Ночной кастинг - Валентина Владимировна Гасс
Элис скосила взгляд в сторону. Громила индифферентно сидел рядом и тоже смотрел в окно. «У него бицепсы под рубашкой больше, чем моя голова, — всё так же мысленно заметила Эля. — Шансов у меня в рукопашной, да ещё со связанными за спиной руками, — ноль целых хрен десятых…»
И тут внезапно машину сильно и резко повело. Элю — и всех остальных — кинуло вправо. Девушки едва не свалились со своих лавочек, а охранникам пришлось ухватиться руками за поручень.
Элис проворно глянула вперёд: «испанец» энергично выкручивал руль, выравнивая автомобиль. Но стоило ему это сделать, всех качнуло в противоход — теперь «испанец» резко направил машину в другую сторону.
Микроавтобус — насколько могла судить Элис изнутри — съехал с оживлённого шоссе и понёсся, набирая ход, по узким римским улочкам, распугивая зазевавшихся прохожих. За кормой авто поднялся пыльный шлейф, мешающий рассмотреть, что там происходит. У Эли возникло ощущение, что их кто-то преследует. Косвенно это подтверждало поведение охранника Арины, который переместился к задней дверце, и тоже пристально всматривался в клубящуюся за стеклом пыль.
Стало слышно, как водитель-«испанец» вполголоса ругается сквозь зубы на нерусском языке. Он продолжал истово крутить руль, вписывая машину в узкие повороты, отчего всех в салоне бултыхало туда-сюда. Сопровождающим девушек боевикам было попроще — их руки не сковывали путы, что позволяло цепляться за выступающие скобы. Эля же с Ариной мотылялись по полной программе, то и дело рискуя свалиться на пол салона.
Но через пять минут безумной гонки «испанец» ногу с педали акселератора снял, микроавтобус стал замедлять ход, плавно повернул ещё пару раз и, устало вздохнув тормозами, остановился вовсе. Пыль за окном постепенно осела. Эля, насколько это оказалось возможным, осмотрелась. Они остановились поперёк Т-образного перекрёстка, образованного с двух сторон улицами, если их можно было так назвать, со стоящими в хаотичном порядке полуразрушенными лачугами; а с третьей — дорогой, уходящей в заброшенный пустырь, чем-то напомнивший Эле родные городские свалки. Над мусорными холмами кружили вороны. Что и говорить, натюрмортик за окнами авто выглядел «весело».
«Испанец» тем временем пообщался с кем-то по телефону, сказал в трубку, перед тем как отключиться: «Понял!», а потом обернулся в салон и мотнул головой вбок. Жест явно предназначался охранникам. Те, помедлив, подчинились — один за другим вышли из салона. Второй, после того как покинул авто, сильно и от души ахнул дверью: обе девушки машинально вздрогнули.
«Испанец» некоторое время смотрел на пленниц и не двигался. В какой-то момент Эле показалось, что в его зрачках мелькнуло сочувствие. Но только на мгновение.
Водитель невидимо пошарил где-то рукой, а потом извлёк на свет некий чёрный предмет узнаваемых очертаний. В другой же руке у него оказался такой же чёрный металлический вытянутый цилиндрик.
Потом мужчина эти два предмета соединил: накрутил на ствол большого воронёного пистолета классический глушитель.
— Ничего личного, — хрипло сказал он, поднимая оружие на уровень плеча, — но, боюсь, до Грека мы доехать не успеем. — И он прицелился в Элис.
Та оцепенела. Она инстинктивно попыталась заслониться от наступившего ужаса руками, но только отчаянно вдавила себе в кожу запястий тонкие ремешки хомутов.
— Можешь мысленно прочитать молитву, — сказал «испанец», — или что там у вас принято… — и уверенно установил палец на спусковом крючке.
Элис увидела бездонный колодец, оканчивающийся тёмной дыркой ствола. Увидела близко-близко, будто неведомая сила перенесла её и поставила прямо перед дулом. Она со всей отчётливостью осознала, что сейчас произойдёт. Дырка окрасится белым всполохом, настолько ярким, что он заслонит весь белый свет.
И тогда она закрыла глаза, чтобы не увидеть этого.
Глава 29
Прощальная вечеринка
«Раз… — сказала Элис про себя, — два… Вот сейчас это произойдёт. Как-то очень банально и глупо. В полной темноте сознания. Как только я досчитаю до трёх…»
Она внутренне сжалась в принятии неизбежного.
Три.
Выстрел.
«Кажется, там был глушитель? — успела подумать Эля. — Почему тогда так громко?»
Её сорвало с места и бросило вверх. Инстинктивно она стала открывать глаза, но успела рассмотреть только налетающую на неё железную стену. Равновесие исчезло, Элис всё падала и падала, заваливаясь назад, пока не грохнулась со всего размаха — как ей показалось, на бок, ощутив сильную боль в плече и ноге, на которую что-то упало.
Мир перекосило. В нос набилась пыль, мешая дышать; рот-то у девушки до сих пор был заклеен. Перед взором мелькнули неясные полосы, раздался новый скрип, скрежет, и всё смолкло.
«Я что, до сих пор жива?» — осторожно подумала Элис, прислушиваясь к своим новым ощущениям. Она сразу же сообразила, что лежит на чём-то металлическом, причём в крайне неудобной позе, полубоком. Вся левая сторона тела отзывалась болью, а связанные за спиной руки вывернулись назад ещё сильнее. Дышать стало почти невозможно, нос был забит пылью, и приходилось с каждым выдохом фыркать, рискуя вот-вот чихнуть с заклеенным ртом.
Где она, чёрт побери, находится?! И что лежит на её правой ноге?
Эля попробовала пошевелиться, но в таком положении смогла лишь конвульсивно дернуться всем телом, спровоцировав новую боль. Рядом кто-то тоже слабо дёрнулся. Оказывается, на её ноге лежал некто живой.
Сверху раздался душераздирающий треск, будто там отдирали полосу от жестяного листа.
Эля зажмурилась, пережидая болезненный спазм, — её едва не стошнило.
Слух девушки уловил звуки полицейских сирен, доносящихся снаружи.
— Эй! — громко сказали сверху по-русски. — Вы там в порядке?
— Н-нм! — подтвердила Элис, понимая, что несущемуся с небес голосу можно доверять.
Тот, кто лежал на её правой ноге, снова задвигался.
Потом Эля увидела, как некий человек пробирается к ним, ловко опираясь на торчащие тут и там железные трубки. И только тогда она вспомнила, что они в салоне микроавтобуса. Только почему он, салон, настолько изменился?
— Не двигайтесь там! — предупредил тот же голос. — Обе. Я уже близко.
Эля скосила взгляд вправо вниз: на её ноге лежала Арина. Подружка по несчастью тоже мостилась в небольшом проёме кое-как — в три погибели. На перемазанном грязью
