Павел Генералов - Охота на олигархов
Ко времени аукциона надо было создать иллюзию больших проблем, помимо налоговых, которые вдруг обнаружились у НКНК. Так оттолкнули иностранцев. И заодно снизили сумму залога всего до пятидесяти миллионов.
Благодаря бесценной Катиной информации, буквально накануне аукциона, Николаю Николаевичу не пришлось слишком сильно блефовать. Газнефтепром, в лице Минина, сник от первого же «аукционного» шага «Феникс–групп».
Зато Лёвка, узнав о победе, орал как резанный:
— Гоша, да ты с ума сошёл! Мы что, действительно, сами у себя покупаем компанию?! Это ж сплошная разориловка!
— Нет, мой дорогой! — объяснил ему Гоша. — Это просто затравка для бультерьера. Они должны вцепиться сейчас всеми зубами. И мы им в этом хорошенько поможем. А сами платить ничего не будем. — Лёвка заметно успокоился. — Слушай меня внимательно. Запускай новую большую PR-волну по всем СМИ…
Гоша мгновенно дал команду по НКНК максимально увеличить добычу по месторождению «Медвежье‑1». Она всего–то была искусственно снижена. На некоторое, нужное время. Мало того, заработало на полную мощность и «Медвежье‑2». Таким образом, к концу первой декады августа НКНК добывала больше миллиона баррелей в день.
Акции НКНК резко поползли вверх на всех мировых биржах. Звонки Демьянова Гоша игнорировал. Через надёжные каналы на стол самому премьер–министру легли выкладки по перспективам развития НКНК и возможному увеличению объёмов уже до конца года. Одновременно прошли закулисные консультации с руководством Фонда имущества.
Было ясно: Газнефтепром любыми правдами или неправдами будет добиваться того, чтобы результаты первого аукциона были аннулированы. Из источников в Газнефтепроме сообщали, что команда уже дана: ни шагу назад!
Теперь можно было и соскакивать — бультерьер вцепился такой хваткой, что уже не оторвать. Именно в этот момент «Феникс–групп» и поставило в известность РФФИ, что не может выплатить первый транш. Ситуация–де изменилась. В Газнефтепроме, похоже, вздохнули с облегчением. Всем и так уже надоела эта бодяга.
Ну а дальше… Дальше всё прошло как по маслу. За вычетом пятидесяти миллионов, пошедших в доход государству.
…Выпив «Луи XIII», Гоша окончательно повеселел:
— Демьянову, что ли позвонить? Поздравить с удачной покупкой!
— Ладно, Гоша, не дразни гусей, — отсоветовал мудрый Нур.
— Шучу, — ответил Гоша. — Но скажу тебе честно. За Немало — Корякскую ситуацию я теперь спокоен. Всё–таки наше детище попало в хорошие руки. Газнефтепромовские парни всё выжмут по полной. Да и родное государство в накладе не останется. Так что всё, что ни делается, всё…
— К лучшему, к лучшему, — продолжил Гошину нехитрую мысль Нур. — Свадьбу–то когда играть думаете? — и, не выслушав ответа, стукнул себе кулаком по лбу: — Там же Мадинка, может, уже рожает! А я тут с тобой коньяки распиваю!
***Мобильник Мадины не отвечал. Это могло означать лишь одно — и вправду начались роды.
Нур, растеряв всю свою невозмутимость, вёл себя как настоящий дорожный хулиган. Не выдержав стояния в пробке, он вырулил на трамвайные пути и прямо по рельсам газанул к перекрёстку. Проскочил на жёлтый и свернул на Ленинский.
Теперь ехать оставалось всего ничего — Мадина рожала в Первой Градской. Нур сначала хотел её отправить в Лондон, но Мадина отказалась напрочь. Пришлось оборудовать отдельную палату в стандартном московском роддоме. И заодно уж — поставить новенькое израильское оборудование.
Но телефон родильного отделения, тем не менее, был прочно занят. Что же это такое! Так недолго и с ума сойти!
Нур знал, что родится двойня. Один — мальчик. Второй ребёнок на ультразвуковом исследовании свой пол показать отказался. Собственно, вариантов было всего два — либо мальчик, либо девочка.
Он оставил машину в больничном дворе и как вихрь ворвался в приёмную. Так и есть — румяная барышня в белом халате беззаботно треплется с кем–то по служебному телефону. Наверняка — с хахалем. Что за Советский Союз!
На стене в приёмной был вывешен список родивших. Прямо как сводка с поля боя. Сафиной в списке не обнаружилось. Нур подошёл к окошку и, бесцеремонно протянув руку за стекло, нажал на «отбой». Больничная барышня испуганно пискнула и уставилась на него круглыми глазами:
— Мужчина, вы что? — спросила она и неожиданно громко икнула.
Вот курица! — подумал Нур и улыбнулся самой обворожительной из своих улыбок:
— Сафина, Мадина, — чётко произнёс он.
— Смотрите на доске, — отмахнулась было барышня, но увидев, что глаза Нура светлеют от бешенства, набрала номер внутреннего телефона. — Лиля, тут спрашивают про Сафину, — косясь на Нура, сказала она.
Нур, нетерпеливо постукивая ботинком по полу, следил, как выражение лица румяной медсестры меняется с кислого на радостное. Наконец девица оторвалась от телефона и сообщила так гордо, будто в том, что произошло, была и её заслуга:
— У Сафиной — близнецы. Мальчик и девочка. Три ровно и два девятьсот. Для близнецов — это хороший вес. Дети в порядке, роженица тоже.
Девушка замолчала — вместо встревоженного усатого лица перед нею был букет роз, перевязанный красной ленточкой. За ленточку была заткнула стодолларовая купюра. Странного нервного папаши и след простыл…
…Весь остаток дня Нур занимался очень важными делами, и дома оказался лишь к вечеру. Как раз к тому часу, когда в дверь их с Мадиной московской квартиры позвонила Гюзелла Альбертовна, мама Мадины.
— Поздравляю! Я только что из роддома, Мадина чувствует себя великолепно. Я договорилась, завтра и тебя пустят в палату, но только на десять минут, тебя там уже все боятся, — с порога начала докладывать Гюзелла Альбертовна, но осеклась.
Она долго–долго смотрела на сияющего Нура и затем спросила тихо:
— Ты что с собою сделал, Нурмухамет?
Нур пригладил гладко выбритую голову:
— А что? Не нравится?
— Да вроде ничего. Даже брутально, — призналась тёща. — Только непривычно как–то…
— Я Мадине обещал, что если всё пройдёт нормально, я хвост отрежу, — сообщил Нур и вновь погладил голову. — Ну, а так как всё прошло сверхнормально, то я план и перевыполнил.
— Сумасшедший, — рассмеялась Гюзелла. — Ну, да ладно, давай мои тюки разгружать. Здесь — пелёнки, подгузники, в общем, всё на первое время…
— Я тоже кое–что купил, — сообщил довольный Нур, сияя головой.
— Н-да? — Гюзелла с сомнением осмотрела зятя. — Посмотрим.
Нур свалил пакеты с детским приданым в гостиной прямо на диван и повёл Гюзеллу в ту комнату, которую они с Мадиной условно называли «игровой».
На пороге «игровой» Гюзелла застыла в изумлении. Нет, её зять точно спятил! Комната была завалена игрушками. Причём все игрушки были в двух экземплярах. Две огромные с устрашающими лицами обезьяны. Два медведя с голубой шерстью. Два замка «лего» в коробках размером метр на метр… С ужасом разглядывая два велосипеда, Гюзелла слушала, как безумный Нур вопит в телефон:
— Да, Гошка! Родила! Мальчик и девочка! Слышь, Гошка, фарт пошёл! Отворяй ворота!!!
Глава седьмая. А на хрена мы пиво–то выбросили?
27 августа 2004 года
Первый «звонок» прозвучал ещё в понедельник, сразу после традиционного заседания правительства. Точнее, звонок именно что не прозвучал.
Обычно спустя полчаса после заседания секретарь премьер–министра сообщал вице–премьеру Демьянову, что глава правительства ждёт его в своём кабинете. Эту уже стало такой традицией, как английский файв–о–клок с чаепитием или лондонские туманы. На этих встречах те–а–тет обсуждались важнейшие экономические вопросы. Как стратегические, так и тактические.
Именно на одной из таких встреч Демьянов и предложил премьеру вариант с возвращением Немало — Корякского проекта вместе со всеми уже разработанными месторождениями в надёжное государственное лоно.
— А зачем торопиться? — потирая лысину, поинтересовался премьер. — Они вроде и так неплохо работают?
— Сдаётся мне, — солидно задумался Михаил Михайлович, — что господин Сидоров начал чувствовать себя полностью независимым от государства. И, судя по нашим сведениям, с налогами у них там большие проблемы.
— Вы находите? — заинтересовался премьер.
— Не я нахожу. Счётная палата находит, — пояснил Демьянов.
— Ну, устройте проверку. Путь налоговики поработают. Только дров не наломайте. Уж с УКОСом не знаем, как теперь выйти из положения. Что у нас по авиастроению? С индонезийским заказом на «СУ-двадцать семь» оборонщики справятся?
— Уверен. Мы можем даже больше… — Демьянов достал из папки документы, подготовленные для доклада. А внутри — ликовал. Формальное «добро» на перетряску НКНК он всё–таки получил. Правда, он не сообщил премьеру, какой откат ему за решение этого вопроса был обещан. Но разве ж это премьерское дело — вникать в такие финансовые мелочи?!
