Александра Маринина - Реквием
- Не теоретизируй, Ася, ты лучше на фактах покажи. На фактах-то оно нагляднее получается.
- Ладно, давай на фактах. Я, к примеру, подозреваю, что мой горячо любимый муж является иностранным шпионом. Вернее, нет, не так. Я знаю, что вокруг моего мужа крутятся какие-то люди, которые мне подозрительны. Мне кажется, что они хотят втянуть его во что-то нехорошее или могут захотеть это сделать, например, в шпионаж. Я, естественно, говорю с ним об этом, и он, точно так же естественно, посылает меня с моими подозрениями подальше и популярно объясняет, что это очень хорошие и приличные во всех отношениях люди и я не имею права думать о них дурно, а если я так думаю, то я полная идиотка. Его слова меня не убеждают, я продолжаю думать в том же направлении, потому что мне кажется, что мой муж слеп и чрезмерно доверчив. Но поскольку он по-прежнему вращается среди этих людей, я становлюсь предельно внимательной ко всему, я подглядываю, подслушиваю и роюсь в его вещах, чтобы сразу же заметить признаки неблагополучия. Пока ничего не происходит, у мужа я не нахожу никаких подозрительных бумажек или непонятно откуда взявшихся денег. Но я начеку. Я хочу успеть вовремя оградить его, если что-то такое начнет намечаться. И вот на моем скорбном пути появляется человек из милиции... Нет, почему из милиции? Я же собралась подозревать мужа в шпионаже, значит, появляется человек из ФСБ. Я отдаю себе отчет, что он, в отличие от меня, в шпионских делах профессионал, он имеет доступ к нужной информации и обладает всякими разными знаниями, умениями и навыками, которыми не обладаю я. А муж пока еще ничего такого не совершил, так что ответственность ему не грозит. И я с большим удовольствием поделюсь с этим человеком из ФСБ своими опасениями в надежде на то, что он обратит внимание на тех людей, которые мне так не нравятся, и ежели они в чемто нечисты, то с ними разберутся, пока они еще моего несчастного супруга ни во что такое не втянули. И если нужно будет, то я признаюсь, что подсматривала и подслушивала. Да я в чем угодно признаюсь, только бы до беды не дошло! Речь, конечно, не обо мне, потому что я по сути своего характера не могла бы выйти замуж за Мужчину, за которым нужно ходить по пятам и водить за ручку, я в данном случае выступаю от имени абстрактной женщины, но с вполне конкретными проблемами. Вот такая вот конструкция, солнце мое незаходящее. Убедительно?
- Вполне. Если следовать твоей логике, то дед Немчинов пытался сдать нам Вильданова. Не зря же он мне альбомы с рисунками показал, не зря же рассказал, что Лера часто разговаривает по телефону с неким Игорем, а юноша на рисунках просто поразительно похож на известного певца, которого по телику показывают. Он хотел, чтобы мы знали о ее знакомстве с Вильдановым. Выходит, дед ждет беды с этой стороны?
- Выходит, - согласилась Настя, - если ты его правильно понял. Но если дед умнее, чем мы с тобой даже можем предположить, то не исключено, что он затеял какую-то сложную игру. А мы пока не понимаем какую. Ты куда проскочил? Здесь надо было поворачивать.
- Ну извини. Надо предупреждать заранее, я же у Зотова не был.
- Ничего, по параллельной улице проедем.
Зотов, судя по всему, вернулся домой буквально за несколько минут до их прихода. Мокрая от снега дубленка висела в прихожей, а на полу виднелись свежие следы ботинок.
- А куда пропал господин Вильданов? - поинтересовался Юрий, снимая куртку. - Мы сегодня ни по одному телефону не смогли его разыскать. Он не уехал ли из Москвы, часом?
- Он дома, - коротко ответил Зотов. - Я запретил ему отвечать на звонки. У него скоро большой концерт, он должен много репетировать, а Игорь пока что даже тексты новых песен не удосужился выучить. Приходится сидеть с ним, как с маленьким, и заставлять учить уроки.
- Но для милиции он, надеюсь, сделает исключение? Нам обязательно нужно с ним встретиться.
- Разумеется.
Зотов не спросил, что случилось и о чем сотрудники милиции собираются разговаривать с Игорем. Настю это насторожило. Что же, Вячеслав Олегович совсем не беспокоится за своего подопечного?
Они расположились в той же комнате, в которой совсем недавно, еще вчера, Зотов беседовал с Настей. Здесь ничего не изменилось, было так же чисто и прибрано, ни одна посторонняя бумажка не валялась на широком журнальном столе. Единственное исключение составлял видеомагнитофон: в прошлый раз возле него лежала коробка из-под кассеты с каким-то концертом, а сегодня Настя увидела знакомую картинку - фильм "Амадеус". Такое впечатление, что хозяин квартиры здесь практически не живет, только ночевать приходит да перед сном фильм посмотрит или концерт послушает.
- Вы, наверное, много времени проводите со своим воспитанником, сказала она.
- Много. Особенно перед концертами. Мне приходится быть рядом с ним целыми днями. Я ведь не просто администратор, я еще и педагог Игоря, и концертмейстер. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Так о чем вы хотите поговорить со мной? Снова об убийстве Немчиновых?
- Нет, - ответил Коротков, - сегодня мы поговорим, если вы не возражаете, о господине Вильданове.
- Не возражаю, - обаятельно улыбнулся Зотов. - Спрашивайте. Что вас интересует?
- Нас интересует дорогой подарок, который Игорь сделал своей подруге в прошлом году. Вы догадываетесь, о чем идет речь?
- Догадываюсь. Вы говорите о кольце, которое Игорь подарил Лерочке. Я знал, что рано или поздно это произойдет.
- Что именно произойдет? - быстро спросил Юрий.
- О кольце кто-нибудь спросит, и Игорю придется объяснять, где он его взял. Я его предупреждал, но иногда он меня не слушается и делает очевидные глупости.
- И где же Вильданов взял это кольцо? На улице нашел? Получил в посылке от анонимного поклонника?
- Это подарок.
- Разумеется, - кивнул Коротков. - Я так и предполагал. Подарок от любимой женщины, да?
Зотов невесело рассмеялся, подошел к мебельной стенке, достал бутылку минеральной воды и три стакана, поставил их на стол перед гостями.
- О нет, подарок был от женщины любящей, но отнюдь не любимой. Впрочем, любящей ее тоже трудно назвать, она была увлекающейся, капризной, избалованной и распущенной. Тамара любила только себя и свои удовольствия, но умела быть благодарной тем, кто ей эти удовольствия доставлял. Игорь ей понравился, и она подарила ему кольцо.
- Тамара? - переспросила Настя, не веря своим ушам.
- Ну да, Тамара Соловьева.
- Вы были с ней знакомы?
- Слегка. Она дружила со Светой Немчиновой, и я несколько раз видел ее у них на даче.
- И когда она подарила Вильданову кольцо? - недоверчиво спросил Коротков.
Насте показалось, что их собираются кормить очередной лживой сказочкой. Сейчас Зотов скажет, что у Тамары Соловьевой и Игоря был страстный роман, который закончился незадолго до знакомства Вильданова с Лерой. Наверное, он не знает, что Соловьева убита. Но тогда зачем лгать? Если он не знает об убийстве, то у него нет оснований покрывать Игоря. Или Вильданов натворил еще что-нибудь?
- Это было давно. Тамары ведь уже почти десять лет как нет в живых, ее убили. Кольцо она подарила Игорю где-то за полгода до гибели.
- Но позвольте, - возмутился Коротков, до глубины души оскорбленный тем, что его пытаются так дешево обмануть, - десять лет назад Вильданову было пятнадцать лет, а Тамаре Соловьевой - сорок три. Вы хоть отдаете себе отчет в том, что говорите?
- Отдаю. Мне придется сказать об Игоре не самые приятные вещи, но я ведь понимаю, что речь идет об убийстве и о кольце, которое пропало у убитой и оказалось у Игоря. Поэтому лучше сказать правду.
Они слушали, затаив дыхание. Ничего себе история!
Где-то в Подмосковье существовал подпольный бордель, куда для пресыщенных, сексуально озабоченных граждан привозили малолеток, желающих быстро и без особого труда подработать. Бордель, в котором несколько раз побывал Игорь Вильданов, нынешняя звезда эстрады. Где-то в Подмосковье находилась и дача Немчиновых, где их убили. И еще где-то, в каком-то третьем месте, состоялась давняя мимолетная встреча пятнадцатилетнего Игоря и восьмилетней Леры. Не многовато ли мест в родном Подмосковье? И не одно ли это место? А теперь еще и шантаж. Содержатели борделя баловались видеозаписями оргий, которые сами же и организовывали, и у кого-то оказалась кассета, на которой запечатлены сексуальные игрища с участием молоденького Игорька Вильданова.
- Скажите, - внезапно спросила Настя, - а ваши друзья Немчиновы не имели к этому никакого отношения?
Зотов грустно смотрел на нее, медленно отпивая маленькими глоточками минеральную воду из красивого стакана.
- К сожалению, имели. Мне очень жаль, что приходится об этом говорить, я бы предпочел, чтобы о Геннадии и Светлане сохранилась добрая память. Я сам узнал об этом совсем недавно и полагал, что будет лучше, если это так и останется тайной.
- Каким образом вы узнали?
- Лерочка носит в портмоне фотографии родителей. Как-то раз она доставала деньги при Игоре, и он увидел снимки. А потом сказал мне, что это были те самые люди - хозяева дачи, на которую их привозили, чтобы они развлекали гостей. Я тогда строго-настрого запретил ему упоминать об этом при Лерочке. Не нужно, чтобы девочка знала, какой была юность ее любимого. И тем более не нужно, чтобы она дурно думала о своих покойных родителях. Когда Игорь сказал мне, что его шантажируют видеозаписью и требуют в обмен другие кассеты, я понял, что Гена и Света еще и этим занимались. Но как я мог объяснить Лерочке правду о ее родителях? Я стал уговаривать ее поговорить с дедушкой, я надеялся, что он сам скажет ей. Ему она поверит. А выслушать такое от меня было бы для нее непереносимо. Да и я не смог бы сказать ей. Просто язык не повернулся бы. Наверное, это признак слабости, но есть вещи, которые я не могу сделать. Я пытался пощадить ее. Разве я был не прав?
