Юлия Шилова - Цена успеха, или Женщина в игре без правил

— Мамочка, ну ведь мы сошлись не для того, чтобы он убирался ко всем чертям, — снова попыталась я образумить свою маму, на которую просто не могла злиться, потому что очень сильно ее любила.

— Для меня до сих пор остается загадкой то, почему вы сошлись. Так какие все-таки у вас разногласия? Этот прохиндей не хочет работать?

— Я его прекрасно понимаю, потому что уделяю ему не столько времени, сколько бы он хотел, — сказала я, проигнорировав ее последний вопрос.

— А что он хотел? Чтобы ты нянчилась с ним с утра до ночи? — вернулась к любимой теме моя мать.

— Кому понравится вечно занятая и работающая жена? Сама посуди.

— А если ты не будешь работать, то что тогда он будет есть? Что он намажет себе на хлеб?

— Мама, но ведь он тоже зарабатывает. Он в состоянии сам купить то, что мазать себе на хлеб.

— А тебе?

— И мне тоже.

— А он знает, что ты не любишь сливочное масло, а любишь черную и красную икру? Он знает твои запросы?

— Знает. Именно это его угнетает. Он не в состоянии их удовлетворить.

— Поэтому ты и работаешь. Если твой прохиндей не в состоянии купить тебе модную юбку, то ты купишь ее сама.

— Мама, все равно я не ангел. Со мной очень сложно.

— Да он на тебя молиться должен! Что он может тебе предложить? Если бы не ты…

— А если бы не он, я бы была одинока.

— Не одинока, а свободна. Это большая разница, дочка. Да возле тебя женихи всю жизнь шеренгами выстраивались. Ты же сама от них от всех нос воротила.

— Ладно, мамуля, слишком много работы. Созвонимся позже, — попробовала я закруглить этот бесконечный разговор.

— Люба, не хотела тебе говорить, но все же скажу.

Я своей приятельнице показывала фотографии, где ты со своим проходимцем.

— Мама, ну зачем ты показываешь наши семейные фотографии своим подругам?

— Да это даже не приятельница, а моя хорошая подруга — Зинка. Что, я не имею права показать фотографии своей лучшей подруге Зинке? Почему я должна скрывать от нее фотографии своей любимой дочери и нелюбимого зятя?

— И что сказала Зинка?

— Зинка, как фотографию увидела, так чуть в обморок не упала.

— Почему? — насторожилась я, предчувствуя какую-то беду. — Он ей не понравился внешне?

— Насчет его внешности говорить не будем. Это разговор долгий и неприятный. На селе тракторист и то красивее выглядит. У него хоть кудри есть. А у этого что? Ни кудрей, ни фейса, ни работы престижной.

Нет, не это. Люба, я не могу сказать тебе это по телефону. Давай где-нибудь попьем кофе.

— Мама, но я так загружена. Я сейчас буквально обложена различными бумагами.

— Тогда давай встретимся в греческом кафе недалеко от твоего магазина. Я позвоню, как подъеду.

Посидим на открытой террасе, поговорим. Думаю, что для тебя это очень важно. Хоть я и не хотела тебя расстраивать, но придется.

— Мама, мне кажется, что я не дотерплю этот час.

— Дотерпишь. Думай пока о своих бумагах.

— Да мне ни одна бумага сейчас не полезет в голову!

— Я уже выезжаю. Ты можешь пойти в кафе первой и сделать заказ. Только не забудь, пожалуйста, заказать мой любимый пудинг, политый вишневым соусом.

— Хорошо, мама. Я тебя жду.

Глава 20

Мы сидели на прекрасной террасе, пили кофе, и со стороны, наверное, казалось, что мы ведем совершенно непринужденную беседу. Но на самом деле я находилась в каком-то жутком ожидании неприятного разговора, хотя и тешила себя мыслью, что или мама что-то нафантазировала, или ее приятельница с кем-то спутала моего мужа.

— Вид у тебя усталый, — обеспокоенно посмотрела на меня мама. — Как замуж вышла, так стала плохо выглядеть. Замужество должно украшать женщину, а у тебя наоборот. Хотя.., смотря какое замужество.

— Мама, это ты мне могла сказать по телефону.

Мы с тобой встретились для того, чтобы ты могла сообщить мне то, о чем невозможно говорить по телефону.

— Я даже не знаю, как начать. Только обещай, что ты нормально это воспримешь.

— Ну, говори!

— А ты пообещай.

— Мама, ну что мы с тобой сидим и торгуемся!

Вместо слов мама выложила на стол черно-белую фотографию, на которой был изображен Артур в обнимку с молодой женщиной. А рядом с этой счастливой парочкой сидели двое коротко стриженных мальчишек-погодок, державших в руках плюшевых зайцев.

— Что это такое? — непонимающе посмотрела я на фотографию.

— Не что это такое, а кто это такие? — поправила меня мама.

— Извини. Я не правильно выразилась.

— Это первая семья твоего проходимца.

— Он никогда не был женат. У него даже штампа в паспорте не было.

— Любонька, ну мы же все поменяли паспорта.

А твой прохиндей очень даже предусмотрительный Он оставил свой паспорт чистым, чтобы не было лишних вопросов.

— А где ты взяла эту фотографию?

— У своей Зинки. Моей подруги, тети Зины. Ты же ее хорошо знаешь.

— А тетя Зина где ее взяла? — Я почувствовала, как кровь ударила мне в голову, и у меня застучало в висках.

— Зинкина родная сестра живет с Варей на одной лестничной клетке. У них даже квартиры через стенку находятся.

— А Варя — это кто?

— Жена проходимца.

— Мама, подожди, жена проходимца, вернее Артура, это я.

— Значит, ты вторая жена, а она первая. Я сама такого поворота не ожидала. — Мама заметно заволновалась и, для того чтобы не вылить на себя кофе, от греха подальше поставила чашку на стол. — Люба, ко мне в гости приехала Зина, и я показала ей твои карточки. Но когда она увидела проходимца, она даже альбом с фотографиями выронила, сказала, что этот тип хорошо ей знаком. Она его видела, когда к сестре приезжала. А потом как закричит, что это Варькин муж. Ну, я сначала не поняла и попыталась объяснить, что это не Варькин муж, а наш муж, но она пообещала мне съездить к сестре, чтобы та сходила до Вари и взяла эту фотографию. Зинка у меня при понятиях Она, конечно, ничего сестре не рассказала, потому что уж больно они с Варей дружны, а под каким-то предлогом эту фотографию все же выманила.

Она поклялась мне язык за зубами держать и молчать по поводу того, что проходимец еще раз женился и теперь с тобой припеваючи живет. Зачем это женщине знать? Она и так одна двоих детей растит.

— Надо же! — несмотря на то, что кофе только что принесли и он был горячим, я выпила его почти залпом. Я не смогла унять нервную дрожь. — Не понимаю, зачем он это от меня скрыл? Я ни разу не замечала, чтобы ему дети на мобильный звонили.

— Так он с детьми уже года три не общается.

— Как не общается?

— Да так. Вычеркнул их из своей жизни, и все.

— А почему они развелись?

— Да кто его знает. У развода не бывает одной причины. Обычно их много. Разводятся по мере их накопления. Варя плохо о нем отзывается. Говорит, он лодырь, неудачник, бабник и домашний тиран.

— Домашний тиран… — задумчиво произнесла я и затаила дыхание. — Это есть немного, но ты же знаешь, что меня тиранить бесполезно.

— Знаю, — мельком улыбнулась моя мама. — Пусть только попробует!

— Меня бесит в нем то, что он лезет куда можно и куда нельзя. Он хочет, чтобы я была у него на ладони.

— Пусть забудет. Ты не из тех женщин, которых можно держать на ладони. Так вот. Варя говорит, что он относится к категории мужчин-неудачников, у которых никогда ничего не получается. За что бы он ни брался, у него ничего не выходит. И всю собственную несостоятельность он всегда сваливал на Варины плечи, обвиняя ее в том, что это она во всем виновата.

— Может, на него наговаривают? Когда люди разводятся, они редко остаются друзьями. Обычно люди расходятся врагами и говорят друг о друге гадости.

— Я не думаю, что Варвара сказала какие-то гадости. Она сказала то, что было на самом деле. И ты сама прекрасно знаешь, что он лодырь, неудачник, бабник и домашний тиран. Ты сама его идеализируешь. Ты все подсознательно чувствуешь, просто боишься признаться сама себе, что все так плохо.

— А еще…

— Господи, что еще?

— Еще он занимается криминальными делишками.

— Какими еще криминальными делишками?

— Да бизнес-то у него дутый. Я же тебе сразу сказала, что он не учредитель, а ухренитель. Не среди друзей-бизнесменов он крутится, а среди братвы.

— Господи, какой братвы?

— О которой в газетах пишут и фильмы показывают. Не знаю, к какой именно он у тебя братве относится, но это и есть его так называемый бизнес.

— Но ведь у него же офис есть.

— Сейчас у всех офис есть. Деньги же должны куда-то носить. Вот их прямо в офис и несут.

— А кто несет-то?

— Те, кому твой муженек вместе со своими дружками крышу делает, — с видом знатока объяснила мне моя мама. — А в молодости он у тебя профессиональным вором был. А потом завязал.

— Это тоже Варя сказала?

— Да.

— А может, все-таки она на него наговаривает?

— Ни черта она не наговаривает! — тут же возразила мне моя мама.

— И почему ты в этом так уверена?