Светлана Гончаренко - Победитель свое получит
Илья ответил правдиво, хотя без подробностей:
– Когда видел? Числа шестнадцатого, перед обедом.
– Она была спокойна? Раздражена? Взволнована? Угнетена? Взбудоражена?
– Да она всегда была взбудоражена! Мы готовились к юбилею одной тетки: мама стихи написала, надо их было кому-то выучить… К чему эти расспросы?
Наиль загадочно прищурился:
– Надо! Четыре часа назад в лесопарковой зоне Пузырево обнаружен труп. Этой самой Шишкиной труп! Местоположение зарытого тела указал один из задержанных прошедшей ночью у дома номер 18. Он утверждает, что покойная Шишкина сожительствовала с Алимом Петровичем Пичугиным 1951 года рождения. Якобы труп был вывезен задержанным по просьбе последнего. Из дружеских чувств! Ты не в курсе, действительно ли Шишкина сожительствовала с Пичугиным?
– Она его гражданская жена. Все в «Фуроре» об этом знали, – доложил Илья.
Его распирало от облегчения: не надо было больше делиться тайной с колоннами и мучиться мыслью, что он покрывает злодейство.
– Не ревновал ли Пичугин Шишкину? – строго спросил Наиль.
– Слушай, чего ты с этим именно ко мне привязался? Кто я такой, чтоб при мне ревновать? Лучше спроси тех молодцов, которые…
Илья ткнул пальцем в сторону кабинета Алима Петровича. Там должны были, жуя свою жвачку, стоять Тазит и Леха. Но телохранителей у дверей не оказалось – коридор был непривычно пуст. Лишь правила торговли одиноко сияли под стеклом напротив заветной двери.
– Видишь, охранников уже допрашивают, – назидательно сказал Наиль. – А ты, Илюшка, если чего не знаешь, так и говори «не знаю», а не выделывайся перед представителем сил правопорядка. Вот возьму и хлопну тебя по затылку! Итак, ты ничего не знаешь про ревность и про Шишкину? Тогда перейдем к другим вопросам.
Наиль убрал черный блокнот, вынул из папки лист писчей бумаги и велел:
– Теперь расскажи, Илюшка, почему и как ты сигнализировал вчера о происшествии в доме номер 18 по улице Созидателей.
– Я ж тебе и сигнализировал! Ты сам все знаешь.
– Это протокол, балда! Говори точно и четко, как все было.
Илья наморщил лоб и не скоро изрек:
– Я гулял по улице…
– Созидателей?
– Ну да…
– Так и говори! Когда гулял? – наседал Наиль.
– Не помню. После работы…
– Значит, в двадцать два тридцать. Я за тебя все говорить должен, да? Вот дам сейчас по затылку! Что ты заметил у дома номер 18?
– Свет заметил и крики, – поведал Илья. – Играла гармонь, а у подъезда стояла серая «Волга».
– МЕ 48—12?
– Угу!
– Так и говори! Как маленький – каждое слово из тебя клещами тянуть приходится. Еще что знаешь? Что раньше было?
– Раньше к деду приезжали какие-то парни на «Волге» и заставляли выметаться из квартиры.
– Ты слышал, как заставляли?
– Мне дед жаловался. А «Волгу» я сам видел.
– Вот это толково говоришь. Можешь ведь, когда захочешь! – похвалил свидетеля Наиль.
Илья воспрянул духом:
– А еще там раньше жила одна старушка, у которой был розовый кот. Кот потом один бродил по помойке…
– Стоп! – прервал его Наиль. – Ты ни кота, ни старушки, ни помойки с котом сам не видел. Так что это не показания, а домыслы. Не лепи сюда всякую ерунду!
– Но ведь была старушка! И кот был!
– Про старушку уже кто надо заявил. И про кота. Так что не лезь куда не положено, – лучше почитай и распишись.
Хотя показания Ильи были крайне немногословны, Наиль густо исписал два с половиной листа. Чем именно исписал, Илья так и не понял – почерк у Наиля был мелкий, отчетливый, но совершенно неразборчивый. Илья решил, что Наиль знает, как пишутся протоколы, и расписался на той половинке листа, где стояла аккуратная галочка – единственный знак, который Илье в этом документе был понятен.
– Отлично! – заключил Наиль и спрятал протокол в папку. – Знаешь, дело принимает нешуточные масштабы. Пресса набежала. Говорят, сам губернатор заинтересовался.
– С чего бы?
– Масштабы, Илюшка, масштабы! Представь, эти ребята выкурили из дома номер 18 целых тридцать два человека. Некоторых пострадавших мы нашли – их запугали, дали немного денег, и они попрятались у родственников. Но одиннадцать человек как в воду канули!
– Я же говорил!
– Ладно, говорил. Среди канувших твоя старушка с котом и твои же двое мужиков, которых отвезли в сумасшедший дом, где они скоропостижно скончались. Кстати, в психушке доктора утверждают, что мужики поступили к ним отравленными. Считалось, что покойные сами напились паленой водки, а теперь вот сомнения возникли. Плюс бомж-самозаселенец с проломленной головой.
– Да, знакомый нашего Пирожка, – припомнил Илья.
– Он самый! И еще гражданин Носенков, с которого я и начал раскручивать это дело. Плюс гражданка Клевер, якобы бросившаяся под поезд с целью суицида. Оказалось, ее регулярно запугивали. Остальных пострадавших мы теперь разыскиваем. Ничего не скажешь, до блеска дом зачистили. И ведь документы имеются с подписями покойных. Кое-какие подписи явно фальшивые, зато нужные печати стоят. Если б не этот упертый старик с гармошкой, все было бы шито-крыто.
Илья поежился:
– Как раз вчера его и пришили бы. Или он сам бы сгорел, потому что не хотел сдаваться. Не пойму, из-за чего столько народу переморили – дом-то старый, гнилой. Да и район непрестижный!
– Не скажи! Мало у тебя, Илюшка, воображения, и с пространственным мышлением плохо. Если вокруг деревья спилить и кусты подчистить, до самого проспекта Энтузиастов откроется перспектива. А это совсем другое дело! Парковку там собирались большую сделать, пристроек налепить. Вот и превратился бы ваш «Фурор» в шикарный торговый центр.
– При чем тут «Фурор»? – удивился Илья.
– При том, что дом номер 18 через разные фирмочки перекупил ваш Пичугин. Он даже ремонт внутри уже затеял.
Илья вспомнил кучи песку у Обители Пропавших Душ и парней с носилками, которых они с Аленой встретили, когда шли в первый раз к Хоменко.
– И все-таки что-то не верится, – покачал головой Илья. – Алим богат как черт. Он мог бы все это просто купить на корню. Он не стал бы…
– Почему? Многие богатые люди жадные до противного. Сами в Париж ужинать летают, а, скажем, на ветеранов или каких-нибудь детишек тысчонку-другую не кинут. И твой Пичугин тоже жадный. Он даже в спортклуб ходит бесплатно, по благотворительной программе, как диабетик.
– А он диабетик?
– Может быть! Но все равно противно. Погоди! Его наш Железный Стас крепко прижал. Скорее всего, по делу дома номер 18 фигурантами так и останутся эти ребята из «Волги». А вот убийство сожительницы…
– А докажете, что это он сам?
– Легко! Даже поверхностный осмотр трупа показал: девица была задушена сильными руками небольшого размера. Жертва сопротивлялась. Под ее длиннющими ногтями остались частицы кожи убийцы и волокна какого-то текстиля светлых тонов. Экспертиза уже проводится. Да, подбородок еще у нее рассечен – предположительно перстнем. Я, когда в первый раз еще у вас тут работал, по взрыву, заметил: ваш шеф носит нехилое такое колечко. Носит?
– Носит. С изумрудом.
– Вот видишь! Нет, наш Железный Стас – майор Новиков – голова! Умеет и нажать, и душу вынуть, и улики углядеть, и со свидетелем поработать. Мать погибшей девицы уже притащила ему дневник дочки. Кто видел, говорит, документ трудный, потому что в стихах. Но расписан там ваш шеф во всей красе – ревнивец, Отелло, зверь! Правда, кажется, у самой этой Шишкиной не все дома были – она почему-то считала гражданина Пичугина черным магом.
Илья радостно согласился:
– Это так и есть! Я всегда знал!
– А почему мне не сигнализировал? – обиделся Наиль. – Тьфу, что за хрень! Какой маг? Разве он еще и мошенничеством занимался… Следствие покажет, что там за магия. А убийство самое обычное, на почве ревности – гражданка Шишкина параллельно трахалась с каким-то К. Этот К. тоже в стихах описан. Не знаешь, что за фрукт?
Илья пожал плечами, хотя знал. За это Изора из своей тьмы благодарно кивнула ему белокурой сияющей головой.
– Ничего! – бодро воскликнул лейтенант Мухаметшин. – Железный Стас любого К. из-под земли добудет. Ведь на сексуальной почве сыр-бор разгорелся! А главное, за К. ухватится адвокат Пичугина.
– Луазо? Но зачем? – удивился Илья.
– Эх, не знаешь ты, Илюшка, жизни! А я, вот как этого адвоката увидел, эти очки золотые и нос грушей, сразу понял – адвокат хороший, опытный. Он будет подзащитного под невменяемость подводить. Это идеальный вариант. Распишет, как Пичугин маленьким отставал в развитии, как он таблицу умножения запомнить не мог и как пи´сался у доски. Потом, конечно, занялся бизнесом и процветал, пока этот К. своим беспардонным поведением не спровоцировал рецидив заболевания.
– Разве Пичугин псих? Он нормальней нас с тобой! – сказал Илья и осекся. Нет, нормальный ни за что не убил бы Изору! Вот он, Илья, нормальный. Он не смог бы никого удушить.
