Николай Еремеев-Высочин - В Париж на выходные
Телефон, который я так и не взял, замолчал. Я остался в грохоте крови, пробивающейся по моим артериям мерными толчками и всё не желающей угомониться. И тут сзади раздался шум открываемой двери. Я обернулся — в мой номер врывался мужчина. Это был Метек. Он бросился ко мне, повалил на пол и упал на меня сверху.
За окном послышался негромкий хлопок, и тут же в моем номере зазвенели осколки стекла. Я приподнял голову, насколько это позволяло лежащее на мне тело Метека. В зеркале, висящем напротив окна, образовалось аккуратное круглое отверстие, ниже которого зигзагами проступил желтоватый картон. Раздался еще хлопок, и рядом с ним появилась еще одна дырочка, и новая порция кривых осколков посыпалась на пол.
6
Я ехал в машине с Метеком — он вез меня в аэропорт. У него был арендован маленький мощный «остин» красного цвета, который он держал в подземном паркинге сразу за углом, на авеню Мак-Магона.
Наше знакомство было не лишено пикантности.
— Спокойно, я — ваш коллега, — сказал Метек на чистейшем русском, слезая с моего поверженного тела. — Я здесь, чтобы с вами ничего не случилось.
Я, не понимая еще смысла его слов, отреагировал на русский язык и в ужасе показал ему глазами на стены.
— Не волнуйтесь, номер мы проверили — он чист, — успокоил меня Метек.
Он отвинтил струбцину, бросил камеру на постель, захлопнул раму и задернул занавеску.
Первыми вышли слова, которые были у меня на языке:
— Я только что чуть не застрелил вас.
— Догадываюсь, — усмехнулся он.
Я уцепился за спинку кровати и поднялся на ноги.
— Вы так спокойно об этом говорите. На что вы надеялись?
Метек пожал плечами.
— Я надеялся, что ваш психологический портрет окажется верным.
Идиот! Какой психологический портрет, когда речь идет о твоей жизни?
— А как вы вошли в мой номер?
Метек улыбнулся.
— Дверь была не заперта.
Хорош убийца! Я только покачал головой — мое неминуемое разоблачение, а потом еще внезапное приключение с оксфордским специалистом по скандинавской литературе явно что-то повредило в моем вшитом компьютере.
— Кстати, эта небрежность спасла вам жизнь, — бесцветным голосом констатировал Метек.
Спас мне жизнь он. Убей я его минутой раньше, я сейчас лежал бы у себя в номере. Только аккуратное круглое отверстие было бы не в зеркале, а у меня во лбу. Но меня сейчас занимала не моя сохраненная жизнь, а его.
— А вы знали, почему я хотел вас убить? — спросил я.
— Не уверен! Но вы могли подумать, что это я стрелял в ваших детей. Только, — Метек посмотрел на кучу осколков на полу, — полагаю, нам лучше продолжить этот разговор в другом месте.
В окно ворвался шум автомобиля, въехавшего на нашу улицу с авеню Карно. Левее, у входа в «Бальмораль», скрипнули тормоза. Я сбоку подошел к окну. Из гостиницы быстро вышли двое мужчин — лица сквозь тюлевую занавеску я не разглядел, — и скользнули в машину. Хлопнули дверцы, и автомобиль с визгом понесся вниз.
Метек был прав — задерживаться нам не стоило.
Я наскоро забросил в сумку камеру, рубашки из шкафа, туалетные принадлежности, и мы по лестнице спустились в холл. Я боялся, что мне предстояла еще одна эффектная выписка, но приветливый алжирец за стойкой мирно читал газету.
— Уезжаете, месье? — поднял голову он.
— Да, такси ждет на углу, — сказал я, доставая бумажник. Я говорил уже, я импровизирую очень легко. — Вот, — я положил перед портье сто евро, — боюсь, я случайно разбил зеркало. Вот вам за беспокойство! Всего доброго и до следующего раза!
Это я выкрикнул уже из дверей. Полиция, разумеется, не оплатит разбитого зеркала, так что портье усердствовать, описывая столь предупредительного постояльца, не станет. Хотя он потом сообразит, что я вряд ли стану постоянным клиентом. Этот район, боюсь, закрыт для меня навсегда.
Мы быстрым шагом шли вниз по улице генерала Ланрезака.
— Это были они? — спросил меня Метек, когда мы поравнялись со входом в «Бальмораль». — Двое мужчин восточного вида?
Я кивнул. Вопросы роились в моей голове, но задавать их на ходу, на улице не стоило. Мы вышли на авеню Мак-Магона.
— У меня здесь машина!
Метек кивнул головой на вход в подземный паркинг, и следующие слова он произнес, когда мы уже выезжали на поверхность.
— Выключите мобильный! — Он уже выключал свой. — Теперь возьмите эту машинку и нажмите вот эту кнопку.
Я не задавал лишних вопросов. Машинка была похожа на антирадар, с несколькими светодиодами по краю. Что-то пискнуло, диоды замигали в разном порядке и выстроились в одну зеленую линию.
— Береженого бог бережет! — и это были последние слова, которые Метек сказал по-русски. У него, похоже, практики не было давно. — Теперь можете выключить машинку, включить свой мобильный и начать говорить.
Он всё же включил потихоньку радио. Он тоже слушал «Ностальжи».
— Кстати, куда мы едем?
Кстати! Если рейс снова не задержат, Джессика с Бобби по идее должны прилететь через час-полтора. Я встречу их, потом придумаю что-нибудь, чтобы смотаться на встречу с эмиссаром из Конторы, а дальше уже — что бог пошлет.
— Аэропорт Шарль де Голль.
— Ах, да!
Что, Метек был в курсе моих дел?
— А самолет уже вылетел?
— Не знаю еще.
— Так звоните.
Самолет еще не вылетел. Расчетное время — через час, но они так могут сдвигать вылет час за часом до завтрашнего дня. Я посмотрел на часы:
— Мне всё равно ехать в аэропорт. Так что если вас не затруднит…
— О чем разговор? — коротко отозвался Метек.
Он лихо развернулся через сплошную полосу — мы ехали по авеню де Терн в сторону центра — и помчал к объездной автостраде, лавируя в потоке машин. Бывший гонщик? В любом случае, этот город явно не был для него чужим.
— Времени, на самом деле, у нас не так много, — сказал я, имея в виду всё, что нам предстояло прояснить между собой.
Он понял.
— Тогда начинайте!
Интересно, с чего?
— Ну, что вам надо про меня знать? — пришел мне на помощь Метек. — Что мне надо знать про вас? Мы с вами два сапога пара!
— Сан-Франциско, 27 января 1984 года.
Меня всё еще колотило — я с трудом ворочал языком. Три покушения — то, старое, в Сан-Франциско и, только что, мое на Метека и кого-то из «Бальмораля» на меня — наложились друг на друга. Я даже забыл про Лиз!
Метек искоса посмотрел на меня. Мы выезжали на автостраду.
— Откройте бардачок, — сказал он мне. — Мне кажется, вам не помешает.
Я повиновался. В бардачке была начатая пол-литровая фляжка «Джека Дэниэлса». Я открутил пробку и сделал пару больших глотков. Виски обожгло мне глотку и теплой волной ударило в голову. Это была хорошая идея.
— Сан-Франциско, — начал Метек и вздохнул. — Ну, хорошо. Я проводил в Crab House операцию. Плевое дело: приходит один человечек, мы обедаем, он передает мне одно, я ему — другое. Деловой ланч. Теперь вы.
— Уф! — Виски ударило мне в голову. Тем не менее, я открутил пробку и сделал еще глоток. — Мы с женой и детьми гуляли по городу, проголодались и зашли туда пообедать. Там внизу, у пирса, плавали лежаки для морских львов, и мы думали, что их будет видно с террасы второго этажа. Но террасы не было.
— А откуда взялся Винс?
— Кто это, Винс? Этот парень, — я поднес два пальца к переносице, — с глазами, как двустволка? — Метек кивнул. — Я даже не знал, как его зовут. Мне только накануне передали его на связь.
— Это раньше был мой клиент. А у вас что, тоже была назначена там встреча?
— Нет. Просто мне показали, как он выглядит, чтобы я смог узнать его, если он ко мне подойдет. И он подошел на следующий же день — в том ресторане.
— Я так и думал, — сказал Метек.
— Думал что?
— Трагическое совпадение.
— Но зачем вы стали стрелять?
— Подождите, подождите! — Метек с изумлением посмотрел на меня. — Вы что, их не видели?
— Кого их?
— Так! Тогда всё с самого начала.
Я даже не понимаю, почему получилось так, что Метек всё видел и всё запомнил, а я — ничего. Возможно, оттого, что я тогда никак не ожидал, что после четырех лет затишья переданный мне на связь агент подойдет ко мне на следующий же день. Да и в любом случае это была бы моя первая операция, только я не отправился бы на нее со всей семьей. А Метек ту сцену запомнил по секундам.
— Вы сидели боком к двери, поэтому не увидели сразу Винса. А я увидел. Это был скользкий тип, не знаю, зачем с таким нужно было связываться. Я не хотел, чтобы он рассмотрел человека, который пришел ко мне на встречу, и решил уйти оттуда.
— Я помню, Винс этот уже прошел мимо нас в глубь зала, но вы еще сидели, — уточнил я.
— Правильно. Примерно в этот момент я и говорил тому человеку, что нам лучше уйти.