Академия сердцеедов. Отбор - Полина Верховцева
— Итак, второе испытание позади. Я поздравляю тех, кто справился со всеми точками. К сожалению, таких было мало. А точнее только один претендент. Претендентка.
Я достойно выдержала пронзительный, вспарывающий взгляд нашего куратора, и даже ощутила некое подобие гордости за свои успехи. Оказывается, приятно быть впереди и осознавать, что хоть в чем-то девочка из Муравейника не уступает аристократам из Хайса.
— Ей просто повезло с наставником! — возмутилась Ксандра.
— Остальным нет? — Хонер поднял темные брови, — надеюсь, мисс Морей понимает, что этим заявлением она умудрилась оскорбить всех присутствующих наставников, включая ее собственного?
Темнобровая отчаянно покраснела и принялась оправдываться:
— Я не это хотела сказать…я просто…
— Мне кажется, юной леди лучше помолчать, пока она не сказала еще что-то, о чем потом будет жалеть, — не слишком церемонясь, заткнул ее Райдо и обратился ко всем присутствующим, — завтра я жду всех участников на малой арене, для обсуждения результатов второго испытания и проведения третьего.
— Завтра? — испуганно охнула Лесса, — но как же…Мы же…Это какая-то ошибка!
— Никаких ошибок. Завтра! — наш куратор растекся в довольной ухмылке, — в десять утра. Проспавших и опоздавших не пустят. Так что советую сегодня лечь пораньше. И, кстати, помощники больше не потребуются. Так что с этого момента наставники могут быть свободны от своих обязанностей.
С этими словами пластина поднялась выше и понеслась прочь, а мы, притихшие и обескураженные, смотрели ему в след, пока он не исчез за пределами видимости, а после унылой вереницей направились к выходу из полигона.
Позади в полголоса возмущался ненавистный блондин:
— Они издеваются что ли? Да после сегодняшней мясорубки завтра половина с постели не сможет встать!
Он был прав. Уставшее тело уже предательски дрожало, а к вечеру вылезут все ссадины и ушибы, на которые не обращали внимания во время забега. Но больше всего меня беспокоила не дрожь в коленках и не свезенные до крови ладони, а хмурая физиономия Коула.
От привычной веселости ничего не осталось. Он шел рядом со мной и выглядел непривычно серьезным. Синий взгляд стал жестким, губы превратились в тонкую упрямую линию, и в каждом движении сквозило напряжение.
— Коул… — шепотом позвала я, когда мы в полнейшем молчании дошли до корпуса претендентов.
Парень остановился и мрачно уставился на меня, ожидая продолжения.
— Ты знаешь, что будет на третьем экзамене?
Он медленно покачал головой:
— Ев, я понятия не имею, что там. Еще ни разу не было такого, чтобы испытания шли одно за другим без перерыва и без времени на подготовку. И чтобы наставников отстраняли раньше времени…Тебе придется самой.
Вот это было страшнее всего. Я так привыкла к жизнерадостному нахалу и к тому, что он умеет решать любые проблемы, что даже представить не могла, как буду обходиться без него.
Глава 14.2
Весь оставшийся день корпус был погружен в напряженную тишину. Никто из девочек не слонялся по коридорам, никто не обсуждал прохождение полигона, не делился впечатлениями и не возмущался по поводу трудных испытаний. Все тихо забились по своим норкам и напряженно ждали, гадая, что же завтра будет.
Парни были гораздо бодрее. Я даже слышала, как пара напыщенных засранцев, прогуливаясь под нашими окнами, рассуждала о том, что давно пора лишить девчонок преимущества в виде старшекурсников. Мол, пусть сами корячатся, а если не могут, то валят из Весмора и не занимают места. Я даже подумала, а не набрать ли воды, и не облить ли гадов, чтобы меньше выступали, но не нашла достойной тары. Поэтому махнула рукой и повалилась на кровать.
Настроение было странным. Вроде все хорошо, испытание прошла, баллов набрала больше всех, но, с другой стороны, страх перед третьим туром перекрывал радость, в итоге получалась непонятная обжигающая смесь. А еще дрожали руки и ноги. То ли от бешеной нагрузки во время забега, то ли от нервов. Я даже поймала себя на мысли, что хочу, чтобы все это поскорее закончилось. Мне проще действовать, чем переживать от неизвестности.
Кажется, эта ситуация, не напрягала только блаженную Стеллу. Она сидела на кровати, привалившись спиной к стене, вышивала и беспечно напевала непонятную песню. Голос ее звучал мягко и невыразительно, слова сливались в сплошную реку и убаюкивали. В результате я заснула, и проснулась только когда пришло время ужина.
В состоянии вареной морковки я поднялась с кровати и, зевая во весь рот поплелась в столовую. Там села на свое место и принялась вяло ковыряться в тарелке. Остальные сидели за столами с не лучшим видом. Уже давно не было надменных улыбок и гордо выпяченных подбородков, ни взглядов свысока. Дочки аристократов начали понимать, что здесь им не очень-то и рады, что папы-мамы не помогут, и важны лишь собственные результаты. А вот с результатами в основном было плохо. Кто-то смог отметить только три точки, кто-то пять. Даже белобрысая вытянула всего лишь восемь. Девочки шли сюда за женихами, и никак не ожидали, что придется выкладываться на полную, чтобы до этих самых женихов добраться.
Наверное, можно было бы позлорадствовать в этой ситуации, но не было сил. И в голове сидела только одна мысль: как я завтра буду без Хеммери. Мне же не хватит ни навыков, ни сообразительности чтобы выполнить очередное заковыристое задание, подготовленно ушлым куратором. Я не справлюсь.
Масла в огонь подлила темнобровая. Отужинав, она убрала за собой посуду, но вместо того, чтобы просто уйти, остановилась возле меня:
— Посмотрим, как ты завтра справишься без своего помощничка. Он все за тебя делает, а ты только на хвосте висишь.
Я подняла на нее угрюмый взгляд. Пусть ее слова были созвучны с моими мыслями, но спускать грубость я не собиралась.
— А тебя даже на хвосте не утащишь — надорвешься. Бедный наставник. Не повезло ему.
Она тут же вспыхнула. Стиснула кулаки, но все-таки справилась, проглотила свой яд и выдавила подобие улыбки:
— Хм, куда уж ему. Это твой ради победы готов на все и с кем угодно, — последние слова прозвучали нехорошим намеком, но я не особо вникала, потому что увидела кто пришел за грязной посудой.
Это была Карла!
Она толкала перед собой дребезжащую тележку, и оскорблённо морщила нос. Ни дать, ни взять королева, которую заставили работать. И, конечно же, меня она удостоила самым уничижающим взглядом, будто это я была виновата в том, что заставили шевелиться.
Недовольная физиономия мачехи стала последней каплей — настроение окончательно сползло вниз, и я не смогла съесть
