Александр Чернов - Волчица в засаде

— Да ты, Игорь, не беспокойся, — вступила в разговор Марина. Она была абсолютно трезвой, ибо, как всегда в последнее время, находилась за рулем. — Мы у тебя долго не задержимся, да и другим не дадим, — Леева бросила сердитый взгляд на Великороднову, осушившую фужер. — Сам знаешь, трудимся мы в основном вечерами. Когда все с работы возвращаются, мы на нее только идем. Так что скоро с Верой будем собираться, ну и Светку с собой прихватим.

— Да мне-то что, сидите! — я уже вполне освоился в женском коллективе.

Неожиданно Вера всплакнула. Она достала из кармана пиджака носовой платок и промокнула им уголки глаз. Я удивленно посмотрел на Ягодкину.

— Чего это с тобой?

— Так, — шмыгнув носом, произнесла Вера. — Вспомнила, что за эти дни пришлось пережить моей дочери. Еще это вчерашнее ужасное покушение. Ее же запросто могли убить. За что ей выпали такие испытания?

— Ну мама! — загнусавила Элка. — Мы же договорились: обо всем, что случилось со мной, не вспоминать!

Я укоризненно посмотрел на Элку.

— Ну что вы, женщины, за народ! Совсем не умеете хранить тайны. Зачем тебе нужно было трезвонить о покушении?

— Но, Игорь! — воскликнула девушка с шутливым возмущением и всплеснула руками. — Ты слишком многого от меня требуешь. Со мной происходят удивительные вещи, и я не могу о них никому слова сказать? Так я же взорвусь от распирающих меня сведений!

— Не взорвешься! — заявил я. — Выболтанной тобой информацией может, между прочим, воспользоваться преступник.

Уголки тонких Элкиных губ презрительно опустились.

— Ну это уж ты загнул, — фыркнула она. — Я же в своем кругу рассказала. До ушей преступника ничего не дойдет.

— Как знать, — заметил я с недовольным видом. — Слухами, говорят, земля полнится. Ох, накличешь ты, Элка, своей болтовней на наши головы беду!

— А ну его! — воскликнула Великороднова. — Вечно он из всего тайну делает и пугает нас! Не слушайте его, девки! — Затем, обернувшись ко мне, потребовала: — Рассказывай давай про стоматолога!

Я покачал головой.

— Вы уже и про это знаете?

Подвыпившая Светка заявила:

— Конечно, знаем. А теперь еще хотим узнать, чем в поликлинике дело закончилось.

Я глянул на женщин — они действительно сгорали от любопытства, ожидая свежих новостей. Да я и сам, признаться, жаждал ими поделиться.

— Ладно, слушайте, — сделав вид, будто неохотно сдаюсь, я вздохнул. Коротко, опуская некоторые подробности моих переговоров с Зиной, я рассказал о том, что мне удалось выяснить в стоматологической поликлинике. — В общем, сегодня, — заявил я напоследок, — я должен к восьми часам подъехать в Орехово, на предпоследнюю остановку, отыскать в третьем от магазина доме Арго и заставить его сознаться в преступлении.

Я замолчал, и в комнате ненадолго установилась тишина.

— Значит, Эллу подставил все-таки Арго, — задумчиво произнесла Вера. — Он же и стрелял в нее, подлец! — Она подняла на меня глаза. — Не пора ли привлечь к делу милицию? Останься дома. Отправляясь на встречу с бандитом и убийцей, ты подвергнешь свою жизнь опасности.

Я отодвинул от себя пустую тарелку и сказал:

— Нет, пойду! С Арго, я думаю, справлюсь. Я уверен: не такой уж он крутой, каким хочет казаться. И потом, я привык доводить начатое до конца. И кто знает, может быть, еще и не Арго убил Чака и украл деньги, и тогда расследование придется продолжить.

Я еще немного поговорил с женщинами. Они задавали мне вопросы, а я на них отвечал. В общем разговоре не участвовала лишь Наташа. Она старательно избегала моего взгляда, томилась, незаметно вздыхала, в общем, вела себя как девица во время сватовства. Стеснялась, одним словом. Я тоже старался не смотреть в ее сторону, чтобы еще больше не конфузить. Ничего, у нас с ней еще будет время пообщаться и как следует привыкнуть друг к другу.

Стали собираться на работу Вера, Марина, а с ними домой и Света. Великороднова здорово закосела.

— Девочки уберут тут у тебя. Вечером увидимся. — Чмокнув на прощание дочь в щеку, Ягодкина-старшая вслед за подругами покинула мою квартиру.

Еще полчаса спустя стал собираться и я. В прихожую проводить меня вышли все три девушки.

— Мне уже можно вернуться домой? — спросила Элла.

— Потерпи еще пару часов. Вернусь от Арго, тогда, — сказал я Элке и, притянув к себе Наташу, шепнул ей на ухо: — А ты дождись меня обязательно. — Кате я помахал на прощание рукой: — Заскочу на днях, попьем чаю!

Я спустился на первый этаж. Уже стемнело. По небу плыли бесконечные облака; завывая в углах дома, дул сильный ветер, в воздухе кружились листья, на чьем-то окне хлопал ставень. Было холодно. Я застегнул куртку и зашагал в обход девятиэтажки.

До автостанции Луговой рукой подать. Живу у границы города, как раз неподалеку от нее. Я перешел дорогу, миновал жилой массив и вышел к прямоугольной площадке с небольшой диспетчерской и несколькими навесами со скамейками под ними. Собственно говоря, Луговая и не автостанция вовсе, а конечная автобусная остановка. На ней заканчивались городские маршруты и начинались загородные. Кое-где у остановок стояли автобусы — большие новенькие городские и устаревшие неказистые — сельские. Времени до восьми оставалось тридцать минут. В диспетчерской я выяснил, что ореховский автобус будет через четверть часа. Можно было бы нанять тачку, но я не решился. Таксисты за город ездят неохотно, возвращаться обратно порожняком не желают, а частник вряд ли будет знать ореховский маршрут автобуса и сможет быстро в темноте отыскать его предпоследнюю остановку. А пока ее отыщешь, времени потеряешь больше. Однако я просчитался. Автобус через пятнадцать минут подойти-то подошел, а вот отправился в путь ровно в восемь. Людей в стареньком автобусе было человек десять.

Ехали сначала по центральной дороге, потом свернули вправо на более узкую. Извиваясь, она пролегала через колхозные поля, мимо каких-то строений, сквозь рощу. Наконец въехала в большое селение. Оно и оказалось Орехово. Не доехав одной остановки до конечного пункта, я сошел с автобуса. Путь оказался длинным, мои часы показывали половину девятого, однако я был уверен — Арго от меня никуда не уйдет.

Слева от старенькой в заплатах дороги чернело поле, справа от нее расходились улицы. В начале последнего ряда домов стоял небольшой стеклянный, ярко освещенный магазин. В нем, словно в аквариуме, сидел амбал. Такого не каждый решится ограбить. Следом за магазином торчали столбики виноградника, еще дальше, там, куда укатил рейсовый автобус, снова виднелись огоньки домов. Я направился по крайней улице. Фонари, как водится в сельской местности, не горели. Темно, как на кладбище. В первом от магазина доме окна оказались освещенными, во втором — темными, но на стеклах двух окон отражались блики. Там, в комнате, обитатели смотрели телевизор. В третьем доме вовсе было темно, однако у забора была припаркована знакомая мне «девятка».

Я толкнул калитку и, стараясь не производить лишнего шума, стал продвигаться по ровной бетонной дорожке. Домик был маленький, приземистый, древний. Я дошел до крохотной веранды с боковым входом, остановился под покосившимся навесом у окна, прикрытого ставнями, и прислушался. Тишина. Если Арго и находился в доме, то он затаился. А может быть, я опоздал и дом пуст? Хотя нет, ворованная «девятка» у забора стоит. Проверим.

Я пошарил в темноте, наткнулся на какую-то палку, и, вооружившись ею, стал осторожно подниматься по скрипучим ступеням. Дверь на веранду оказалась незапертой, я открыл ее и вошел внутрь. Чувствовалось, что дом нежилой — воздух в нем был затхлым, пахло плесенью. С дубинкой наперевес, ожидая каждую секунду нападения, я ступил в коридор, снова замер и прислушался. Ни звука. Арго в более выгодном положении. Парень знаком с домом, ориентируется в нем в темноте, и если он сейчас здесь, то наверняка уже учуял меня и теперь стоит где-нибудь, дожидаясь моего приближения. Так зачем же давать ему преимущество? Я провел рукой по стене, нащупал выключатель. Он был старинной конструкции и срабатывал при повороте рычажка. Таким выключателем я не пользовался уже лет пятнадцать. Я повернул рычажок — вспыхнул свет. Я стоял в узком, абсолютно голом коридоре. Через пару метров он сворачивал влево, справа находилась дверь. Ничьей тени нигде видно вроде не было. Я приблизился к повороту и выглянул из-за угла. Коридор продолжался еще пару метров и упирался в крохотную кухню. С одной стороны коридора находилась кладовка, с другой — комната. С нее я и начал. Приблизился, замахнулся дубинкой и резко распахнул дверь. Темно! Включил свет — пусто. Спрятаться вроде негде. Из мебели — одна кровать. Впрочем, есть встроенный шкаф. Но не будет же Арго в нем прятаться. На всякий случай я осмотрел шкаф, однако, кроме пары старых ботинок да изъеденного молью пальто ничего в нем не обнаружил. Выбрался из комнаты, заглянул в кладовку. Она была забита рухлядью, место которой на свалке. В кухне также никого не оказалось. Осталось обследовать последнюю комнату. Я вернулся к повороту коридора, пинком распахнул дверь, нашарил на стене выключатель, повернул его и… опустил дубинку. В небольшом зале с двумя полированными, давно вышедшими из моды сервантами, под стать им круглым, без скатерти, столом и стульями, обшарпанной мягкой мебелью в одном из кресел полулежал Арго. В него выстрелили дважды. Первая пуля попала в грудь, вторая угодила в лоб. Глаза у парня были открыты, лицо залито кровью. Привет, Арго!