Ночной кастинг - Валентина Владимировна Гасс
— То есть, по-вашему, лучше бы я смирилась с тем, что девочку продадут в рабство и сделают наложницей?
— Какое вам до этого вообще дело?! — вспыхнул Марк Захарович. Его губ коснулась презрительная усмешка. — Мы бы сумели позаботиться о ней! Не вам о таком судить!
«Бог мой, — мелькнуло у Элис. — Я ведь ещё час назад собиралась влюбиться в этого человека!..»
— Арина — мой друг, — твёрдо проговорила Элис вслух. — Возможно, это звучит несовременно и смешно, но я никогда бы её не бросила на произвол судьбы.
— Друг! — с горечью повторил отец Кри. — Ну надо же! А вы хотя бы способны представить, сколько сил и средств мне потребовалось, чтобы скоординировать работу моей организации тут, в Риме?! Это заняло не один год! И не два! Я работал как проклятый! Возможно, вас слегка дезориентирует внешний антураж — то самое моё богатство, особняки, яхты. Но они не упали ко мне с неба! Я заслужил свой достаток! Деньги не пахнут! Я их заработал! Я создал целую империю! И «лепил» её кропотливо, последовательно, жертвуя многим, семьёй в том числе. И я добился своего! Я получил по заслугам.
— По заслугам вы получите чуть позже, — смело глядя в глаза мужчине, заявила Эля. — Когда раскроется ваша торговля людьми.
— Знаете, Элис, — неожиданно мягким голосом, не прореагировав на выпад, сказал Марк Захарович, — природа не терпит пустоты. Данный вид бизнеса существовал всегда. И будет существовать. Если бы не я, нашёлся бы другой. Который наверняка действовал бы более варварскими методами.
— Как будто от этого меняется суть, — буркнула Эля.
— Это как посмотреть! С моими клиентками никогда не обращались дурно, вот эта девочка тому свидетелем. — Отец Кристины показал на Арину. — Разумеется, я могу обеспечить такое отношение только до момента… э-э-э… передачи, но тем не менее!
— Прекрасная отговорка. Какой благородный работорговец! — Эля продолжала лезть в бутылку, и, видимо, Марку Захаровичу дискуссия надоела.
— Впрочем, мы заболтались. — Он хлопнул себя по коленям. — Мне всё равно требовалось несколько минут для решения моими людьми кое-каких дел, поэтому я и решил развлечь себя светским разговором. Но время заканчивается, так что, если у вас остался какой-то животрепещущий вопрос, прошу вас, не стесняйтесь. Через пару минут я вас покину, и мы вряд ли когда увидимся снова.
— Кристина — ваша родная дочь? — внезапно выпалила Эля, сама того не ожидая.
Марк Захарович на пару секунд смешался, но потом глянул на окончательно зарвавшуюся девушку своим привычным, ничего не выражающим взглядом.
— Нет, не родная. Но этот факт ничего не меняет. А откуда вы… впрочем, не важно…
— Почему вы с нами так откровенны? — тихо подала голос Арина. — Зачем вы признались?
Марк Захарович молчал. Он смотрел словно бы сквозь девочку.
Тягучую паузу прервал «испанец». Он появился на пороге, притормозил. Марк Захарович, заметив это, порывисто встал и подошёл к помощнику.
— Не нашли, — тихо и виновато проговорил «испанец», косясь на замерших на своих местах девочек. — Как в воду канул…
— Скверно, — заметил Марк Захарович, поморщившись. — Тогда следуем другому плану.
Этих, — он кивнул затылком на девушек, — к Греку, и дело с концом.
— А может… — начал было «испанец», но босс его перебил:
— Нет! — Из уст неродного отца Кристины слово прозвучало резко и властно. — Они теперь слишком много знают. И действовать следует без промедления.
— Вот и ответ на мой вопрос, — всхлипнув, шепнула Арина Элис. — Нам рассказали это, потому что мы… мы…
— Ну-ну… — Эля погладила подругу по руке, стараясь подбодрить. Хотя у самой сердце заледенело. Она поняла, что от Грека, скорее всего, люди уже обратно «не возвращаются». — Я ноготь сломала, вот беда — так беда. — Элис показала покоцанную пластинку на кончике своего пальца Арине, чтобы отвлечь и себя, и её от заполняющего внутренности ужаса. — Когда дверцу твоего сейфа открывала, куда тебя запрятали…
— Будьте на связи, — бросил Марк Захарович помощнику, потом обернулся, пристально, в несколько секунд, посмотрел на Элис и вышел в коридор.
А «испанец», напротив, вдвинулся в каморку. За ним на пороге немедленно образовались два охранника.
Мужчина с «испанской» внешностью стал медленно приближаться.
Элис быстро пересела к подружке на топчан, обняла ту за плечи.
Но ничего такого уж экстраординарного не произошло. «Испанец» деловито достал из кармана необходимые аксессуары; пластиковыми хомутами он ловкими движениями стянул на запястьях руки девушек за спиной, а липкой лентой заклеил им рты.
— Ситуация крайне банальная, — пояснил он. — Если вы ведёте себя как паиньки, то спокойненько себе доставляетесь до конечного пункта. Ни один волосок с ваших прекрасных головок не падает. Если же вы в дороге начинаете выкобениваться, я разрешаю применять к вам меры грубого физического воздействия, и они, — он указал на охранников, — портят ваш экстерьер в некрасивую сторону. К тому же делают это достаточно болезненно. Выбирать вам. Но хочу заметить, что итоговый результат в обоих случаях предопределён — вы всё равно будете доставлены по назначению.
Их вывели из здания — Эля успела заметить, что дом похож на длинный двухэтажный барак, — и запихнули в салон микроавтобуса с тонированными стёклами. «Испанец» сел за руль, а охранники, пыхтя от натуги, забрались следом за пленницами. Элю и Арину посадили на противоположные скамеечки, тянущиеся по бортам микроавтобуса. Рядом с каждой устроился «надзиратель».
Девушки синхронно качнулись: водитель дал газу, трогая автомобиль с места.
Эля рассеянно смотрела на проплывающие за окном пейзажи: аккуратные улочки характерной архитектуры, торговые переулки, заполненные снующими людьми, пасмурное небо над шпилями административных зданий. И думала, что, возможно, больше никогда этого не увидит в своей жизни. Потому как этой самой жизни осталось у неё фиг да маленько. Ничего у неё в итоге так и не получилось. Не смогла, что называется. Вот привезут их вскорости к Греку, и тот, судя по всему, церемониться не станет. «Жалко себя? — спросила Эля мысленно. И попыталась ответить искренне. — Не столько жалко, сколько обидно. Такой путь проделать! Тягот и лишений „вагон“ перенести! Докопаться до истины! Но для чего? Чтобы вот так бездарно кануть в небытие от безжалостной руки какого-то Грека-киллера?..
