Джон Харвуд - Тайна замка Роксфорд-Холл
Доктор Риз (страдающий, по его словам, бессонницей) лег спать около одиннадцати, но еще не заснул, когда пробило половину часа. Вскоре после этого он услышал тихие шаги — женские, как ему подумалось; он заключил, что это кто-то из служанок прошел мимо его двери. Его комната находилась в начале коридора, чуть поодаль от лестничной площадки. Пробило без четверти двенадцать, он уже начал задремывать, когда его разбудил звук поворачиваемого в скважине ключа. Хотя его окно было погружено в тень, снаружи ярко сияла луна. Он приоткрыл свою дверь и увидел миссис Брайант, окутанную чем-то вроде темного плаща; она прошла по коридору к площадке, прикрывая ладонью пламя свечи. Выражение лица у нее было такое, что доктор Риз подумал: уж не ходит ли она во сне?
Светильники в коридоре были погашены, так что он мог следовать за нею до самой лестничной площадки, не рискуя быть замеченным. Лунный свет сиял сквозь высоко расположенные окна в дальнем конце площадки. Миссис Брайант задула свечу и пошла через площадку, мимо библиотеки и дальше — до самой галереи; там она прошла в распахнутые двери и скрылась из виду. Доктор Риз остался где был, примерно в сорока шагах оттуда, глядя на двери галереи через черный провал лестничного колодца.
С галереи доносились слабые звуки, словно кто-то ходил там без обуви, в одних чулках. Потом шарканье прекратилось. Он затаил дыхание, силясь расслышать еще более слабый звук: приглушенный скрип петель, словно кто-то медленно, украдкой открывает дверь.
Раздавшийся вслед за этим вопль, казалось, взорвался прямо у него в мозгу: долгий, пронзительный вопль ужаса и отвращения, поднявшийся до невыносимо высокой ноты; он отдавался повсюду, несся то вверх, то вниз по лестничному колодцу какофонией множественного эха. Несколько секунд доктор Риз стоял, неспособный двинуться с места, пока звуки открывающихся дверей и бегущих ног не привели его в чувство.
Он первым вошел на галерею. Там он обнаружил миссис Брайант, распростертую на полу между круглым столом и фигурой в доспехах: она была мертва, глаза ее были открыты, черты лица искажены выражением беспредельного ужаса. Доктор Риз все еще стоял на коленях у тела миссис Брайант, когда на галерею вбежали две ее горничные, а сколько-то минут спустя вслед за ними появились Болтон и несколько других слуг. Магнус (как позднее подтвердил ливрейный лакей Алфред) вышел прогуляться при лунном свете; он услышал вопль, находясь в двухстах ярдах от Холла, и бегом бросился домой.
Поэтому Магнус появился на галерее лишь через несколько минут после того, как там оказался доктор Риз. Первый его вопрос — после того, как он увидел труп, — был: «Где моя жена?» Горничную Кэрри немедленно послали к миссис Роксфорд; ей пришлось некоторое время стучать в дверь комнаты, пока ее хозяйка не открыла ей, — она была в ночной сорочке. Единственная из всех живущих в доме, миссис Роксфорд проспала вопль миссис Брайант. Когда Кэрри сообщила ей, что миссис Брайант скончалась, она ответила: «Тут я ничем не могу помочь, передайте моему мужу, что я увижусь с ним завтра утром» — и снова закрыла дверь. Кэрри слышала, как она повернула ключ в замке.
Затем тело миссис Брайант отнесли в ее спальню, где доктор Риз провел обследование. Он не нашел никаких телесных повреждений; по всем показаниям смерть наступила в результате остановки сердца, вызванной шоком. Но что вызвало сам шок? Обыскали галерею и библиотеку и ничего неподобающего не обнаружили; печать, которой Магнус опечатал доспехи в ожидании сеанса, оказалась нетронутой; каждый из живущих в доме отчитался о своих передвижениях. Магнус и доктор Риз решили дождаться первого света, прежде чем посылать кого-то в телеграфную контору в Вудбридже, и все в доме отправились по своим комнатам — поспать хотя бы несколько часов неспокойным сном.
На следующее утро, примерно в восемь тридцать, Болтон вернулся из Вудбриджа с сообщением, что он не мог найти там ни одного доктора, который согласился бы приехать в Холл; все они говорили, что, поскольку личный врач миссис Брайант уже находится там, он сам прекрасно может подписать свидетельство о смерти. Поэтому доктор Риз, вопреки весьма существенным опасениям, удостоверил непосредственную причину смерти как остановку сердца, вызванную шоком, наложившимся на далеко зашедшую сердечную болезнь. Магнус заметил, что миссис Брайант, возможно, и правда ходила во сне и что роковой спазм был спровоцирован потрясением, когда она вдруг обнаружила, что находится на галерее.
Магнус и доктор Риз еще завтракали (поскольку миссис Роксфорд обычно ела исключительно у себя в комнате, ее не ждали), когда прибыл конный посыльный с указаниями от сына миссис Брайант. В течение двух часов в Холл явится владелец похоронного бюро со своими людьми, чтобы забрать тело миссис Брайант и доставить его прямо в Лондон, где обследование проведет известный патологоанатом. Услышав об этом, доктор Риз тут же хотел разорвать подписанное им свидетельство о смерти, но Магнус отговорил его, сказав, что это создаст впечатление, что они хотят что-то скрыть.
К этому времени Магнус уже решил закрыть Холл и в тот же день возвратиться в Лондон; соответственно, Кэрри была послана упаковать вещи хозяйки. Однако она нашла дверь запертой, а поднос с завтраком миссис Роксфорд — нетронутым: он по-прежнему стоял в коридоре, где Кэрри оставила его полчаса тому назад (ей было указано легонько стучать в дверь и оставлять поднос в коридоре, не дожидаясь, пока не выйдет миссис Роксфорд).
По просьбе Магнуса доктор Риз поднялся вместе с ним наверх, к комнате его жены, где замок взломали, — дверь не была заперта на засов, а ключ лежал на столике у кровати. На письменном столе они нашли — или, скорее, это Магнус нашел, а доктор Риз только наблюдал — раскрытый дневник с ручкой, лежащей поперек страницы, будто писавшую прервали, а рядом с дневником — огарок свечи, догоревшей до самого подсвечника. Кровать была не застлана — одеяло отогнуто, подушка смята. В комнатке ребенка (из нее нет отдельного выхода) одеяльце на кроватке также отогнуто. В ведерке — грязные пеленки, в тазу — вода: ничего, что говорило бы о борьбе, либо неожиданном побеге, либо вообще о чем-то тревожном. И, по словам Кэрри — хотя она не могла быть полностью уверена, ведь хозяйка такая скрытная, — из всех вещей недоставало только ночной сорочки миссис Роксфорд и свивальной рубашечки Клары.
Доктору Ризу показалось, что, пока они ждали, чтобы взломали замок, Магнус старался скрыть не столько волнение, сколько гнев. Он несколько раз кивнул, как бы в ответ собственным мыслям, как бы говоря: «Только этого и следовало ожидать от моей жены». Однако, когда он стал пролистывать дневник, выражение его лица изменилось. Кровь отлила от щек, рука дрожала, на лбу выступил холодный пот. Минуту или две он продолжал читать, не замечая ничего вокруг, затем резко захлопнул тетрадь и сунул ее в карман сюртука без всяких объяснений.
— Обыскать дом! — рявкнул он Болтону, который стоял замерев у двери. — И пошлите за людьми — прочесать лес. С ребенком она не могла далеко уйти… Может быть, Риз, вы могли бы помочь с обыском, пока я осматриваю окрестности?
Это был приказ, а не просьба, и доктор Риз провел следующие несколько часов, безрезультатно бродя из одной пропыленной комнаты в другую, не имея ни малейшего представления, почему он этим занимается.
Через четверть часа после того, как я услышал эту новость, я уже быстро катил по Олдрингэм-роуд. День стоял теплый и душный, и мне не один раз приходилось давать лошади отдых, так что было уже более двух часов дня, когда я добрался до Монашьего леса. Приближаясь к Холлу, я услышал в лесу перекликающиеся людские голоса. Перед домом, на усыпанной гравием площадке, ожидали несколько экипажей и повозок с лошадьми, запряженными так, словно они готовы к немедленному отъезду. Между ними сновали слуги, грузя ящики, саквояжи и узлы с одеждой. Худощавый, светловолосый молодой человек в костюме из твида не отходил от самого большого экипажа, пытаясь руководить погрузкой. Когда я подошел, он испуганно посмотрел на меня и стал объяснять, что гробовщики уже уехали; на какой-то страшный момент я вообразил, что они увезли Нелл. Человек этот был так взволнован, что мне пришлось сделать несколько попыток, прежде чем я выяснил, что он и есть доктор Риз. Я с трудом смог убедить его, что я не патологоанатом, и потратил еще несколько минут, чтобы вытянуть из него краткое описание ночных событий. Я собрался было спросить у него, зачем же слуги закрывают дом и выносят вещи, вместо того чтобы участвовать в поисках, когда увидел Магнуса у конюшни, обсуждающего что-то с группой мужчин. Я оставил доктора Риза в отчаянии заламывать руки рядом с экипажем и, чувствуя себя довольно неловко, направился к Магнусу.
Когда я подошел ближе, Магнус отделился от группы мужчин — работников и мелких фермеров, некоторых из них я знал в лицо. Болтон отсчитывал им монеты, и на миг у меня возгорелись надежды.
