Анна Данилова - Саван для блудниц
– Моя фамилия Пермитин, Таня была моей невестой, мы в августе должны были пожениться… Я только что узнал…
* * *То, что гостиница эта была частной и не для всех, становилось ясно уже при виде высокой белой стены, отделяющей от внешнего мира огромный уютный двор, засаженный деревьями и цветами. У массивных литых ворот гостей встречала охрана. Двухэтажная, уютная, напоминающая старинные дворянские усадьбы с колоннами и пышным парадным крыльцом гостиница казалась случайно занесенной на живописный, утопающий в зелени берег Онежского озера.
Дождь, постепенно превращаясь в легкую морось, приятно остужал щеки, с берега тянуло терпким запахом водорослей и сырой земли.
Соболев, поддерживая Юлю под локоть, помог ей выйти из машины, опередив Харыбина, и быстрым шагом направился к воротам. Что-то сказал охранникам, после чего все вместе миновали пост и оказались в овальном дворе, центральная дорожка которого, посыпанная гравием, вела прямо к крыльцу.
– Как вы думаете, Павел Иванович, он будет со мной искренен? – спросила Юля, чувствуя некоторую робость перед встречей с хозяином этой шикарной усадьбы. – Этот… Соляных, с ним можно договориться или…
– Юлечка, вы уж извините меня за фамильярность, но кто в наше время может рассчитывать на чью-либо искренность? Соляных – умный мужик, но как построит он вашу беседу, предугадать довольно сложно. Тем более я не знаю, в каких отношениях он был с Белотеловой и что их связывало. Ведь иногда за романом скрывается совершенно другое. Лариса Белотелова, я наводил о ней справки, приехала сюда приблизительно пять лет тому назад то ли из Москвы, то ли из Питера, никто не знает… У нее какая-то путаница с документами. Здесь она сначала снимала комнатку в коммуналке и работала маникюршей в парикмахерской, затем у нее был роман с одним парнем, и она бросила работу, но его посадили за кражу, и Лариса снова вернулась в ту же самую парикмахерскую на улице Ленина. Затем она встретила Соляных, и он купил ей квартиру в самом центре города. Потом еще одну… Они были в прекрасных отношениях… – В словах Соболева прозвучал отголосок иронии чисто мужского свойства – он, по-видимому, недоумевал, как можно тратить столько денег на женщину.
– Вы видели Ларису хоть раз? – спросил Харыбин. Они стояли на крыльце и говорили вполголоса.
– По правде сказать, нет.
– То-то и оно, – хмыкнул Харыбин. – Белотелова очень красива… Такие женщины обладают козырем, с помощью которого добиваются расположения мужчин, и уже как следствие – обогащаются за их счет.
– И козырь этот, – подала голос Юля, – можно смыть лишь серной кислотой, не так ли?
– Женщины, которые, помимо внешней красоты, обладают еще и УМОМ, как ты, например, – вполне искренне заметил Харыбин, – уже неинтересны нам, мужикам, и мы скорее будем жить на ИХ содержании и прибедняться, вместо того чтобы брать их под свое покровительство. Женский ум – явление непростительное. Это аксиома.
– А если эта красивая и умная женщина, разбогатев, не пожелает содержать понравившегося ей мужчину, как быть тогда?
– Она ЗАХОЧЕТ, в том-то и дело. Женщина, у которой есть все и которая не зависит от мужчины, будет находить удовольствие именно в его унижении. Женщина, которая содержит мужчину или дает ему кредит, а иными словами – возможность начать, скажем, свое дело и тем самым проявить себя как личность, безусловно, достойна похвалы, но никто не подозревает, как много от этого царского жеста получает она сама…
Послышались шаги, дверь открылась, и появившийся на пороге высокий молодой парень, закутанный в черное вязаное полупальто и похожий на художника из-за темно-красного шелкового кашне на шее, улыбнулся, приветствуя жданных гостей:
– Я думал, что вы запутались в дверях. – Он продолжал улыбаться, демонстрируя изумительные белые зубы и рассматривая своими темными огромными глазами стоящую перед ним Юлю. Худощавый, он выглядел очень моложаво, особенно свежей казалась кожа на его лице, розоватые скулы, свидетельствующие о здоровом образе жизни, что так редко встречается среди бизнесменов. Легкий ветерок трепал мягкие каштановые волосы. Блестящая россыпь этого натурального шелка была, конечно же, произведением искусства, вышедшим из-под рук настоящего мастера.
Земцова, которая ожидала встретить крупного бритоголового борова или гоблина с колючим взглядом бесстрастных глаз и маленьким лбом, была потрясена. Представив красавицу Белотелову рядом с принцеподобным, утонченным Соляных, она вдруг сразу поняла, что удерживало этих молодых людей вместе. Безусловно, страсть. И Соляных наверняка первым изменил ей. Вот и вся история. Грустная, но встречающаяся довольно часто. Хотя, возможно, что первой изменила Лариса… Теперь это узнать невозможно, а жаль… Измены обычно являются следствием чрезмерной уверенности в себе, а этим могли быть больны они оба.
– Мы тут разговаривали о любви, – зачем-то проинформировал хозяина гостиницы Соболев во время церемонии мужских рукопожатий. Соляных поцеловал ручку Юле и пригласил всех войти в дом.
Внутри не было вычурного офисного антуража, здесь господствовали мягкие плавные линии овальных персидских ковров, зеркал, картин в изысканных итальянских багетах, стилизованных под старину скульптурных групп и напольных ваз с большими букетами нетрадиционных, полуполевых-полуэкзотических цветов. Роскошь подавляла, восхищала, приводила в трепет.
– Ребята, я должен откланяться. – Соболев, сделав пару шагов, остановился, словно сдерживая себя. – Мне пора, меня ждут. Я Юлечку доставил, представил вас друг другу, а теперь вынужден вернуться в город. Телефон мой у вас есть, звоните, если что, вас со мной всегда свяжут. Коля, ты же сам отвезешь их обратно?
– Не знаю еще, возможно, мои гости пожелают здесь остаться… – Соляных откровенно любовался Юлей, чем вызывал раздражение у находящегося рядом Харыбина, изнывающего от ревности.
Соболев уехал, а Соляных пригласил их осмотреть гостиницу. На знакомство с нею ушло почти полчаса, и все это время Юлю не покидало ощущение нереальности происходящего. Широкие мраморные лестницы, колонны, просторные номера со спальнями-альковами, суетливые горничные в синей форме.
– Николай, все это, конечно, прекрасно, но я приехала к вам по делу, – сказала Юля, понимая, что тем самым ставит Харыбина в неловкое положение: а ему-то куда деваться?
– Да, ты иди, а я пойду покурю, – вдруг предложил он сам, избавляя ее от неприятной процедуры объяснения того, что она хочет побеседовать с хозяином этого дворца наедине.
И Харыбин ушел.
Соляных предложил Юле выпить кофе в специальной кофейной комнате – квадратном зальчике, расположенном на первом этаже и выполненном в коричнево-золотых тонах, словно дорогой футляр для драгоценностей, устланный изнутри золотым шелком и шоколадного цвета бархатом.
– Вы совершили весь этот долгий путь, чтобы расспросить меня о Ларисе? – спросил Соляных, усаживаясь за столик напротив Юли и замолчав всего лишь на несколько секунд в ожидании, пока вошедшая в комнату-шкатулку девушка с подносом в руках не расставит чашки, кофейник и блюдо с пирожными.
Девушка ушла, разлив кофе по чашкам.
– Да, представьте себе. Вы удивлены?
– А вы бы не удивились, если бы подобное произошло с вами? Ну, предположите на секундочку, вы какое-то время встречались с мужчиной, потом расстались с ним, и вдруг спустя пару месяцев к вам приезжают с Северного полюса и начинают задавать какие-то вопросы о нем… Что особенного представляет собой Лариса Белотелова, чтобы ради нее было поднято на ноги так много людей и задействованы чуть ли не секретные службы…
– Никаких секретных служб… Все на личных контактах и оказиях, так что не городите чепухи… Вы думаете, ваш дворец произвел на меня такое впечатление, что теперь, разговаривая с вами, я буду заикаться от робости?
Она и сама не поняла, как получилось, что они уже с первых минут общения приняли этот снисходительный, взаимообидный тон.
– Лариса Белотелова, возможно, сама по себе ничего особенного не представляет, но она купила в С. очень дорогую квартиру, продолжая между тем работать маникюршей. Вокруг этой квартиры творится бог знает что; там пахнет смертью… Я бы хотела задать вам всего несколько безобидных вопросов.
– Например?
– Откуда у Ларисы такие большие деньги?
– Она продала здесь свою недвижимость.
– А откуда у нее была эта самая недвижимость? Это вы ей дарили квартиры, бриллианты или что там еще?..
– Я.
– Могу я спросить, почему вы с ней расстались?
– Можете. У меня случились большие неприятности, я обанкротился и, как мне тогда казалось, потерял ВСЕ. И она тотчас меня бросила. Я думаю, она испугалась, что я попрошу ее продать всю недвижимость, чтобы спасти меня… После нашего последнего телефонного разговора, когда я рассказал ей о своих трудностях (я звонил ей из Москвы), она начала действовать и продавать все подряд… Когда я вернулся из столицы, чтобы обрадовать ее хорошими известиями о том, что все, слава богу, утряслось, ее в Петрозаводске уже не было!
