Пропавшая в сети - Анна Андреевна Иванова
– А Яна вам пишет? Откуда вы знаете, что с ней делают?
– Ох, это долгая история. Три года я уже ее ищу. Полинка мне помогала очень, а теперь видишь как… Это из-за меня она в беду попала. Поэтому говорю тебе, не лезь. Деньги перепрячь, вдруг все-таки получится ее выкупить, а сама из башки это все выкинь.
Он коснулся пальцем ее лба. Вот бы и правда жуткие мысли вылетали из головы, стоило только до нее дотронуться. Однако вместо привычных клавиш, перед внутренним взором сейчас стояли блестящие шторы в ресторане…
– А если Полина расскажет им, где деньги, а их там не окажется? Они же ее тогда убьют.
– Наоборот. Пока они деньги не нашли, Полина точно жива будет. Поэтому она им и не говорит, куда спрятала. Хочет, наверное, чтобы обменяли ее. А если они выпытают, где заначка, и заберут – все, кранты. Много же там? Что еще нашла?
– Прилично. А как она к этим людям вообще попала?
– Святой детенок, Полина наша. Я попросил, она и пошла.
– Куда?
– Туда, где моя терлась. В качалку гламурную, где она с этими «мажорками» познакомилась. Там не получилось к ним приклеиться, тогда на работу в кабак устроилась, где они гуляли. Светилась там да сям. Делала вид, что одна из них. Само собой, ни с наркотой, ни с мужиками никакими не связывалась. Придет, посидит и уйдет. И так полгода почти. Мы все ждали, когда на нее те люди выйдут. Люди, бля… Нелюди, что дочку мою… Ай…
Дядя махнул рукой, задев стойку с сухариками. Пачки разлетелись в стороны, но он, кажется, этого даже не заметил. Лиза так и знала! Не спала Полина ни с какими клиентами. А если даже и спала с кем-то, то ради спасения двоюродной сестры. Это гораздо больше на нее похоже. На ту, что на последние деньги кормила бездомных собак, на ту, что и в дождь, и в снег бегала за продуктами старикам. Лиза, конечно, тоже все это делала. Правда, скорее из желания быть не хуже подруги, которую всю жизнь ставили ей в пример, нежели из сострадания. Сама бы Лиза просто не догадалась, что собаки голодны, а старикам тяжело носить сумки… Она быстро собрала с пола пачки. Хотела повесить, но застыла с протянутой к стойке рукой.
– Попалась Полина, в общем, им на глаза. В доверие втерлась. Не знаю уж, как она это сделала. Мне не рассказывала. Только в то утро они ее пригласили. Я умолял, подожди ты, не иди одна. Она ответила: «Нет, дядя Женя, они торопятся. Я выхожу, а вы меня догоняйте». И что ты думаешь? Летел, как чеканутый, через весь город. Пять раз думал, что сейчас разобьюсь. Приезжаю, нет ее там. И машины их тоже нету.
Его без того красное лицо стало пунцовым. Маленькие голубые глаза заблестели. Он смахнул кулаком скатившуюся слезу.
– А почему вы не рассказали об этом полиции? Ее же ищут. Может…
Дядя Женя затряс головой.
– Нельзя. Там у них свои люди есть, я точно знаю. Когда одна из девчонок сбежала, то к ментам за помощью пришла, а они ее обратно отвезли… – Он потер лицо ладонями.
– Одна из девчонок? Их что, много?
– Хватает, Лиз. Не хочешь среди них оказаться – даже виду не показывай, что знаешь.
– Слушайте, в шкатулке вместе с деньгами лежали ключ и записка с адресом почты и паролем. Я проверила, пароль не от почты. К соцсетям тоже не подходит. Мессенджеры привязаны к номеру телефона, без эсэмэс не войти.
– Понятно. Дай мне бумажку ту, подумаю, что с ней делать.
– Есть варианты? Давайте я попробую.
– Да откуда у меня варианты… – вздохнул дядя Женя. – А ключ какой? Большой, маленький?
– Обычный, как наши от квартиры. Но к замкам не подходит, я проверила. Не знаете, от чего он?
– Понятия не имею. – Он покачал головой. – Но его ты тоже на всякий случай перепрячь вместе с бумажкой, и не в квартире. Если снова придут, пусть лучше не найдут ничего. Скажи им тогда, что дядька Полинин приходил, все забрал. А я уже дальше с ними поговорю…
Глава 37
Переступив порог квартиры, Лиза вздрогнула. «Тоска» Пуччини заполнила прихожую и подъезд. Когда она уже сменит рингтон? Взглянув на экран, девушка испугалась по-настоящему. Звонок от мамы.
– Ты как? – спросила Лиза, подняв трубку. – Что-то с папой?
– Лучше твоему папе, не волнуйся. Сегодня переводят из реанимации в обычную палату. Я тоже ничего. У нас тут другие проблемы. Деньги кончились совсем.
Лиза с облегчением выдохнула. С деньгами они как-нибудь разберутся, были бы живы…
– С марта как бахнуло, так все. А тут еще лечение дорогое.
– У вас что, на лечение не хватает? Сколько нужно? – Лиза вспомнила о кладе в пианино, но тут же себя одернула. Она скорее сама пойдет на панель, чем возьмет деньги, от которых может зависеть жизнь Полины.
– Да нет, лекарства купили уже. Врачи все знакомые, как выпишут, пакеты им занесем. Тут в другом проблема. У нас в помещении электричество могут отключить, а там у людей только мяса хранится тысяч на сто…
– Так, подожди. Надо подумать, чем я могу помочь. Какой у вас долг за электричество?
– Да если бы только оно… Много у нас долгов. Сейчас не расплатимся – все, не вылезем уже. Ты, если хочешь помочь, найди документы на пианино свое. Послезавтра Попов приедет. Помнишь, из магазина в центре?
– Который нам гибрид из Москвы привез?
– Да, тот, с усами.
– А зачем он приедет?
– Пианино заберет. Нам все равно рассрочку доплачивать нечем, а он пообещал больше половины отдать, если инструмент в идеальном состоянии вернем. С ним же нормально все?
– Да… Но у меня конкурс через месяц. И госы с дипломом. Как я готовиться буду?
– Не переживай. Мы договорились, он тебе замену привезет. Попроще, конечно, но что делать. Сама понимаешь.
– Хотя бы не синтезатор?
– Нет, конечно. Электронное пианино, восемьдесят восемь клавиш. Тебе же столько надо? Иди, пожалуйста, прямо сейчас поищи бумажки. Не потеряла ты их?
– Не потеряла, я знаю, где они лежат.
– Все равно, иди и достань заранее.
– Хорошо, – ответила Лиза, не в силах объяснять, что никогда и ничего не теряет.
В детстве она и правда была невнимательной. Раззявой, как называла ее мама. До тех пор, пока не вошла за ручку с бабушкой в холл музыкальной школы. Впервые услышала игру, которая показалась ей музыкой не
