В лабиринтах дождя - Оксана Алексеевна Ласовская

— Предполагал, — обнял меня Лёшка, — но не настолько же!

— Ты плохо знаешь мои способности!

— Да я уже понял!

Так, шутливо переговариваясь, мы добрались до моего этажа.

— Почему у тебя дверь открыта? — остановился на площадке Лёша.

— Не знаю, — растерялась я. — Может, твой отец забыл закрыть? Он уходил позже меня.

— Никогда не замечал за отцом такой забывчивости, — покачал головой Лёша и шагнул к двери.

У меня по коже неожиданно побежали мурашки.

— Там Алина, — прошептала я.

— Какая Алина? — не понял Лёша.

— Подруга, — по-прежнему шёпотом ответила я. — Она от парня ушла и попросилась пожить.

— Стой здесь, — велел Лёша и шагнул в квартиру. Я послушалась и осталась стоять на лестнице, крепко вцепившись рукой в перила. Из квартиры не доносилось ни звука, а я напрягала слух так, что в ушах начало звенеть.

— Ну что? — спросила я, когда Лёша вышел ко мне и плотно закрыл дверь в квартиру. — Лёш, не молчи! — обогнув его, я шагнула к двери.

— Не ходи туда, — остановил меня Лёшка.

— Алина? — затряслась я. — Что с ней?!

— Она мертва, Наташ. Надо вызывать милицию.

— Её убили? — заплакала я. — Убили, да?

— Не похоже, — мотнул головой Лёша. — Она лежит на диване, рядом валяется баночка из-под снотворного. Скорее всего, она сама…

— Господи, она же говорила, что не хочет жить, — закрыла я рот рукой. — Но я не думала, что это серьёзно!!! Лёша, зачем я её оставила?!

Оттолкнув его, я ринулась в квартиру. Алина лежала на диване, как и сказал Лёша. Глаза её были закрыты, на лице застыло умиротворение. Левая рука безжизненно свисала вниз, прямо под пальцами валялась открытая коробочка из-под лекарства.

— Алина! Алина! — затряслась я, касаясь ледяной руки подруги. — Алина, зачем?! Зачем?!

— Наташ, пойдём, — оттащил меня от трупа Лёша. — Пошли, Наташа, не трогай здесь ничего.

— Я не понимаю, — ревела я, уткнувшись носом Лёшке в грудь, когда мы вышли на лестницу. — Не понимаю, как можно травиться из-за ссоры с парнем! Господи, зачем я её оставила! А мы же ещё поругались!

— Не вини себя, — просил Лёша, гладя меня по волосам. — Ты не могла это предвидеть.

— Она говорила, что не хочет жить, говорила… — как заведённая, повторяла я, не веря в происходящее.

— Ребята, что случилось? — раздался голос с лестницы, и мы, обернувшись, увидели Андрея Анатольевича, поднимающегося к нам.

Лёша на мгновение растерялся, не зная, что сказать, а я быстро затараторила:

— Андрей Анатольевич, Алинке плохо, температура, видно, грипп подцепила, мы скорую вызвали. Вы бы не заходили пока в квартиру, инфекция всё-таки, а у вас сердце, вам болеть нельзя.

— А куда же мне? Домой ехать?

— Пап, я отвезу тебя, — отозвался Лёша, бросив на меня умоляющий взгляд.

— Езжай, конечно, — кивнула я, правильно истолковав его. — Отец важнее всего.

— Я быстро вернусь, — пообещал Лёшка и, подхватив отца, поволок его на улицу.

Я осталась одна и затряслась с новой силой. Ноги отказывались держать, поэтому я опустилась на ступеньку и, подтянув колени к подбородку, уткнулась в них лбом. Минуты текли томительно медленно, а милиции всё не было.

«Боже, а где Мерс и Джек?» — пронзила меня мысль. Я вскочила на ноги и, пересилив себя, вошла в квартиру.

— Джек! — тихо позвала я. — Мерс!

Тихонько зовя их, я прошлась по комнатам и обнаружила своих животных в ванной. Они сидели в душевой кабине за занавеской, тесно прижавшись друг к другу, и испуганно таращили глаза. Я молча подняла их и, засунув под мышки, вышла из квартиры, стараясь не смотреть на то, что осталось от Алины.

Милиция приехала через двадцать минут. Угрюмые оперативники быстро упаковали тело подруги в чёрный пластиковый мешок и снесли его вниз. Сняв с меня показания, они уехали, а я осталась одна с непривычно тихими животными в своей квартире, казавшейся мне теперь жуткой и неуютной.

Пересилить себя и сесть на диван я не смогла. И уйти из гостиной тоже не могла. Поэтому опустилась прямо на пол и крепко прижала к себе Джека и Мерса. Джек поднял голову и принялся слизывать слёзы с моих щёк.

— Спасибо, хороший мой, — погладила я его.

— Наташа, — раздался слабый голос из коридора. — Наташа!

— Чего тебе? — откликнулась я, сразу узнав соседку Людмилу. Встать я даже не подумала.

— Что у тебя здесь случилось? — заглянула в гостиную Люда, глаза её горели откровенным любопытством. — Я видела, труп выносили. Кто умер-то опять?

— Подруга покончила с собой, — не считая нужным что-то скрывать, откровенно ответила я.

— Как?! — ахнула Люда, зеленея. — Из-за чего?

— Из-за парня, — вздохнула я и поднялась. — Люд, побудь со мной, пожалуйста, — попросила я. — Мне Лёшу дождаться надо, а очень страшно одной.

— Конечно, — тихо отозвалась Люда и первой прошла на кухню. Я в последний раз окинула взглядом комнату и увидела сумку Алины, брошенную у дивана. Взяв её, я открыла замок и увидела телефон подруги. Вздохнув, я вытащила его и открыла телефонную книгу. Всё-таки хочешь не хочешь, а нужно позвонить её знакомым и сообщить о смерти. Знаю я, как умеют общаться оперативники — рубанут резко, ещё инфаркт кого хватит.

— Кому звонишь? — поинтересовалась Люда, сидящая за столом с Мерсом на руках.

— Знакомым Алины, — буркнула я и набрала первый номер, значившийся как «Любимый».

— Да, — раздался суровый голос из трубки.

— Сергей?

— Да.

— Я подруга Алины, — начала я, но он перебил меня:

— Передайте ей, что я больше не хочу её ни слышать, ни видеть! Нечего ко мне своих подруг подсылать!

— Больше не услышите! — резко ответила я. — Алина покончила с собой, отравилась.

— Что? — сдавленно просипел Сергей. — Что вы несёте? Это шутка?

— Какая шутка! — разозлилась я. — Не верите мне — позвоните в милицию, спросите!

— Из-за меня?

— Не знаю, — соврала я, пожалев парня. — Насколько я знаю, у Алины нет родных, так что, пожалуйста, побеспокойтесь о похоронах.

Высказавшись, я отключилась.

— Думаю, всем, кому нужно, Сергей сообщит всё сам, — сказала я, ни к кому не обращаясь, но Люда восприняла это по-своему:

— Это он? Тот парень, из-за которого она руки на себя наложила?

— Да, — кивнула я.

— Почему ты не сказала ему? Я бы не сдержалась!

— Потому что я знаю каково это — чувствовать себя виноватым перед покойным, — не поднимая головы, ответила я. — Алине уже не помочь, зачем вешать на парня этот груз?

— Слишком ты добрая, Наташка, — вздохнула Люда. — Я вот людям всегда правду в глаза говорю. Знаешь, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Это не тот случай, — возразила я.

— Наташа, ты где? — раздался из коридора долгожданный Лёшкин голос.

— Здесь! — крикнула я, с неудовольствием отметив, что Люда одёрнула платье и пригладила причёску при появлении Лёши.

— Поехали, — бросил Лёша, заглянув на кухню.

— Куда? — растерялась я.

— Ко мне домой, —