Анна Малышева - Пассажир без багажа
Он взглянул на часы, и Лена, поймав этот взгляд, подхватила мусорное ведро:
– Пойду выкину. Да вы идите, если вам нужно. Я не боюсь.
Борис довольно некстати припомнил предупреждение Ирины – не заигрывать с этим ребенком. Может быть, потому что отчетливо ощутил, что мастерская абсолютно пуста и они здесь одни. Впрочем, это предупреждение ничего удивительного в себе не заключало. У него с Ириной то налаживался, то давал сбой вполне безобидный служебный флирт. Но решительных шагов никто из них не делал. С одной стороны, они проводили вместе очень много времени – даже слишком много, когда просиживали целыми днями за стоящими рядом компьютерами. С другой стороны, Борис никак не мог решить – хочется ли ему видеть Ирину еще и после работы? Не будет ли это явным перебором? Возможно, девушку терзали какие-то другие сомнения, но она об этом не говорила. Однако чувствовала себя вправе ревновать его к молоденькой уборщице.
Борис пожал плечами:
– Если тебе не страшно – я действительно пойду. Ты не думай слишком много о той женщине. Может, это знакомая Елизаветы. Я же так просто, пошутил…
Он попрощался и ушел. Девушка проводила его до дверей, вышла во двор, вытрясла ведро в мусорный контейнер. Постояла немного во дворе, глядя на затянутое облаками небо, прикидывая, успеет ли она попасть домой до того, как начнется дождь. Вернулась в мастерскую и заперла за собой дверь.
Нужно было протереть прилавки, стол для заказов, полить цветы на стальной подставке. Чтобы было веселее работать, она включила магнитолу, стоявшую за прилавком. Магнитола была собственностью мастерской, а вот диски, которые стояли рядом в коробке, принадлежали сотрудникам. Они приносили свою любимую музыку на работу, чтобы скрасить свой довольно однообразный труд. У Лены никаких дисков здесь не было – ее зарплата не позволяла тратить деньги даже на самые дешевые диски российского производства. Да и полный рабочий день она здесь не проводила – значит, и скучала меньше остальных.
Девушка придирчиво пересмотрела диски. Борис слушал «Битлз» и Алиса Купера, Татьяна Робертовна – Аллу Пугачеву, Наташа – Рики Мартина, Ирина предпочитала Энрике Иглесиаса. Борис неоднократно издевался над их вкусами, спрашивая, по какому признаку они отличают одного от другого. Девушка выбрала любимый диск Нади – та часто ставила душещипательного Криса Айзика.
Убираться под музыку было куда веселее, чем просто шаркать тряпкой и высматривать пыль на подоконниках. Лена сделала звук погромче – в конце-концов, она сейчас совершенно одна, чувствует себя полной хозяйкой, и никто ей ничего не запретит! Она доела печенье, оставшееся после застолья и снова взялась за уборку. Чтобы было повеселее, Лена даже принялась подпевать. Английского языка она не знала, поэтому просто подвывала, стараясь попадать в тон.
Она уже заканчивала уборку, когда ее слуха достиг звонок у запасного выхода. Лена быстро убрала звук и побежала к двери. Она почему-то чувствовала себя виноватой, хотя ничего дурного не делала. Правда, слушала чужой диск, но ведь это же еще не преступление! И диску от этого хуже не станет!
Она посмотрела в глазок и открыла дверь:
– А я заканчиваю уже… Что-то забыли?
И пританцовывая, вернулась в зал. Бросила в ведро тряпку, прополоскала ее, принялась отжимать. Ее отражение плясало в темной воде, искажалось, шло кругами. И вдруг она увидела там еще одно лицо. Девушка подняла голову, хотела что-то спросить…
Ее рот зажала сильная, на удивление жесткая рука, и Лена от неожиданности выпустила тряпку. Она попытылась взвизгнуть, потому что уже в этот миг поняла все, и как она была права, и как была глупа… Это было ее последней мыслью, или одной из последних.
Глава 12
Только в десятом часу вечера, домывая грязную посуду после наспех приготовленного ужина, Татьяна Робертовна спохватилась, что Лена до сих пор не зашла и не отдала ключи. Она удивилась, что вечеринка затянулась так надолго, когда кассирша уходила, у нее создалось впечатление, что все остальные тоже собираются по домам. Потом она уселась смотреть новости и отвлеклась от этой мысли.
Как обычно бывало после трудового дня, женщина задремала в кресле, и ее разбудил собственный храп. Она недовольно выпрямилась, нашарила ногами свалившиеся тапочки и окликнула мужа, спросив, который час. Услышав, что уже пять минут одиннадцатого, Татьяна Робертовна осведомилась, не заходила ли девушка из мастерской. Муж ответил, что никто не заходил.
Тогда кассирша забеспокоилась всерьез. Ей представилась картина всеобщего разгула в мастерской – наверняка этот Борис сбегал за очередной бутылкой и уломал девиц остаться… А вдруг он остался с какой-нибудь одной девицей?! Татьяну Робертовну передернуло. Она быстро сообразила, что Лена, которой она доверила ключи, никому их не отдаст – таковы были самые строгие указания, полученные юной уборщицей. И она их придерживалась, опасаясь потерять работу, вступив в конфликт с начальством. А значит… Борис, скорее всего, соблазнил эту дурочку!
Муж как раз собирался выгулять болонку – дряхлую, неповоротливую и очень глупую собаку, доставшуюся Татьяне Робертовне по наследству от недавно умершей свекрови. Кассирша свою свекровь никогда особенно не любила, и собаку воспринимала, как последнюю подстроенную ей гадость. Болонка была настолько древняя, что постепенно впадала в маразм и могла нагадить в квартире, если вовремя ее не выгулять.
– Я с тобой, – вызвалась женщина, поспешно облачаясь в спортивный костюм. – Надо заглянуть в мастерскую. Пойдем вместе.
Муж охотно принял это предложение, попытавшись, правда, всучить собаку жене, раз та все равно идет прогуляться. Но Татьяна Робертовна резко заявила, что однажды дала слово не прикасаться к этой пакости и не собирается отступать от своих позиций. Они отправились на прогулку, причем болонка всячески тормозила темп, замирая у каждого дерева в тупом оцепенении. Татьяна Робертовна нервничала все больше и торопила супруга:
– Ну дерни ты поводок, нельзя же так тащиться! Хотела бы я знать, что они там делают в такое время! Неужели думают, что я их не накрою?! Я просто уверена, что там Борис с какой-то девицей!
Проходя мимо крыльца мастерской, Татьяна Робертовна обратила внимание на то, что света в окнах нет. Это еще больше ее встревожило. Они свернули во двор, и эта полная женщина с удивительной быстротой вбежала в подъезд и стала жать на кнопку звонка. Она прикладывала ухо к железной двери и слышала, как в мастерской замирает звон. Но никто не шел открывать. Тогда женщшина решила, что вечеринка все-таки закончилась, и Лена пошла к ней домой возвращать ключи. Она заторопилась обратно, да так, что бросила мужа с болонкой, собака устала и тащилась все медленнее. В последнее время ее не выводили дальше собственного двора.
Но дома Татьяна Робертовна узнала, что никто не приходил и никаких ключей не отдавал. Дети, а потом и муж пытались ее успокоить, но женщина никого не слушала. Впервые ее так подло обманули – оставили без ключей! Она лицо материально ответственное – если что случится, отвечать придется ей!
– Если бы я знала, что у них совести нет, давно бы разогнала эту пьянку! – запричитала она и принялась названивать всем сотрудникам.
Надю вытащил из ванной муж, и та раздраженно заявила, что ушла почти сразу и никаких ключей не брала. То же самое ответила и Наташа, которую оторвали от просмотра фантастического сериала. Ирины не оказалось дома – трубку никто не взял. Зато Борис, которому Татьяна Робертовна никак не могла дозвониться, в конце-концов оказался на месте. Он был очень удивлен и встревожен, когда узнал, что Лена до сих пор не вернула ключей.
– Я, правда, остался с ней последним, – оправдывался он. – Девчонке было страшновато. Но потом она вроде осмелела, и я ушел. Но она почти закончила убираться… Странно. Где же она гуляет?
Телефона Лены ни у кого не было. Она была слишком незначительным лицом, чтобы кому-то понадобились ее координаты. Правда, в сейфе у Елизаветы Юрьевны хранилась ее трудовая книжка и все ее данные, но до сейфа добраться было нельзя по многим причинам. И самое главное – ни у кого больше не было ключей от мастерской.
Татьяна Робертовна была в отчаянии:
– Завтра не сможем вовремя открыться, если эта дура не придет! Борька, ты что, вдребезги ее напоил? Может, она упала где-нибудь в кусты и дрыхнет?!
Тот уверял, что девушка чувствовала себя нормально, и упиться вдребезги никак не могла. Во всяком случае, при нем. А без него, в одиночестве, ей просто нечего было пить – ведь водка закончилась. Он посоветовал Татьяне Робертовне успокоиться и не принимать все так близко к сердцу. Нужно потерпеть до утра. Возможно, девушка заторопилась домой и только потом вспомнила про ключи. Конечно, время было уже позднее, и ей было страшновато ехать обратно, чтобы их вернуть. Могло случиться и так, что ее просто не отпустили родители.
