Александр Новиков - Башня
День за днем, день за днем Дельфин отрабатывал дно. Нашел старинный якорек с финским клеймом. Через неделю Иван сказал: все. Будем прекращать. Николай попросил разрешения на еще одно – крайнее – погружение. Он надеялся, что на этот раз он найдет. Было у него такое предчувствие. Иван согласился на еще одно погружение, но предчувствие обмануло – Николай ничего не нашел. Медленно шевеля ластами, Николай пошел наверх. В пятнадцати метрах от поверхности он наткнулся на темное веретенообразное тело буйка. К буйку был прикреплен плотно натянутый тросик. Один конец его уходил вниз, в темную глубину. Второй – наверх.
Через полчаса Братишка позвонил Ивану: похоже, нашли.
После короткого отдыха Нефедов ушел под воду в очередной раз. Он спускался вдоль троса. На дне обнаружил два почти занесенных песком деревянных ящика без маркировки. Один – большой, метра три длиной, второй значительно меньше. Сомнений не было – оно!
Поднимали ящики ночью, по одному, грузовой лебедкой буксира. Начали с большого. Лебедка буксира могла взять полторы тонны. Наматывался на барабан трос, пощелкивал храповик. Пока ящик находился под водой, лебедка справлялась легко. Однако, когда ящик, обитый стальными полосами с рымами по углам, показался над поверхностью, лебедка заскрежетала. Капитан Гринев остановил подъем. Ящик повис над водой на грузовой стреле. И все смотрели на него. А он висел в свете прожектора, слегка покачивался. Скрипели ржавые рымы, из щелей ящика стекала вода.
Заволновался Ракетчик:
– Утопим, утопим. Заводите его быстрее на борт. Гринев ответил:
– Тяжелый. Лебедка не вытянет. Подождем, пока стечет вода. Может, тогда получится.
Опытный капитан оказался прав – вода стекла, лебедка справилась.
Ящик поместили в трюм, туда сразу же спустились Ракетчик и Братишка с противогазами и инструментом. С ними хотел пойти Иван, но Борис Витальевич остановил:
– Не надо. Как ни крути, а ящик деревянный, негерметичный. Пролежал под водой полтора десятка лет. Изделие, конечно, целиком выполнено из нержавейки, но гарантий все равно никаких. А ну как наши «консервы» испортились – я имею в виду, что произошла протечка гептила?
Была глубокая ночь. Под водой мелькал свет фонаря Нефедова – он готовил подъем второго ящика, крепил трос к гаку лебедки.
Капитан Гринев ждал сигнала к началу подъема.
В стальном чреве буксира, при желтом свете ламп, заключенных в проволочные «намордники», двое мужчин в противогазах вскрывали поднятый со дня моря ящик с ракетным двигателем.
Ракетчик приговаривал:
– Ничего, ничего, все будет хорошо.
Ключом на семнадцать Братишка отвернул двенадцать приржавевших гаек крепления крышки, гвоздодером подцепил ее край. Крышка поддалась со скрипом.
Братишка повернул к Ракетчику голову в противогазе и сказал:
– Чистый сюр. Вскрываем гроб подводного Дракулы.
– Давайте, давайте,– ответил Ракетчик.– Открывайте. Голоса звучали глухо.
Крышку сняли, открылся мешок из толстого матового полиэтилена. Сквозь него слабо просвечивала конструкция из светлого металла. Братишка посмотрел на Ракетчика, Борис Витальевич кивнул. Финкой Братишка взрезал пленку, раздвинул руками. Внутри было сухо… Даже дилетанту стало понятно, что эти «консервы» вполне съедобны.
Братишка и Ракетчик выбрались на палубу и сели рядышком на скамейку в корме. Братишка снял противогаз и сказал:
– Сюр, однако.
– Что? – спросил Ракетчик.
– Вы противогаз-то снимите, профессор. А то, извините, сюр еще сильнее.
– Ах, да,– ответил Ракетчик и стал снимать противогаз.– А что такое «сюр»? – спросил он, когда освободился от противогаза.
Братишка достал из кармана сигареты, предложил Ракетчику.
– Да я, собственно, уже лет пять… А-а, давайте! – Борис Витальевич махнул рукой.– Такое дело, что сегодня все можно.
Закурили, Ракетчик закашлялся. Потом засмеялся и спросил:
– Так что же такое «сюр»? Сюрреализм?
– А вот все это,– Братишка широко повел рукой.– Ночь… море… звезды над головой… А в трюме гроб подводного Дракулы, поднятый из пучины.
Над бортом показалась упакованная в черный нео-прен и маску голова Нефедова.
– Да уж,– согласился Борис Витальевич.– Это действительно чистый сюр.
Внешний осмотр двигателя показал, что он находится в рабочем состоянии и готов к пуску хоть завтра. И все то, что казалось хоть и выполнимым, но все-таки сомнительным, стало казаться реальным.
До саммита оставалось почти четыре месяца.
На Невском судоремонтном заводе Гринев присмотрел подходящую самоходную баржу. Сказал:
– Ремонта, конечно, требует, но не шибко большого. Она из лихтера переделана в самоходку. Они, лихтера, крепкие… Сколько я их по Ладоге перетаскал!
Баржу купили. Тут же, на Невском заводе, поставили на ремонт. Завод простаивал, любому заказу здесь были рады. Интересы заказчика представлял Братишка. Консультантом у него был, конечно же, Гринев. Братишка вошел в образ, стал носить костюм и галстук и называть Гринева «мой эксперт».
Кроме вполне традиционного ремонта: провести профилактику двигателя и механизмов, подварить, подкрасить,– заказчик хотел провести частичную модернизацию самоходки. Среди предъявленных требований было усиление днища и установка в трюме наклонной направляющей на гидравлическом домкрате по представленным чертежам.
Главный инженер завода просмотрел чертежи, удивился и спросил:
– А что же это такое будет-то?
Не моргнув глазом, Братишка ответил, что на направляющую будет установлен погрузо-разгрузочный транспортер.
Главный инженер удивился еще сильнее. Желая помочь заказчику, он стал объяснять, что все это можно сделать по-другому – проще и технически элегантней. На это Братишка ответил:
– Не ваше, блин, дело – критиковать заказчика. Понятно?
– Позвольте. Я хочу сделать, как луч.
– А вас никто не спрашивает! Если вас что-то не устраивает, мы найдем другой завод.
– Но я.
Директор наступил под столом на ногу главному инженеру, тот мгновенно осекся. Директор сказал Братишке:
– Вы абсолютно правы, Александр Игоревич. Желание заказчика – закон. Давайте обсудим некоторые детали.
В процессе обсуждения директор и главный инженер убедились, что заказчик ничего не понимает в судостроении. Но амбициозен и готов вполне прилично заплатить. Директор спросил:
– Когда вы хотите получить свое судно?
– А сколько времени вам понадобится? Директор посмотрел на календарь, прикинул что-то
про себя.
– Где-то, я думаю, месяца четыре,– сказал он. Братишка тоже посмотрел на календарь.
– Нет,– сказал он.– Четыре месяца – это много. Посудину мы должны получить не позднее конца сентября.
Директор сказал:
– Это потребует максимального напряжения сил всего коллектива.
– Ну так напрягитесь. За срочность выплатим премию в размере пятнадцать процентов.
Директор и главный инженер переглянулись. Срок, обозначенный клиентом, был вполне реальный, и лишний месяц директор зарядил «на всякий пожарный».
Уже на следующий день подписали договор, и баржа встала на ремонт.
Для Ракетчика сняли ангар площадью в двести пятьдесят квадратных метров в депрессивной промзоне у кольцевой. Когда-то здесь был автосервис, потом «Цветмет». Потом владельца «Цветмета» убили, и уже месяца два ангар простаивал. Главным достоинством ангара было его изолированное положение. На три четверти помещение было завалено черным ломом. Его купили вместе с ломом весьма недорого. Объекту присвоили наименование «Стапель». Иван прислал Борису Витальевичу трех помощников – они же охрана,– и Ракетчик рьяно взялся за дело. На «Стапель» завезли кровати, газовую плиту, продукты, воду, утварь. В течение пяти дней Борис Витальевич с помощниками вытаскивали из ангара металлолом. А когда завалы разобрали наполовину, открылось чудо – погрузчик «катерпиллер». Выкрашенный в темно-зеленый цвет, огромный, как слон, на мощных рубчатых колесах, погрузчик выглядел грозно, агрессивно. Скорее всего, «катерпиллер» был краденый. Потому его и завалили металлоломом… Эта неожиданная находка случилось как раз тогда, когда на «Стапель» приехали Иван и Зо-ран. Обычно угрюмый серб, увидев погрузчик, улыбнулся. Подошел и похлопал его по «морде». Сказал:
– Кэт!.. Кэт, модель девять-семь-два. Зверюга. Объем ковша пять с половиной кубов. Я на таком работал. Завалы разбирал. Он на ходу?
– А кто его знает? – отозвался Чингачгук. Серб мигом взлетел в кабину. и через пять секунд двигатель «катерпиллера» зарычал. Вспыхнули фары, начали пульсировать мигалки на кабине. За час Зоран вывез из ангара остатки хлама. Работал сноровисто, можно сказать – виртуозно. Разворачивал огромного зверя «на пятке». Когда закончил, мужики сказали: спасибо, брат. Без тебя нам бы еще два дня мудохаться.
