На один удар больше - Анна и Сергей Литвиновы
Тане, честно сказать, было стыдно, что сын участвовал в подобном. Но с другой стороны, он, получается, действительно гений. Если может не просто планировать подобные подставы, но и попадать точно в ту точку корта, куда задумал.
А вот и Митя подбежал. Взглянул в ее расстроенное лицо, прошептал:
— Ты все поняла?
— Да.
— Я скотина?
— Да, — честно ответила. — И мне за тебя стыдно. Я не хочу участвовать в таком теннисе.
Твердо ответил:
— Я тоже не хочу. И сейчас не хотел. Только вы ведь сами сказали: надо выигрывать обязательно. А если бы не план, гейм стал бы последним. И мой матч на турнире тоже.
— У парня перелом? — поморщилась Таня.
— Вроде нет. Растяжение сильное. Но Альбинка говорит: исключительно его косяк. Мячи всегда надо с корта убирать. Так что сам виноват.
— Ты тоже так считаешь?
— Нет. — Покраснел. Сдавленно добавил: — Я себя последней тварью чувствую.
— Ладно. — Вздохнула. — Мы тоже хороши. Зря попросили тебя любой ценой выиграть.
Он просиял:
— Спасибо, теть Тань! Может, оно того и стоило. Я ведь выведал про Паука. Фамилию Альбина не знает, но зовут его, как Пушкина. Александр Сергеевич.
* * *
Когда в Питере собственные глаза и уши — куда легче.
Паша всегда признавал: карьерой своей он Ходасевичу обязан. Тот ему и во время учебы помогал, и когда Синичкин в операх ходил. И сейчас консультировал. В плане выследить-догнать-задержать парень хорош, но с аналитикой всегда было не шедевр. И если в Пашино агентство попадали действительно запутанные дела, Валерий Петрович с удовольствием к ним подключался. Примерял на себя роль Ниро Вульфа — разумеется, безо всякой оплаты.
Синичкин парнем был благодарным, так что за поручение в Питере взялся рьяно. Тем более никакой аналитики здесь не требовалось — Паша действовал на своем поле, наблюдал да собирал информацию.
Теперь про загадочного историка Валерий Петрович знал существенно больше. Никакого явного компромата, но штрихи к портрету яркие. Мужчина (по возрасту почти пенсионер, без одного года шестьдесят) действительно оказался повернут на слабом поле.
Каждый вечер Александр Сергеевич производил ритуал. Принаряженный, садился в метро и ехал на улицу Рубинштейна — она в городе на Неве самая ресторанная. Какого-то любимого заведения у него не было — то в бар заглянет, то в едальню. Заказывал всегда бокал красного. Садился так, чтобы весь зал на виду. И минут через несколько выбирал себе жертву. Одинокую даму. А иногда просил позволения присесть за столик, где сидели трое: двое явно пара, а третья — присоседившаяся к голубкам подружка.
На лицо историк далеко не красавец, но выглядел достаточно импозантно, речи вел культурно и вежливо, так что не отказывали, прочь никогда не гнали. Тем более счета он сам оплачивал. Александр Сергеевич активно ухаживал, подпаивал, распушал перья и частенько уходил из заведения вместе с дамой. Иные пытались выдержать правило «третьего дринка» и звали встретиться, допустим, завтра. В таких случаях всегда отшучивался, говорил, что уезжает в командировку, оплачивал счет и ехал в одиночестве домой. Ну а тех, кто соглашался продолжить банкет, вел в расположенный неподалеку отель на час. Там, как выяснил помощник Ходасевича, его прекрасно знали и характеризовали в целом положительно: «Тихий, мебель не рушит. Жлоб, правда, чаевых не дождешься».
Милое такое самцовое хобби. Валерию Петровичу так и виделось: расплачивается в отеле, сажает свою одноразовую спутницу в такси, возвращается домой, открывает блокнотик, вписывает — кого и как смог окучить сегодня.
На юных, красивых или знающих себе цену женщин историк никогда не претендовал — выбирал дамочек за сорок и старше, по виду не слишком обеспеченных, одиноких и с кучей комплексов.
О слабости Александра Сергеевича и на его работе знали. Те студентки, что без принципов, открыто говорили, что им проще доцента ублажить, чем зубрить его нудный предмет. Зато с прочих спрашивал по всей строгости: не дай бог, ошибешься в единственной дате, сразу даже не четверка — трояк.
Паша поболтался на факультете, смог познакомиться с одной из коллег Александра Сергеевича (ему шепнули: вроде был у той с историком роман, только не задалось). Женщина скрывать не стала: действительно, встречались. И даже про замужество шла речь. Только не сложилось.
— Да и правильно. С таким-то ходоком, — поддакнул Синичкин.
— Не в этом дело, — поморщилась коллега. — Мне с ним страшно стало.
— Страшно? — искренне удивился.
— Вот сами посудите. Мы ведь долго встречались, и про ЗАГС речи даже не заходило. А тут вдруг мне от дяди большое наследство достается. И Сашу как подменили: на одно колено, предложение сделал, кольцо подарил, со свадьбой торопит. А я почему-то сразу вспомнила одну из его лекций. Про Джорджа Джозефа Смита.
— Это который своих жен ради страховки в ванной топил? — щегольнул эрудицией Синичкин.
— Ага, он самый. Саша про него настолько вдохновенно рассказывал, что всем понятно было: убийца ему симпатичен. Так что и я решила не рисковать.
— Вы это серьезно?
— Не знаю, стал бы топить или нет. Но на мое наследство нацелился однозначно. Мне это неприятным показалось.
Когда ему отказали, жених особого упорства не проявил, и встречаться они перестали. Но не рассорились — сохранили исключительно рабочие отношения.
Больше никаких близких друзей или хотя бы одно постоянно повторяющееся в окружении лицо установить не удалось. Историк со всеми держал дистанцию. С коллегами, как и с соседями, разговоры вел исключительно на общие темы. Что дом от бабки унаследовал — да, говорил. Про сокровища — никому ни слова. И деньгами как раньше особо не сорил, так и в последнее время не начал. Хотя ежевечерние загулы с оплатой счетов, а иногда отеля, несомненно, требовали изрядных затрат.
Когда Богатов рассказал ему про сердечного друга Амелии Сараговец — «паука Александра Сергеевича», — полковник даже усомнился: как-то не в его стиле встречаться с одной женщиной несколько раз. Да еще тащиться для этого в другой город.
Денис азартно ответил:
— А может, здесь другой расклад? В Калининграде наш историк оказался по личным делам. Нашел здесь случайно Амелию, специалиста по георадарам. Нанял ее обследовать свой участок. Ну, и дальше у них завертелось.
Ходасевич признал: разумно.
Проверил — и подтвердилось: Александр Сергеевич действительно приезжал в Калининград в марте. Провел здесь три дня.
Так что запросто могло быть, как предполагал Денис: купил ту самую местную газету со статьей про георадары. Когда Амелия не ответила в комментариях к тексту, не сдался, все-таки ее нашел. И нанял — обследовать бабкин участок. Тем более и соседи —
