Ловушка для дурака - Марина Серова
Я решилась:
– Хорошо. Я с вами.
– Отлично. Тогда поступаем следующим образом…
Глава 32
Честное слово, у этого калеки не только харизма ничего себе, с мозгами у него до крайней степени хорошо. Даже Вадик-хакер, которому я пересказала Яшины мысли в качестве пожеланий по корректировке рекламной кампании, отметил, что «недурно придумано».
Первым делом запустили острое разоблачение от имени одного из любимейших Вадиковых фальшивок – скандальной губастой светской львицы, у которой проблемы с алкоголем сублимируются в злобные, но остроумные разливы помоев. Признаться, я сама не раз, почитав ее шедевры, желала свернуть ей шею, до того натурально эти нолики и единички выводили людей из себя. Откуда мне было знать, что это плод больного воображения моего друга-хакера?
Так вот, эта курица «слила» инфу о том, что известная «кошелка с баксами» (то есть бывшая Александра Рыби́на, то есть я, Татьяна, – мы решили, что под своим именем я буду натуральнее) неоднократно делала откачки жира и пластику. Так что теперь ей в ее полсотни больше двадцати семи в жизни не дашь.
– Отлично, – констатировал Вадик, глядя на ветки комментариев – это сообщение на гламурном сайте вызвало кучу реакций. Новость обросла реакциями, как днище старой посудины – водорослями и прилипалами.
– Что там дальше?
В новости про сбой городской сети банкоматов (вследствие скачка напряжения) мимоходом запустили «мнения», в числе опрошенных фигурировала и Татьяна Рыби́на, которая призналась, что после отказа от «Виз» и «Мастеркард» до сих пор разумной альтернативы не видит. А посему всему предпочитает кеш (наличные то есть. По официальной версии, наша богатая дура процветала преимущественно в англоязычном забугорье), равно как и сейфы в гостиничных номерах. Лучше – с «надежными» магнитными ключами, без утомительных, трудно запоминаемых шифров.
Вадик предложил заострить момент на любви к молокососам, но, во-первых, такого распоряжения Яков не давал, во-вторых, и мне казалось, что надо бояться перебора. Почему-то вспомнился одеколон Максима – нет, у этого типа врожденное чувство меры, легко перегнуть. Поломаем всю игру, а действовать надо наверняка, реакция нужна уже сейчас, потому что и терпение, и ресурсы мои не бесконечны.
Конечно, мы немного приподняли на рекламных статейках нескольких спа-салонов, в которых госпожа Рыби́на соизволила принять процедуры и снисходительно признать, что да, уровень вполне европейский. Да и по мелочи… но все равно, траты были не то что неподъемные, но ощутимые. Эх, дорогое это дело – справедливость!
Скорректировав исходные, я продолжила свою игру: проживала в том же отеле, фланировала по улицам – и не получала ни малейшей реакции. Прошел день, прошел второй, я снова начинала терять терпение.
И вот, прекрасным летним вечером мне показалось, что вижу до боли знакомый образ. Было тепло, но меня словно окатило ледяным душем.
Бритая голова, лет тридцать, шляпа, надвинутая на нос… розы! Красные, темные, почти черные розы. Неужели удача?
Подожди, не пори горячку, не торопись. Возможно, это просто честный влюбленный, идет на свидание, не вынашивая никаких постыдных планов, лишь самые естественные.
Я с великим трудом заставляла себя не оборачиваться, хотя было это ой как непросто. Пока непонятно, тот ли это, кто нужен. Хотя взгляд я на себе ощущаю прямо-таки обжигающий и сверлящий. Наверное, все-таки не честный влюбленный, а если и влюбленный, то бесчестный, разве можно в ожидании дамы сердца так смотреть на посторонних?
Хорошо, что догадалась напялить шляпу, из-под полей гораздо сподручнее вести наблюдение. Впрочем, и он в шляпе, наверняка и ему удобнее… вот уже минут двадцать ходят по оживленной городской улице две шляпы явно в поисках друг друга, и обе жаждут встречи. Правда, не с романтическими целями. Ирония!
Так, мы имеем нечто вроде джемпера под горло, брюки, вроде бы выглаженные, но стрелка явно «гуляет» на коленках. Проще говоря, поношенная одежка. Очень хорошо. А туфли сияют. Черточка важная, но не факт. Постепенно надо выходить на свет, надо разглядеть…
Как будто прочитав мои мысли, он остановился на ярко освещенном пятачке перед витриной, достал сигареты, сдвинул шляпу, прикуривая, поднял голову, оглядываясь. Светлые глаза, широкая переносица, подбородок выдается.
Вроде бы он. А вроде бы и нет. Да, много потеряла сцена в его лице.
Человек прошел мимо, и я с трудом удержалась, чтобы не оглянуться. И тут он меня обогнал, и, пройдя чуть вперед, совершенно явно уставился на меня. Я, изображая смущение, опустила нарощенные ресницы и скрылась за полами шляпы. Он, словно спохватившись, надвинул на нос свою, отстал на несколько метров, но я спиной ощущала, что он следует за мной. У меня прямо поджилки затряслись от предвкушения удачи. Я неторопливо двигалась вперед, по направлению к своему отелю, он – за мной.
Так, спокойно, спокойно, без лишних и резких движений. Надо убедиться, что это на самом деле Максим, иначе довольно глупо получится. Одет он не самым приличным образом, но ведет себя уверенно, даже с некоторым апломбом, так что в лобби отеля его пустят без вопросов. Знать бы наверняка, что это он.
Я остановилась, как бы разглядывая витрину магазина – он встал рядом. Осторожно потянув носом, ясно почувствовала запах сигарет и рома.
Еще монетка в копилку. До отеля остается всего ничего, метров пятьсот, и по дороге как раз уютная кофейня с аппетитной витриной и окном торговли навынос. А главное – ярко освещенным фасадом.
С замиранием сердца я встала на якорь, рассматривая разнообразные круассаны-эклеры. И чуть не подпрыгнула до небес, когда продавщица спросила: «Желаете что-нибудь?», а за моим плечом прозвучал мягкий, приятный голос с журчащим «р»:
– Прошу вас, два кофе.
– С вас триста рублей.
– Благодарю, – отдав деньги, он взял стаканы, снял крышечки, поорудовал палочкой, размешивая сахар.
И один протянул мне.
Передавая тару, он как бы случайно коснулся моих пальцев, а я сумела разглядеть, что средний был одной длины с указательным.
Теперь точно бинго.
Есть контакт.
Я посмотрела ему прямо в глаза, чуть улыбаясь и с трудом сдерживаясь, чтоб не получилось торжествующе. Особо опасаться было нечего: поля шляпы давали довольно плотную тень, грим был подобран лучшим образом – вряд ли при таких условиях можно точно определить возраст.
Во всяком случае он с поклоном снял шляпу и протянул букет (о, чудо! левой рукой):
– Это мне? – уточнила я, принимая цветы (что ж отказываться? Преступник есть преступник, а розы – это другое). – Мне
