Чингиз Абдуллаев - Фактор страха
— Нет, — ответил Дронго, — все равно не успеете.
Он убрал телефон и посмотрел на часы. Романенко звонил в милицию, а Савин — в ФСБ. Дронго понимал, что они не успеют, и очень волновался.
— Может, все-таки успеем? — спросил Романенко.
— Нет, — ответил Дронго, — у нас своих дел полно. Сначала нужно задержать Шпицына. Хотя бы на сутки. А затем поехать к Шахматисту. Только раньше загляну домой, переоденусь.
— Скоро вы испортите все свои костюмы, — усмехнулся Всеволод Борисович.
— Ничего. Зато найду этого мерзавца.
— Они могут подстерегать вас у дома, — заметил Романенко.
— Нет. Он почти уверен, что я погиб. И до завтра не узнает, что это не так. Сейчас главное — спасти Галину и женщин.
— Я предупредил ГАИ, — сказал Романенко, — может, еще раз позвонить Галине?
— Не нужно ее отвлекать. Подождем, — сказал Дронго, — на трассу все равно не успеем.
И в этот момент снова позвонил его телефон.
Москва. 12 мая
Галина оглянулась. Джип находился метрах в пятистах от них.
— К санаторию не сворачивайте, — предупредила она водителя, — езжайте прямо, до поста ГАИ.
— Понял, — кивнул водитель. Всю жизнь он проработал в КГБ—ФСБ. Сейчас ему уже было пятьдесят.
— Где-нибудь будет железнодорожный переезд? — спросила Галина.
— Нет. Дорога прямая. Но в трех местах можно свернуть.
— Не нужно. У поста ГАИ мягко притормозите.
Она снова оглянулась. Рассмотреть с такого расстояния, сколько человек находится в джипе, было невозможно.
— Илзе, — вдруг сказала она, — давай поменяемся местами.
Девочка кивнула, не сказав ни слова. Старая женщина оглянулась и тоже промолчала.
— Только не останавливайте машину, — сказала Галина водителю.
Перелезая на заднее сиденье, после чего Илзе перебралась на переднее, Галина достала пистолет, проверила. Хорошо, что она успела добавить патроны после того, как Дронго накануне воспользовался ее пистолетом в больнице.
— Проехали поворот на санаторий, — сообщил водитель.
«Может быть, зря не свернули, — подумала Галина. — Ведь там могут оказаться вооруженные сотрудники ФСБ. Но скорее всего там просто отдыхающие. Видимо, Дронго прав. Нужно доехать до поста ГАИ».
— Они увеличили скорость, — заметил водитель, слегка повернув голову. — Похоже, хотят нас догнать.
«Разгадали нашу тактику, ведь они знают о санатории», — подумала Галина.
— Прибавьте скорость, только не сразу, постепенно.
— Они уже совсем близко, — сказал водитель через некоторое время.
— Постарайтесь оторваться.
Он кивнул. И почти тотчас же сказал:
— Я не могу оторваться, они приближаются.
— Ясно. — Она бросила телефон Илзе. — Позвони Дронго и объясни ситуацию. А вы держитесь правее, — обратилась она к водителю, — и если джип нас догонит, берите резко в сторону и съезжайте с дороги. Вы меня поняли?
— Да. Но они могут открыть стрельбу.
— Я тоже могу, — сказала она, доставая пистолет, — как только свернем, ложитесь все на пол. Если со мной что-нибудь случится, бегите в поле и к машине не возвращайтесь.
— У меня нет оружия, — напомнил водитель.
— Знаю. Вы тоже бегите в поле.
Илзе дозвонилась до Дронго и передала аппарат Галине.
— Джип увеличил скорость, я буду стрелять, если они приблизятся.
— Машина ГАИ уже выехала вам навстречу, — сказал он, — через несколько минут будет рядом с вами. Постарайтесь продержаться.
— Поняла. Сделаем все, что сможем. Только пусть они поторопятся.
— Милиция выслала к вам вертолет.
— Надеюсь, они успеют. Свернуть с трассы мы не можем, наша машина по полю не пройдет.
Она отключила связь и сказала водителю:
— Как только они приблизятся, резко сверните, покиньте машину и бегите. Я останусь.
— Дайте мне пистолет, я уже пожил свое, мне терять нечего.
— Я сама знаю, что делать!
Джип был уже совсем близко. «Только бы они не открыли огонь», — словно заклинание, повторяла про себя Галина. Но стрелять, похоже, они не собирались, видимо, хотели взять их живыми или же заставить водителя остановиться, а потом уже наверняка всех перебить.
Сто метров. Старая «Волга» не могла оторваться от современного джипа «Ниссан». Семьдесят метров. Теперь уже было видно, что в машине сидят четверо. Пятьдесят метров. Галина судорожно сжимала пистолет. Руки стали влажными. Она вдруг поймала себя на мысли, что испугалась. Впервые в жизни ей стало страшно. Не за себя, за сидевших рядом людей. Тридцать метров. Уже видны были лица преследователей. Двадцать метров. Снова проверила пистолет. Десять метров. Джип был совсем рядом.
— Сворачивай! — крикнула водителю.
Он резко взял вправо. Джип на полной скорости проехал несколько метров и резко затормозил. Из него выскочили бандиты. Галина тоже выпрыгнула из машины и сделала несколько выстрелов. Она понимала, что сопротивление бесполезно. Бандиты уже бежали к ней. Двое с автоматами. Она выстрелила еще раз, кажется, попала одному из нападавших в плечо. В этот момент раздался рокот вертолета и завыли сирены мчавшихся со всех сторон милицейских машин.
— Давайте, быстрее сюда! — кричала Галина. Из вертолета поступила команда сложить оружие. Один из бандитов стал целиться в Галину, но выстрелом из вертолета его ранили в руку, и он с воплем выронил автомат. Милицейские машины были уже совсем близко.
Москва. 12 мая
В девять часов вечера Романенко поехал в ресторан, где в это время Анатолий Шпицын ужинал со своими телохранителями, и, ни слова не говоря, сел за его столик. Дронго сел за соседний и стал наблюдать за главой охранного агентства.
— Кто ты такой? — спросил Шпицын. После поджога магазина он чувствовал себя главным авторитетом Москвы. Теперь, по крайней мере, все узнали, какие дела он способен вершить. Он даже стал подумывать о том, чтобы из Шпицына снова стать Спицыным, как-то лучше звучит. И именно в тот момент, когда удачная мысль пришла ему в голову, за столик к нему сел незнакомец.
Романенко снял очки, протер стекла, снова надел и сказал:
— Я Всеволод Борисович Романенко, следователь по особо важным делам прокуратуры России. Вы Анатолий Шпицын?
— Да, — кивнул перепуганный Шпицын. Он знал, что такое особо важные дела.
— Следуйте за мной, вы задержаны!
Шпицын бросил взгляд на телохранителей. Те ошеломленно переглядывались и даже не подумали оказать сопротивление. Романенко встал и направился к выходу. Шпицын последовал за ним, даже не возмутившись. Дронго усмехнулся. Преступники часто оказываются гораздо трусливее, чем можно предположить. Впрочем, Шпицын не был настоящим уголовным авторитетом. Всего лишь бывшим адвокатом и бывшим юрисконсультом. Он и мечтать не мог о таком уважении, каким пользовался вор в законе. Кроме того, он хорошо представлял себе, что значит не подчиниться или оказать сопротивление следователю по особо важным делам. После этого он мгновенно превратился бы в изгоя, почти неприкасаемого. Никогда и нигде ни один преступник, ни один вор в законе не оказывал сопротивления чиновнику такого ранга. Шпицын, юрист по образованию, все хорошо понимал.
Через час Романенко со своими людьми отправился к Шахматисту. Тот жил за городом, на даче. Когда группа Романенко на трех автомобилях подъехала к дому, охранники Шахматиста решили, что готовится нападение, и мгновенно достали автоматы. Лишь чудом удалось избежать столкновения, в последний момент один из охранников узнал местного начальника уголовного розыска.
Оперативников впустили, и они стали изымать оружие у телохранителей, не оказывавших никакого сопротивления. Лишь в особых случаях уголовные авторитеты разрешали открывать огонь. Все знали, что бывает за убийство сотрудника милиции или прокуратуры. Уголовные авторитеты почти никогда на это не шли, только молодые беспредельщики, не знавшие кодекса чести настоящих бандитов.
Трехэтажный дом был окружен несколькими строениями. Хозяин дачи пригласил оперативников в огромную, метров в пятьдесят, гостиную на втором этаже с видом на лес. Здесь ярко пылал камин, манили к себе изящные и очень удобные диваны и кресла. Завершали картину выстроенные в ряд на столике бутылки с дорогим французским коньяком.
Оружие, как выяснилось, хранилось на даче незаконно, не было зарегистрировано, и трое из четверых телохранителей были задержаны.
— Почему вы так поздно приехали? — удивился Галкин. Он был одет в легкие светлые брюки и синюю футболку с короткими рукавами. В гостиной было тепло.
— Хотели с вами поговорить, — сказал Романенко, усаживаясь в глубокое массивное кресло, Дронго занял соседнее.
— Извините, — улыбнулся хозяин, — вы следователь-важняк, я сразу понял. А это что за господин?
