешено стучало в груди. Приключившаяся со мной временная парализация заставляла его сильнее разгонять по затекшим членам застывшую некогда кровь. На первом этаже вспыхнул свет от сработавшего датчика. Я бросилась в «кинозал» – в полнейшую темноту – и вспомнила только уже на полпути к плазме, что здесь свет нужно включать самостоятельно, пришлось вернуться к двери, причем я умудрилась в потемках удариться коленом об угол журнального столика возле дивана. Проклятье! Но некогда было себя жалеть и дуть на коленку, как в детстве. Почему-то, когда хозяйка дома подтвердила мои странные, на первый взгляд, идеи о том, что их пугает ультрафиолет в моем окне, я уверилась в том, что это очень важно и что промедление грозит мне страшными муками. Хотя что, в сущности, изменилось? Какая-то чокнутая женщина каждый день с десяти вечера до двух часов ночи держит включенной лампу на подоконнике для каких-то больных людей, которые почему-то считают это знаком, что сегодня нельзя входить. Как я оказалась втянута в эту загадочную, пугающую, затейливую игру? Почему я в ней участвую?
– Потому что ты уже не можешь выйти, – ответила я сама себе, перебирая разные дурацкие предметы внутри тумбы под телевизором. Господи, почему их так много, этих предметов?! – Потому что если не включишь лампу, они войдут.
Мне некогда было думать, что все это по-прежнему может оказаться игрой, флешмобом, забавным роликом для видеохостинга. Даже если и так, лучше перебдеть, чем недобдеть – это правило знает каждый.
«Как они войдут? – активизировался здравый смысл, пока я спешно поднималась с найденной лампой на второй этаж. – Ведь ни разу не смогли. Постояли и ушли».
Да-да, а цветы?! Как же цветы? Почему здравый смысл забыл про них? Они оказались по мою сторону забора, а потом таинственно исчезли. Значит, они могут входить, когда им это нужно.
Я вкрутила лампу в плафон, щелкнула выключателем – но нет. Свет не включился. Бракованная, черт…
Бросив взгляд за окно, я вскрикнула от ужаса. Один из них стоял уже перед забором. Он был на моем участке! С букетом! Стоял, не шелохнувшись, и смотрел строго перед собой. Всего в метре от своих дружков. Те оставались, насколько я могла судить, в тех же позах, в тех же местах, что и обычно.
– Первый пошел… – прошептала я себе, задыхаясь от страха, и кинулась вниз. Я понимала, что могу вызвать полицию. Именно сейчас – так как посторонний на моей территории и я его не приглашала. Но время! Сколько его уйдет на один звонок, не говоря уже о приезде наряда? Почему-то мне казалось, что если
