Мертвый кролик, живой кролик - Елена Ивановна Михалкова
Новохватов понес совершенную ахинею на том же новоязе, на который он перешел после вопроса о работе. Разливаясь о своем видении путей развития фонда, Новохватов словно позабыл, что глава этого фонда исчезла, что заведено уголовное дело… «Наше детище!» – повторил про себя Илюшин.
Какова вероятность, что Бобр метил на место Ратманской?
– Как вы познакомились с Александром Ратманским?
– Откуда ж я помню… Я с ним не особо знаком…
Илюшин поднял бровь:
– Александр порекомендовал Нине человека, которого он плохо знает?
– Я же сказал вам – не порекомендовал, а намекнул, что есть такой человечек, специалист широкого профиля… Нина сама за меня ухватилась! Чуйка у нее работает.
На протяжении тридцати минут Новохватов уже дважды меняет историю своего устройства в «Примулу», подметил Макар.
– У вас есть ключи от входной двери в особняк?
– Вон там, в верхнем ящике. – Новохватов махнул рукой в сторону стола. – Только он один.
Илюшин выдвинул ящик и увидел длинный ключ с затейливо вырезанной бородкой.
– Я его пока изыму.
– С какой стати? – взвился Новохватов.
Сыщик недоуменно взглянул на него и осторожно взял ключ пакетом для сбора улик.
– Давайте вернемся к Александру, – сказал он.
Макар вцепился в заместителя, пытаясь разобраться, какие отношения связывают его с детьми Ратманского. Но Новохватов юлил и выскальзывал. В одном глазу у него лопнули сосуды, и когда Ярослав поворачивался левой стороной, он становился похож на бобра, больного бешенством.
Загоняя его вопросами в угол, Илюшин не столько пытался добиться правдивого ответа, сколько всматривался в мимику человека, сидящего перед ним. Он и прежде знал, что Новохватов лжет; теперь он убедился, что тот еще и чем-то сильно напуган. Макар снова упомянул о хулиганах и с удивлением отметил, что на этот пробный камень Бобр не отзывается. Он хмурился, раздражался, баюкал сломанную руку и отпускал саркастические замечания в адрес властей, допустивших беспредел, – но не прятал взгляда и не принимался забалтывать сыщика. Илюшин сумел выжать из него, что с Аликом они познакомились «на одной тусе», – и на этом все. На вопрос об Алле Ратманской Новохватов пожал плечами: «Видал пару раз». «А в этом Ладыженская ошиблась, – сказал себе Макар. – Она считала, что Нина хотела оказать услугу именно Алле».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Илюшин вернулся на Таганскую. Он постоял возле парковочного места на Марксистской, где Нина оставила машину, огляделся. Длинная многолюдная улица, отчего-то грязная в любое время года.
От Марксистской Нина ушла переулками в сторону Больших Каменщиков. Илюшин обошел весь район. Не полагаясь на людей Гришковца, он заглянул в стоматологию, художественную галерею, два отеля, фитнес-клуб, школу и клинику пластической хирургии. Расспросил девушек в спа-салоне «Семь красок». На проходной в актерской школе ему ответили, что девушку с фотографии уже искали до него, нет, ее здесь не видели. В представительство Ингушетии Макара не пустили.
Илюшин поговорил с провизорами в аптеке. Как он и ожидал, те ничего не знали. Нина прошла мимо аптеки, успев на три секунды попасть в глазок камеры.
После аптеки ее следы терялись.
Большие Каменщики, Малые Каменщики. Продуктовые магазины, жилые дома… Он показывал фотографию собачникам, няням с младенцами, студентам, распивающим пиво, пенсионеркам у подъездов. Дойдя до очередной многоэтажки, Илюшин стряхнул со скамейки опавшие листья и сел. Он зверски устал за этот долгий день. Большие Каменщики замуровали девочку Нину, круглую, щекастую, с румянцем таким ярким, будто в щеки втерли кирпичную пыль. А Малые Каменщики водят его кругами. Несколько раз, протягивая прохожим фотографию Нины, Илюшин ловил себя на том, что пытается описать ее вслух: полная, темноволосая, с густой челкой… Но той Нины больше нет. Есть стройная блондинка с бледными губами.
Он должен ее найти. Хотя, конечно, было бы смешно – два раза провалиться на одном и том же деле…
Нет, сказал он себе, это разные дела.
На «Мерседесе» Нины никто не устанавливал «жучок», а в телефоне отсутствовали следящие программы. Все выглядело так, будто Нина по доброй воле приехала в этот район – зачем? Собиралась с кем-то встретиться?
Тогда почему эта встреча не была отражена ни в одном ежедневнике?
Кто этот человек?
Ратманский утверждает, что «Примула» занимается именно тем, что заявлено в ее учредительных документах, – оказанием помощи больным детям. Могла ли его старшая дочь проворачивать какие-то дела за спиной отца?
«Ни черта не успеваю, – думал Макар. – Серега очень пригодился бы!» Однако он не мог лукавить перед самим собой: львиную долю расследования взяли на себя полиция и служба безопасности Ратманского. Пять человек, включая Гришковца, сначала прочесывали район, где пропала Нина, а затем опрашивали людей, с которыми она разговаривала в тот день.
Беда в том, думал Макар, что к той и другой задаче они подходят одинаково.
Нина Ратманская – не просто дочь олигарха. Это человек со сложной историей.
«Или ошибаюсь я, а не они, и прошлое Нины не имеет отношения к событиям сегодняшних дней. Допустим, Ратманский солгал и у него по-прежнему толпа врагов. Тогда мы возвращаемся к слову, которое неосторожно обронил избитый Бобр: похищение. Но если так, где письма с требованием выкупа? Похищение ради чистой мести?»
Илюшин поморщился. Чушь какая-то. Что это за люди, от которых в записных книжках Нины не осталось никаких следов? Она скрупулезно расписывала свои планы. На ее рабочем столе лежал «Молескин», в котором Нина на полгода вперед заполнила расписание тренировок. Понедельник-среда-пятница – нетрудно запомнить! Но в каждой графе понедельника, среды и пятницы аккуратно выведено: «17:30, конюшня». В понедельник Нина после поездки верхом собиралась поужинать с отцом. По словам Ратманского, никакого повода для встречи не было. «Мы просто любим проводить время вместе».
Конюшня три раза в неделю… Подходящий спорт для богатой дамочки. Легко вообразить Нину в седле, с хлыстом, в полной униформе наездницы. «Надо думать, она отлично справляется с лошадьми». Берет барьеры, в теплое время года выезжает в поля. Наверняка отец расщедрился, купил ей скакуна хороших кровей. Макар живо представил эту сцену: старый Ратманский преподносит любимой дочери подарок на день рождения.
Ратманский, Ратманский… Уже пять часов вечера, а ему до сих пор толком не известно, на кого он согласился работать. Вот Серега – тот раздумывал! Илюшин по движению его ушей научился определять, когда напарника терзают сомнения по поводу клиента.
Может,
