Андрей Шляхов - Психоаналитик. Шкатулка Пандоры
Про нервы Юра мог бы и не уточнять — красные пятна на лице, подергивающаяся щека и раздувающиеся ноздри говорили сами за себя. А еще Михаилу показалось, что у Юры сужены зрачки, но всматриваться в глаза вооруженному человеку не хотелось. Глядеть в глаза — это бросать вызов. Ну его, от греха.
Михаил послушно отступил на три шага назад. Юра вошел, захлопнул дверь и, встав на секунду боком, задвинул засов, после чего качнул пистолетом кверху и уже совсем не приветливым тоном спросил:
— Где Анька?
Михаил ничего не ответил, только рефлекторно оглянулся в направлении комнаты. Фамильярное «Анька» он от сильного волнения пропустил мимо ушей, даже не задумавшись, с чего это вдруг Юра так называет Анну.
— В комнату! — приказал Юра, догадавшись о том, где находится Анна. — И без фокусов.
Чувствовалось, что настроен он решительно, так что Михаил от «фокусов» благоразумно воздержался, хотя так и подмывало броситься Юре в ноги, повалить на пол и попытаться отнять пистолет. «Как же права была мама, когда постоянно твердила, чтобы я не открывал дверь кому попало», — подумал Михаил с запоздалым раскаянием. Хорошие советы начинаешь ценить только после того, как пренебрежешь ими и попадешь в неприятную ситуацию.
Сейчас ситуация складывалась не просто неприятной, а чреватой фатальными последствиями. Что с дурака взять — распсихуется и нажмет на курок. Дурное дело нехитрое.
— Юра? — Анна приподнялась на локте, а затем села и потянула на себя одеяло, чтобы прикрыть наготу. — Ты зачем здесь?
Михаил попытался встать так, чтобы прикрыть Анну от Юриного взгляда и Юриного пистолета, но остановившийся у входа Юра ткнул стволом в левый угол дивана и велел:
— Сядь туда!
Михаил сел. Юра посмотрел на Анну, презрительно скривился и сказал:
— Права Тамарка — тварь ты! Сучка с мокрой дыркой! Зачем он тебе?
Оскорбления оскорбляют оскорбляющего, а не наоборот, потому что свидетельствуют (да что там свидетельствуют — вопиют!) о наличии у него определенных проблем.
— Не твое дело! — огрызнулась Анна.
— Мое! — насупился Юра. — Наше! Или это новый Максим Витальич? А?
— При чем здесь Максим?!
— При том самом! За него ты вынужденно замуж вышла, а с этим-то у тебя что? А со мной тогда что? Так не бывает!
— Значит, бывает как-то иначе! — запальчиво выкрикнула Анна, взмахивая рукой так, будто хотела что-то перечеркнуть. — Я голову сломала, думая об этом! Я, может, ночами не спала! Я устала к себе прислушиваться! Я не чувствую ничего! Совсем ничего! Как же меня все это достало! И не надо попрекать меня смертью моего мужа…
От элегантной молодой и немного высокомерной дамы, только что сидевшей на диване, не осталось ничего. Теперь там рыдала, размазывая ладонями по раскрасневшемуся лицу остатки плохо смытой косметики, простецкого вида женщина, совсем не красивая и уже не очень молодая, но вся такая любимая, что Михаил чуть было не задохнулся от жалости. Он бросился к ней, обнял, начал целовать, гладить по подрагивающей спине, осторожно собирать губами стекающие по лицу слезинки… В какой-то миг он поднял голову и встретился взглядом с Юрой. Взгляд у Юры был такой, словно он прикидывал — хватит ли на них с Анной одной пули или придется потратить две.
Михаил накинул на плечи Анны сползшее одеяло и, провожаемый Юриным взглядом, вернулся на свое место.
— Неинтересно любитесь, — ухмыльнулся Юра. — Ты, Миха, по-другому небось и не умеешь. Она с тобой кончила хоть разок по-настоящему?
Михаил предпочел оставить вопрос без ответа, только глазами сверкнул.
— Притворялась! — удовлетворенно констатировал Юра. — А со мной не притворялась — на стенку лезла от восторга! Что смотришь, Ань? Разве неправду говорю? И на стенку лезла, и обещала, что мы будем вместе. Избавимся от Максима Витальича и будем. А сама?
— Юра, я тебе все объясню!
— Объяснять ты умеешь! — похвалил Юра. — Только мне твоих объяснений не надо! Я все понял!
— Ты ничего не понял!
Михаилу показалось, что оба они говорят искренне. Да и какой смысл ломать комедию в подобной ситуации? Ровным счетом никакого. Ах, Анна, Анна… Неужели она все это время притворялась?..
— Да что тут понимать! — разозлился Юра. — Я же вижу! Ты же не со мной уехала, а с ним! Значит, с ним?! А говорила, что он — пешка! Что ты собираешься через него влиять на Тамару?..
«Пешка?! — ужаснулся Михаил, не веря своим ушам. — Влиять на Тамару?!»
— Как коляску инвалидную купить и втихаря привезти — так это Юра! Как «жучков» по дому наставить — тоже Юра! Как Валю отвлечь — Юра! Как Янку припугнуть — Юра! А как Юра все сделал, так можно его на … послать? Ошибаешься! Не выйдет!
Коляска?.. Получается, что это Анна дважды выезжала к курьерам, притворяясь Тамарой. Ну и дела…
— Колясочка-то в подвале стоит, в коробке из-под стиральной машины! Ты же сама сказала, что она еще может пригодиться. А на ней твои отпечаточки!
— Не пугай! — голос Анны сорвался на визг. — У меня тоже есть чем тебя пугать!
Пелена сползала-сползала с глаз да наконец-то вся и сползла. Прозрев, Михаил осознал происходящее, а заодно переосмыслил прошлое. Можно сказать — стал другим человеком. И все это в какие-то считанные секунды! Как ни странно, вслед за прозрением и переосмыслением пришло спокойствие. Холодное такое спокойствие, с примесью холодной же ярости человека, долго и успешно обманываемого кем-то из близких. Самым близким, как ему казалось, человеком.
В голову Михаила пришла одна мысль, и, кажется, хорошая, то есть перспективная. Надо же попытаться найти выход из сложившейся ситуации, пока она не стала фатально-летальной, то есть необратимой. «У меня тоже есть чем тебя пугать»? Отлично!
— Теперь-то я понял! — Михаил многозначительно посмотрел на Анну. — Вот что, оказывается, было на твоей флешке!
— Моей флешке? — недоуменно переспросила Анна, оборачиваясь к нему. — Какой моей флешке?
— Той самой, которую ты попросила положить в ячейку, — Михаил искусно разыграл ответное недоумение — зачем задаешь дурацкие вопросы, забыла, что ли? — Какого цвета она была, я сказать не могу, потому что ты дала ее мне в заклеенном конверте.
Подробности. Все дело в подробностях. Чем больше подробностей, тем больше шансов, что тебе поверят. Врать надо с подробностями.
— В конверте? — Анна никак не могла понять, в чем дело.
— Ну-ка, объясни, что это за флешка такая и зачем она тебе ее дала, — потребовал Юра.
«Клюнул, гад! — обрадовался Михаил. — Теперь главное — не торопиться и не переиграть».
— Анна попросила меня спрятать в моей банковской ячейке флешку, запечатанную в конверт, — начал объяснять он, намеренно смотря не на Юру, а на пистолет в его руке. — Что там было, я не знаю, но она сказала, что это ее страховка. И еще сказала… — Михаил бросил взгляд на Анну, нервно глотнул, передернул плечами и продолжил: — Еще она сказала, что если с ней что-то случится, то я должен отнести этот конверт в прокуратуру Московской области в Малый Кисельный переулок, дом пять, кажется? — Михаил снова посмотрел на Анну. — Кому надо было отдать конверт, я не помню, но там визитка приколота скрепкой. Савельев… Нет — Савин? Или Саватеев? И должность тоже не помню…
В прокуратуре Московской области работал одноклассник Михаила Дима Блинохватов. Сейчас, конечно, уже кому Дима, а кому и Дмитрий Петрович. Михаил как-то раз заезжал к нему на работу — передавал взнос на вечер встречи (Дима с младых ногтей любил все организовывать), оттого и адрес запомнил.
— Он врет! — взвизгнула Анна. — Он все врет!
Она потянулась к Михаилу, но Юра повернул пистолет влево и прикрикнул:
— Не рыпайся, курва!
Михаил осторожно сдвинулся влево и с опаской покосился на Анну. Та ответила ему взглядом, полным ненависти, и попыталась объясниться с Юрой.
— Юра! Он и вправду все врет! — Анна протянула к Юре обе руки, и одеяло, в которое она куталась, сползло с ее подрагивающих плеч. — Он все выдумал! Он врет! Врет! Врет!
«Как некрасиво оттопыривает она нижнюю губу, — подумал Михаил. — А когда морщит лоб, становится похожей на обезьяну».
— Не вру я! — возразил он. — Можем проехать в банк за конвертом. Это недалеко, на Алексеевской…
На проспекте Мира возле станции метро «Алексеевская» действительно находилось отделение «ВВВ-банка», в котором Михаил арендовал ячейку. Хранил там важные документы и запас наличных на черный день.
— Где на Алексеевской твой банк? — спросил Юра.
— Третий дом от метро, если двигаться в сторону центра. По той же стороне. «ВВВ-банк»…
Михаил старательно симулировал испуг, которого не было. Были только опасения. План может сорваться, а другого уже не придумать, да и Юра больше ничему не поверит. Опасения, были, а испуга не было. И голова хорошо соображала. «Если все закончится хорошо, смогу гордиться собой», — подумал Михаил.
