Анна Данилова - Крылья страха
Они разговаривали в просторной комнате с красными обоями. Видимо, хозяйка была неравнодушна к красному цвету. И, пожалуй, к золоту, которым была обвешана, словно рождественская елка.
Мебель, которой окружила себя эта любительница английского, пекинесов, красного, золотого и вязаного, была стилизована под старину, но на самом деле была совершенно новой и сверкала своей девственно-гладкой поверхностью.
– Вам рассказала обо мне Марта?
– Конечно, кто же еще? Задавайте вопросы, я вас внимательно слушаю.
Альбина держалась спокойно, если вообще не дремала на ходу. Глаза ее были полуприкрыты, а полные губы она то и дело сводила бантиками, превращая в сочную крупную вишню. По ней можно было сказать, что эта женщина никогда ни в чем не нуждалась, и то, чем она окружила себя, является частью ее, и воспринимать эту роскошную, породистую Альбину следует в комплексе с ее декором.
– Вы, наверное, думаете, что я буду задавать вам вопросы, связанные с исчезновением Риты Басс? – начала Юля, пытаясь по выражению лица «англичанки» определять моменты промелькнувшего волнения, а может быть, и страха.
– Разумеется, ну не английским же вы пришли заниматься.
– Правильно. Мне уже поздно. Тем более что я учила в школе французский. Мне бы хотелось поговорить с вами о Саше Ласкиной.
– Саше? – Альбина моментально побледнела. Управлять движением крови по жилам эта красивая и уверенная в себе дамочка еще не научилась. – Но что о ней говорить, когда она уже давно гниет под землей?
Вот это фраза! Сказать вот так цинично о своей погибшей ученице?
– Как вы можете так говорить о Саше?
– Обычно. Говорю что есть. Вы думаете, что исчезновение Риты и смерть Саши как-то связаны?
– Вполне возможно.
– Да бросьте вы! Если вы так думаете, значит, у вас НИЧЕГО НЕТ… Зименков сидит в тюрьме, кажется, его там убили…
– Рита не была даже знакома с Сашей…
– Как это незнакома? Кто вам сказал эту глупость? У меня много учеников.
– Значит, Саша и Рита были знакомы? А Валя Кротова?
– Она походила немного, я беру достаточно дорого, и не каждая семья может себе это позволить.
– А вы не знаете, какие отношения складывались между Сашей Ласкиной и Валей Кротовой?
– Видите ли, как я уже сказала, Валя ходила ко мне всего месяца три-четыре… Отсутствие денег сказывается на человеке. Валя очень страдала, что она одета хуже Саши и Риты, комплексовала по этому поводу.
– Они встречались ВСЕ ВТРОЕМ?
– Нет. Это точно. И знаете, почему я говорю вам об этом так уверенно? Да потому что Валя просто-напросто растерялась бы среди двух таких преуспевающих подружек. Они давили на Валю по очереди, если можно так выразиться…
– А вы знаете о том, что Рита писала стихи?
– Знаю.
– Откуда?
– От Саши. Она как-то призналась мне, что Валя читает ей якобы СВОИ стихи, а на самом деле это стихи Риты. Но Саша отлично понимала, что таким образом Валя хотела хотя бы как-то дотянуться до своих подружек… Это все так сложно в психологическом плане… Я считаю, что Кротовы правильно сделали, что перестали присылать девочку ко мне. Это была пустая трата времени. Вале все равно никогда не подняться до уровня, на котором чувствовали себя комфортно Саша и Рита.
– О каком уровне вы говорите? – Юля все прекрасно понимала, но хотела послушать Альбину.
– Богатые и бедные. Что ж тут объяснять? Вы и сами все понимаете, просто вам захотелось услышать это от меня. Так слушайте. Саша и Рита были предназначены для элиты. Наш город раскрашен в черно-белые тона. Белые – это элита, черные – все остальные. Белые идут на сближение только с белыми, они чистые, холеные, от них хорошо пахнет, они правильно питаются, хорошо одеваются, живут в дорогих квартирах и ездят на дорогих автомобилях, они женятся только на себе подобных… Вы напрасно улыбаетесь, это было всегда… и всегда будет… Валя же – существо, заполненное подростковыми амбициями, сексуальной неудовлетворенностью, гноем, наконец…
Юля от удивления чуть не уронила сумочку, которую держала в руках.
– Вам не нравится, что я говорю такие ужасные вещи? Она же вся в угрях, от нее всегда пахнет потом… А все почему? Да потому, что у ее мамы нет денег на косметолога и дорогие кремы… Кроме того, у Вали, по-моему, не все дома… Господи, да кому я все это рассказываю? Я знаю, зачем вы пришли ко мне… Вы хотите спросить меня, где бывала Саша, когда говорила родителям, что идет ко мне? Отвечаю – не знаю. Она давала мне деньги за молчание. А английский мы с ней наверстывали в любой другой свободный для меня день. Саша была красивая девочка… Я думаю, что у нее был парень, с которым она спала.
– А Рита?
– У Риты не было денег, хотя она так же, как Саша, начала пропускать занятия… Но если в Саше жизнь била ключом, то у Риты, похоже, все обстояло несколько иначе… Я допускаю, конечно, что у нее был какой-нибудь мальчик, но она, судя по всему, была в него влюблена. А это в тринадцать лет ни к чему. Занятия сексом – это я понимаю и даже одобряю, но любовь… К чему подросткам эти страдания?
– А если бы она платила вам, как Саша, все было бы иначе?
– Разумеется. Во всяком случае, я бы поняла, что она спит с мужчиной, у которого водятся деньги… А так… одноклассник, наверно, какой-нибудь… Думаю, что она с ним и сбежала…
Юля вышла от Альбины потрясенная услышанным. Ей не приходилось раньше встречаться с подобным типом людей, поэтому она всю дорогу домой думала только об Альбине, вспоминала ее голос, слова и никак не могла отделаться от ощущения того, что только что надышалась ядом.
Глава 15
Возле своего дома Юля вдруг поняла, что еще НЕ ГОТОВА к встрече с Полиной и Крымовым, и поехала навестить вдову Изотова. Тень погибшей девочки, Саши Ласкиной, не давала ей покоя. Изотов вскрывал ее, писал заключение. Что, если его убийство связано именно со смертью Саши Ласкиной?
Она долго звонила, стучала, но ей никто не открывал. Не выходя из подъезда, Юля позвонила по сотовому Чайкину:
– Привет, это ничего, что я так поздно тебя потревожила?
– Кто это? – Леша не узнал ее.
– Земцова.
– Надо же… У тебя так изменился голос.
– Все возможно. Тут поговоришь с монстрами, не то что голос, внешность изменится от гримас…
– Ты хочешь расспросить меня про очередного покойника?
– Я так думаю, ВНЕОЧЕРЕДНОГО… Я хотела узнать, где сейчас может находиться вдова твоего друга Изотова?
– А тебе это зачем?
– Да есть кое-какие соображения…
– Тогда вот что: подъезжай ко мне и потолкуем, – последнюю фразу он произнес как-то особенно сухо и жестко. Юле даже стало не по себе.
За окном синела ночь, окна Юлиного дома горели уютными разноцветными огнями. Неприятно было осознавать, что сейчас в ее квартире находится бывший любовник со своей подружкой, что они сидят на ее диване, а то, может, и лежат, трогают ее вещи, едят ее еду, дышат ее воздухом и при всем при этом ее просто ИСПОЛЬЗУЮТ.
Машина тронулась и медленно двинулась вдоль тротуара, освещая сиянием фар мокрую, похожую на парчовую ленту дорогу.
«Интересно, что делает Чайкин в морге ночью? Работает? А что, если он некрофил?»
«Некрофил» встретил ее в дверях, из чего она поняла, что он ждал ее приезда, глядя в окно, и как только увидел белый «Форд», вышел встречать. Лицо его выражало крайнюю степень растерянности.
– Ты извини, что я так разговаривал с тобой по телефону… – Юля вдруг поймала себя на мысли, что на этот раз от Чайкина не пахнет спиртным. «Неужели он трезв?» – Понимаешь, ОНА у меня.
– Кто? – сначала не поняла Юля, но потом, когда вошла в помещение, напоминающее бытовку, где стояли письменный стол, тумбочка с электроплиткой и умывальником да два колченогих стула, и увидела сидящую у окна женщину в черном, ей сразу все стало ясно.
– Познакомься, это Маша, – Леша выглядел совершенно расстроенным. – Маша – вдова Изотова.
– Здравствуйте, – произнесла осипшим, скорее всего от слез, голосом Маша и поднялась со стула. – Мне Леша рассказал, кто вы… Я вот смотрю на вас, и у меня все словно в тумане… Я не могу поверить, что Валентина нет… Он был такой… он никогда и никому не делал зла… Но его убили.
– Вы знаете, кто или за что? У вас есть какие-то подозрения?
– Есть… Это я во всем виновата. Я видела, как приходили эти люди, а потом у Вали появились деньги. Я часто болею, нам нужны были деньги на операцию, а тут это дело…
– Саша Ласкина? – вырвалось у Юли, и она почувствовала, как мурашки пробежали по ее телу.
– А вы… вы что-нибудь знаете об этом?
– Это было одним из самых громких дел в городе за последнее время… А у меня так вообще с именем этой девочки связаны определенные ассоциации… Словом… это я защищала Зименкова…
– Убийцу?.. – они понимали друг друга с полуслова. – Значит, вы и есть та самая адвокатша, которая… – она запнулась, и Юля поняла, что Изотова от кого-то уже слышала о суде над Зименковым и том скандале, а вернее, той травле, которую ей, адвокату Земцовой, устроили сразу же после окончания судебного заседания родители Саши Ласкиной. И это при том, что заседание было ЗАКРЫТЫМ. «Не таким уж и закрытым, – Юля вспомнила каких-то людей, занявших почти весь первый ряд зала. – Наверняка там были родственники и знакомые со стороны потерпевшей. Вполне вероятно, что среди них был человек, который знал Изотову и рассказал ей потом во всех подробностях о том, что там произошло».
