Там, где дым - Саймон Бекетт
– Думаете, он может напасть?
– Не стоит испытывать судьбу. Возможно, имеет смысл переехать, пока все не разрешится. У вас есть родственники или друзья, у которых вы могли бы пожить?
Кейт сразу подумала о Люси и Джеке. Нет, я не могу к ним обратиться.
– Вряд ли это поможет. Если Эллис захочет меня найти – он знает, где я работаю. А я не позволю ему запугать себя настолько, чтобы не появляться в собственной конторе.
Коллинз вздохнул.
– Ладно, дело ваше. Но имейте в виду, я вас предупредил.
– С вами связывались наши клиенты? – спросила Кейт, чтобы сменить тему.
Она рассудила, что лучший способ минимизировать ущерб – сделать ответный шаг, поэтому провела остаток утра, объясняя клиентам, что плакаты и электронные письма направлены лично против нее, и попросила каждого пересылать сообщения Эллиса прямо инспектору Коллинзу. Промучившись над текстом несколько часов, Кейт также выложила новый пост на всех страничках агентства в соцсетях.
Кейт Пауэлл рада сообщить, что ожидает первенца.
Никакого ликования – ни смайликов, ни восклицательных знаков: просто констатация факта. И все же при виде напечатанных слов ее охватил трепет. Не давая себе возможности передумать, она поспешно нажала кнопку «Отправить».
Инспектор сделал глоток чая.
– Да, несколько человек вышли на связь. Изображение на плакате выполнено довольно грубо, такое каждый может склепать с помощью простейшего программного обеспечения. Почтовый адрес – бесплатный, по нему невозможно найти концов, бумага и конверты – самые обыкновенные. На всех письмах – штемпель центрального почтамта.
Кейт постаралась не выдать своего разочарования.
– Полагаю, обратного адреса на конвертах тоже нет.
– Разумеется. – Коллинз предпринял очередную попытку устроиться поудобнее. – Как отреагировали ваши клиенты?
– Двое уже расторгли контракты.
Первый заказчик – небольшое издательство, специализирующееся на детских книгах. Второй – арт-дилер, который пользовался услугами агентства для рекламы выставок в его художественной галерее в Ковент-Гардене. Оба приносили не очень много прибыли, но арт-дилер считался весьма престижным клиентом, и Кейт нравилось соприкасаться с миром искусства. Директор издательства по телефону держалась вежливо, но непреклонно. Арт-дилер по имени Рамзи, которого Кейт всегда считала несколько чопорным, отказался обсуждать причину разрыва отношений.
– Есть шанс заставить их передумать? – поинтересовался Коллинз.
– Нет.
Кейт не могла винить заказчиков за желание держаться от этой истории подальше. Сперва атака на страничку агентства в соцсети, потом рассылка по всей клиентской базе. Учитывая, с какой скоростью разворачивалась ситуация, Эллис, вероятно, отправил свое послание блогерам, которые и так зацепились за первый постер. Второй плакат возбудил гораздо больше эмоций. Многие пользователи соцсетей отнеслись к нему как к дурной шутке и направили свою критику на его создателя, однако изображение и слоган все-таки подействовали: обсуждения росли как снежный ком, порождая нескончаемые споры об абортах. Кейт становилось дурно от яда, который лился на нее в комментариях. «Все это ложь!» – так и хотелось крикнуть в экран.
– Жаль, что так вышло с клиентами. А насчет остального… – Коллинз дернул себя за мочку уха. – Вероятно, вы не это хотели бы от меня услышать, но все, что он делает, – просто слова. Могло быть хуже.
Объяснения не требовались: по крайней мере, Эллис не причинил никому физического вреда. Пока.
Коллинз допил чай и поставил чашку на столик.
– Еще чаю? – предложила Кейт.
– Нет, спасибо. Пожалуй, я пойду. Жена ждет. – Инспектор не сделал попытки уйти. – А как… э-э… – Он кивнул на живот Кейт.
– Спасибо, хорошо. Пока не чувствую себя беременной, если не считать тошноты по утрам.
– Мою супругу тоже тошнило. С самого начала и до восьми месяцев. Это я так, к слову, – поспешно добавил Коллинз.
Кейт улыбнулась.
– Сколько у вас детей?
– Всего одна. Дочка, Элизабет. Она врач, – с гордостью произнес он.
– В Лондоне?
– В Манчестере. Ее муж – хирург.
– А внуки есть?
– Двое. Шесть и четыре. – В улыбке Коллинза сквозили любовь и печаль. – Редко их вижу. Оба родителя вечно заняты. – Он как будто произносил вслух заученное оправдание, стараясь скрыть горечь. – У вас есть братья или сестры?
– Нет, никого.
– А родители?
– Оба умерли. Но даже будь они живы, я не стала бы обращаться к ним за помощью.
– Вы не ладили?
Кейт перевела взгляд на кухонную плиту, подбирая простые слова для описания сложных переживаний. Ей вспомнился схожий разговор с другим человеком. По коже пробежал холодок.
– Не вполне. Впрочем, это дело прошлое.
– Разве вам не было бы приятно показать им внука?
В тоне Коллинза слышалось любопытство, почти изумление. «Дело в его дочери, – догадалась Кейт. – Он не понимает, что пошло не так». В этот момент она увидела в нем не полицейского, а отца, неспособного постичь, почему собственное дитя так его расстраивает.
И я тоже была такой? Раньше Кейт думала лишь о несправедливостях, которые ей пришлось пережить. Ей и в голову не приходило, что она сама могла кого-то огорчить или обидеть. Эта мысль зародила в ней тревогу, но Кейт постаралась поскорее отогнать сомнения. Нужно думать не о прошлом, а о настоящем.
– Учитывая обстоятельства, может, и хорошо, что мои родители не увидят внука, – небрежно отозвалась она. – Они, как и вы, не одобрили бы способ, которым я завела ребенка.
Инспектор улыбнулся и опустил взгляд.
– Наверное, это возрастное.
Оба почувствовали себя неловко. Внезапно у Коллинза громко забурчало в животе.
– Извините. – Полицейский смущенно похлопал по пузу. – Что ж, – он оперся ладонями о колени и встал, – мне пора.
Кейт проводила его до выхода.
– Хорошо, что вы избавились от кошачьего лаза, – заметил он, похлопав по новенькой двери. – Не забудьте, о чем мы с вами говорили. Берегите себя.
Кейт почувствовала неожиданную признательность за заботу. Она хотела сказать, что ей было приятно с ним пообщаться, но слова застряли в горле.
– Доброй ночи, – пробормотала она и закрыла дверь.
* * *Подходя к офису, Кейт увидела на другой стороне улицы незнакомого мужчину, но не придала этому значения. После вчерашнего визита Коллинза ей, как ни странно, стало легче. Проводив инспектора, она легла в постель и на удивление быстро уснула. Более того, крепко спала всю ночь, пока не прозвонил будильник.
Ей приснился отец: он стоял рядом с обугленными развалинами и обвинял ее в том, что она сожгла дом, в котором находился ребенок. Сон оставил после себя тяжелое впечатление, и она до сих пор не могла от него отделаться.
Наконец Кейт заметила, что мужчина на другой стороне улицы не сводит с нее глаз. Она посмотрела на него, ожидая, что тот отвернется, однако незнакомец продолжал буравить ее взглядом. Он прислонился к фонарному столбу, засунув руки в карманы и подняв воротник от утреннего холода.
Кейт отвернулась. Только сейчас до нее дошло, что улица совершенно пуста. Она ускорила шаг, надеясь, что Клайв уже пришел, и вытащила ключ из кармана на случай, если его еще нет. Мужчина начал переходить дорогу. Кейт дернула ручку двери – заперто. Стараясь сохранять спокойствие, она вставила ключ
