Алексей Макеев - Московский инквизитор (сборник)

— Да-а-а! Я смотрю, он характером в тебя пошел! Кремень! — помотал головой Крячко.

— Просто он очень хорошо помнит, с чего я начинал и через что нам с ним вместе пройти пришлось, пока у нас и дом этот появился, и все остальное, — веско сказал старик.

— Так как же ты поднялся-то? — напомнил Крячко.

— А как при Горбачеве кооперативы и все прочее появились, купил я списанную ассенизаторскую машину и стал на себя работать. Объявления от руки писал и на столбах да остановках расклеивал. Только днем я на ней ездил, а ночью — она на мне.

— Рухлядь! — понятливо покивал Стас.

— А кто бы мне новую машину продал? — усмехнулся Сидоркин. — Да и денег на нее у меня тогда не было. Приедешь вечером, поешь, покемаришь с часок и лезешь ее чинить. А Мишка рядом. Помогает. Он в инструментах научился разбираться раньше, чем читать. Поднакопил я деньжат и вторую машину купил, ничем не лучше первой, а что делать? Человека на нее нанял — одного из тех, с кем раньше работал. Страна-то враздрызг пошла, контора наша уже и концы с концами не сводила.

— Не думаю, чтобы он сильно тебя любил, — заметил Крячко. — Раньше-то вы на равных были, а тут ты вдруг хозяином заделался.

— Так ведь люди — чего с них возьмешь? Мишка после школы меня по дороге перехватит, в кабине рядом устроится и сидит счастливый, что с папкой едет. Ну, русские бабы сердобольные: кто ему яблоко, кто помидор, кто пирожок, кто огурец даст, вот он и хрумкает по дороге.

— Рэкетиры не беспокоили?

— Куда же без них? Приходили: делись, мол. Ну, я шланг-то в руки взял и сказал, что сейчас выброс включу и поделюсь с ними от души. Сбежали — кому же хочется душ из дерьма принять? Со следующими разговор был уже посерьезнее. Нож-то у меня всегда в сапоге был, а то мало ли что на дороге случиться может? Достал я его тогда, предъявил и спросил: знают ли они, что я сидел и за что. А они в ответ ржать начали — когда, мол, это было! И объяснил я им тогда внятно, что навыков старых не растерял, а девять лет тех лагерей сейчас на двадцать пять потянут. И школу я за то время там прошел такую, что им и не снилось! Так что попишу я их от души, они и моргнуть не успеют!

— Отстали? — поинтересовался Стас.

— Угу! Со временем, — ответил Сидоркин и, вытащив рубашку из брюк, показал свой живот.

— Ого! Два пулевых, одно ножевое! — присвистнул Крячко, увидев старые шрамы.

— И на спине еще имеются, — добавил старик. — Но это уже потом было. А тогда у меня вскорости тесть помер, я дом его продал и выкупил все, что в нашей конторе еще оставалось, а помещение в аренду взял. Стали мы машины там во дворе держать, а не по своим домам, ну, и дежурили по очереди, чтобы не сожгли их. И Мишка с нами.

— А что, пытались?

— И не раз! — кивнул Сидоркин. — А дракам я вообще счет потерял. Вот в одной из них Мишка и пострадал. Кинулся меня защищать, а его, как кутенка, мои же в сторону отшвырнули, чтобы под раздачу не попал. Да вот только упал он неудачно — руку сломал, а срослось что-то не так, вот она у него с тех пор в локте до конца и не разгибается.

— Ну, знаешь, Егорыч, для мужика это не самая большая беда, — успокоил его Стас. — Зато внуков-то он тебе сколько наплодил! Рано женился, наверное?

— Как только восемнадцать исполнилось — они с Надюшей в одном классе учились. Я, как услышал, на ком он жениться собрался, так и обомлел. Деньги у нас тогда уже водились, так что мог бы себе и получше девушку выбрать.

— Чем же тебе дочка мэра не понравилась? — удивился Крячко.

— Да мэром своего тестя уже Мишка сделал, а до этого он был обычный рядовой попихач! — отмахнулся Сидоркин. — Бумажки перекладывал с одного угла стола на другой.

— Тогда это, наверное, из-за ее ноги? — предположил Стас. — Ты извини, но я заметил, что у нее с ней что-то не так.

— Да, хроменькая она — в детстве с качелей упала, — объяснил старик. — А Мишка мне на все это так сказал: «Мне с женой по жизни не вальс танцевать! Мне верная жена нужна, которая не предаст, не продаст и налево не пойдет! Такая, как наша мама! Мне крепкий тыл нужен, чтобы не думать, где твоя жена хвостом крутит, а делом спокойно заниматься!» И возразить мне на это было нечего! Мы с Натальей тоже не по большой любви женились, а жизнь душа в душу прожили. Надюшка-то его без памяти любит, а он ее очень уважает. А уж как балует! За каждого ребенка что-нибудь с бриллиантом обязательно подарит. Каждый год, да не по разу, на море отправляет, и к нам, и за границу.

— Как же она там одна с такой оравой управляется?

— Так не одна же ездит, а с помощниками. Одно плохо — видит Мишка детей по большей части, когда они уже спят или еще спят. На нем же одном сейчас все хозяйство держится, а оно все больше и больше становится. Но зато когда уж они до него дорвутся, то облепят, как обезьяны пальму, и никакими силами не оторвешь — скучают! Он над ними — как наседка над цыплятами, но держит в строгости, у него не забалуешь!

— Слушай, Егорыч, времена сейчас вроде бы спокойные, а у тебя в доме такая охрана. Зачем?

— Ну, ты спросил, полковник! — хмыкнул старик. — Если бизнес, как часы, налажен и хороший стабильный доход приносит, то всегда найдутся люди, которые захотят прибрать его к рукам.

— Значит, вас до сих пор в покое не оставили, — покрутил головой Крячко. — Ну а с таджиками ты придумал или сын?

— Мишка! Старая моя гвардия, с которой мы дело начинали, теперь вроде меня по домам отсиживается да возле печек кости греет — это те, кто живы, а многих уже и нет. А кто ей на смену придет? Все же хотят, ничего не делая, деньги получать и в белых рубашечках за столами сидеть. А таджики — народ непьющий, потому что вера не позволяет, приезжают сюда без семей, то есть никто им нервы мотать не будет, а, главное, они зарабатывать приехали, чтобы своих родных там содержать! И пашут не хуже, чем я когда-то! За любую работу берутся, нос не воротят!

Тут на веранде появилась пожилая и очень полная женщина в халате. Постанывая и держась за обмотанную пуховым платком поясницу, она осторожно присела к столу и, кивнув на бутылку водки, укоризненно покачала головой:

— А ты не слишком увлекся, Илюша?

— Так мы же на двоих, — быстро сказал Крячко, хотя лично он выпил всего две рюмки.

— Тогда ладно. Ну, уложили мы всех! Насилу угомонили!

— Ты чего это, мать, за хребтину держишься? — укоризненно спросил Сидоркин. — Опять детей на руках тягала? Тебе же ясно сказали, чтобы тяжести не поднимала!

— Да натерла меня уже Надюша! К утру здоровая буду! — отмахнулась она.

— И опять пойдешь в огород вверх задницей торчать, — проворчал старик. — Что, в доме твоими кабачками больше заняться некому? Сидела бы и руководила!

— Брось, Илюша! Сам знаешь, я никогда в жизни без дела не сидела, так чего же теперь начинать? — Женщина осторожно поднялась и со словами: — Ну, не буду вам мешать, — ушла с веранды.

— Золотая у тебя жена, Егорыч! — искренне сказал, глядя ей вслед, Стас. — Теперь таких больше не делают!

— Сам знаю, — довольным голосом ответил Сидоркин.

— Ну, засиделся я у тебя, пора и честь знать! — начал прощаться Крячко. — Но уж больно беседа у нас с тобой душевная получилась!

— Тогда на посошок, — предложил хозяин.

Они выпили, закусили, Крячко уже поднимался, как вдруг помотал головой и вздохнул:

— Старею я, Егорыч! Совсем забыл тебя спросить…

— Садись обратно, спрашивай, — предложил Сидоркин.

— Ты тот дом… Точнее, сортир, где трупы нашли, помнишь?

— Тьфу на тебя! — обозлился Сидоркин. — Не напоминал бы ты мне о нем!

— А что с ним не так? — удивился Крячко.

— Понимаешь, после двухтысячного, когда в стране все устаканилось и определенность появилась, Мишка предложил землей заняться. Средства же всякие для сортиров появились, люди машины все реже вызывать стали, хотя некоторые все же химии боятся и рисковать не хотят. Я подумал и согласился. А что? Деньги свободные были, вот и решили попробовать. Тут ведь какое дело: людям теперь шесть соток уже мало, им простор подавай, чтобы и бассейн, и газон, и все остальное. А деньги на это нужны серьезные. Ну, я не про совсем крутых говорю, которые деньги не считают, а про тех, кто хочет все это иметь, но обойтись…

— Малой кровью, — подсказал Стас.

— Вот именно! — согласился Сидоркин. — Тут главное — с местом не прогадать. Если это садовое товарищество, то участки должны быть обязательно с краю, а если деревня, нужно предварительно выяснить, что соседи думают, собираются ли продавать или уезжать, а то можно вложиться и застрять, как мы с этим домом.

— Ну, первый блин всегда комом, — утешил его Крячко.

— Какой первый? — возмутился старик. — Да мы до этого уже несколько таких больших участков продали! Я же всех председателей, что в садовых товариществах, что по деревням, лично знаю, а они редко меняются. Они же ведь как заявки соберут, так машину и вызывают, чтобы она пришла и за один раз несколько ям очистила. Так что не с бухты-барахты мы участки покупали, а только когда были в успехе уверены, потому что самую точную информацию имели — деньги нам, знаешь ли, не с неба падают!