Марина Крамер - Госпожа страсти, или В аду развод не принят
– Скоро, родная, уже скоро, – пообещал Егор, и она снова закрыла глаза.
...В Москве было тепло, по зауральским меркам вообще лето – всего минус пять, так что даже длительное ожидание багажа не заставило ее замерзнуть. На такси они поехали к отцу, который ждал с нетерпением и, как обычно, с накрытым столом, увидев который Коваль простонала:
– Папа! Это невыносимо! – на что отец укоризненно произнес:
– Ты опять похудела, не женщина – недоразвитый подросток! Егор, хоть ты скажи ей!
– Ничего не могу поделать, Виктор Иванович! – развел руками Егор. – У нее на этот счет целая теория – мол, ей в таком курином весе комфортнее! Давай куртку, детка.
Она сбросила куртку на руки мужа, села на пуфик, вытягивая ноги, и Егор привычно стянул сапоги, небрежно закинув их под вешалку. Потом подал Марине руку, помогая встать.
– Пап, можно, я сначала в душ?
– Конечно, детка, иди, мы пока с Егором поговорим.
Она с наслаждением встала под горячие струи, намылив мочалку яблочным гелем, и долго терла кожу, смывая с себя дорожную грязь, потом взяла с полки шампунь, вымыла свои короткие волосы и вдруг решила, что, как только окажется дома, все же выкрасится в черный цвет. Зачем ломать устоявшийся стереотип? И пусть ее мужчинам это не нравится, главное, что ей так комфортнее.
Марина вышла из душа, одетая в махровый халат отца, так как свой вытащить забыла, прошла в кухню, где сидели, покуривая, отец и муж, одновременно обернувшиеся ей навстречу. Коваль прислонилась к косяку, улыбаясь и глядя на них:
– Ребята, вы так замечательно смотритесь вместе... Я вас так люблю... – Голос предательски задрожал, она закусила губу, чтобы не расплакаться от нахлынувших эмоций, и Егор, знавший ее лучше, чем она сама, притянул за руку к себе, усаживая на колени:
– Ну, что ты, малышка? Все хорошо, родная моя, все хорошо... Нервы у тебя, Коваль, совсем ни к черту стали! Ничего, приедем домой, я тобой займусь, положу тебя в клинику, отдохнешь, нервишки подлечишь. – Он поцеловал ее в шею, не стесняясь отца, который отвел глаза, давая им возможность прикоснуться друг к другу. – Все, прекращай плакать.
Марина не могла объяснить своего странного поведения даже себе, просто подступило что-то такое к горлу, мешая дышать. Позже, когда они с Егором лежали на диване в бывшей Димкиной комнате, Коваль спросила:
– Егор, а как ты Димке объяснишь, что ты теперь русский? Ведь дома тебе придется встречаться со многими людьми, знающими тебя как Грищенко, вдруг Димка узнает?
– И что?
– Как – что? Еще вопрос, как он к этому отнесется, все же мент как-никак... – Марина устроилась под рукой Егора и обняла его.
– Не бери в голову, – попросил он. – Что за обычай у тебя взваливать на себя то, что не нужно? Я разберусь с твоим братом сам, я все же мужчина, это мое дело. Поэтому я очень тебя прошу, не думай ни о чем... – Он уговаривал ее, как ребенка, гладил по голове, по плечам, и она расслабилась, признавая, что муж прав – разве он сам не в состоянии прояснить ситуацию? Малыш всегда был грамотным и умным, из любой ситуации мог выйти с честью и без потерь, так о чем переживать, спрашивается?
Но было еще кое-что, не дававшее покоя – неизбежность выбора, неотвратимость момента, когда придется остаться с кем-то из двоих...
Самым тяжелым оказался момент встречи с Хохлом в аэропорту. Марина готовилась к нему с того момента, как села в самолет в Москве, строила в голове планы разговора, подбирала какие-то слова, но все казалось фальшивым. Едва самолет коснулся шасси посадочной полосы, Коваль пожалела, что не может решить проблему в своем обычном стиле – напиться и отключиться. В иллюминатор она увидела въезжающие на летное поле джипы. Неотвратимо приближалась развязка, оттянуть которую было уже не в Марининой власти.
Женька приехал с цветами, ее любимыми хризантемами, небрежно протянул их Марине, обнял за талию, игнорируя недовольный взгляд Малыша:
– С приездом, босс! Отдохнула?
– Отдохнула. – Она старалась освободиться от его рук, но он крепко держал за талию, хищно улыбаясь.
– Что, киска, хозяин твой вернулся? – Негромко, так, чтобы слышала только Коваль, проговорил он. – Теперь Хохла поближе к параше?
– Прекрати маразм! – приказала она. – На нас люди смотрят.
– Знаю. И особенно меня радует, что он нас видит. Пусть смотрит, сука позорная, пусть видит – я не отдам тебя так просто, я ему глотку перегрызу...
– Да заткнись ты! И руки убери немедленно! – Марина со всей силы наступила каблуком ему на ногу, Женька зашипел от боли и выпустил ее.
Коваль отошла к машине, нервно вытащила сигареты из сумки, закурила, стараясь успокоиться и унять дрожь в пальцах.
– Рамсы, детка? – тихо спросил подошедший Егор, и она кивнула, выбрасывая окурок. – Хочешь, я сам поговорю?
– Тебя только не хватало! Сразу в порту разборки начните!
– Горе с тобой, Коваль! – вздохнул Егор, усаживая ее в машину. – Хоть бы ты постарела быстрее, что ли? Может, тогда мне не придется воевать за право быть с тобой.
– Очень приятно! – обиделась она. – Не воюй, я не настаиваю. Если бы ты только знал, как меня достали эти ваши вечные конфликты! Думаешь, мне легко?
– Ну, ты ведь сама довела ситуацию до полного абсурда, согласись? Зачем ты позволила Хохлу занять мое место возле себя?
– Не лез бы ты в это, мой дорогой! Иначе опять поругаемся, а я так устала, что как-то не до этого сейчас, – попросила Марина, закрывая глаза и откидываясь на спинку сиденья. – Давай прекратим этот разговор. Ты поедешь ко мне?
– С чего бы? Я тебе кто? – удивился он. – Не забывай, что сейчас я не Егор, а твой конкурент. И вообще – мне еще такси брать нужно, чтобы домой доехать.
– Ой, да ладно! – скривилась она, понимая, что он прав. Но и расстаться так быстро тоже не могла и не хотела. – Довезем, куда скажете, господин Грищенко. Предупреждаю: если только раз я увижу возле тебя твою дамочку – не обижайся, но это будет наша последняя встреча!
– Не боишься, что я встречное условие выдвину? – поинтересовался Егор, садясь рядом и разворачивая Коваль лицом к себе.
– Рискни, – спокойно ответила Марина, освобождаясь от его рук.
– И все же? – настаивал он, настырно глядя в глаза. – Если я потребую, чтобы ты не подпускала к себе Хохла, ты подчинишься?
– Я же сказала – рискни.
– Смотри, Коваль, ты сама сказала, не обижайся потом, – предупредил Малыш, отворачиваясь к окну.
Марина велела Юрке ехать через центр, чтобы там высадить Егора, то есть Грищенко, конечно. Он так и просидел всю дорогу, отвернувшись от нее, Коваль поняла, что он разозлился на выдвинутое условие, но для себя уже решила – никаких близких отношений с Хохлом. Конечно, этот выбор дался непросто, но и по-другому она не могла, устав от запутанных и странных отношений с мужем и телохранителем. И потом – а легко ли было Егору согласиться на ее категорическое требование оставить беременную подругу?..
Егор вышел из машины недалеко от новой трехэтажки, совсем рядом с Марининым офисом. Она и не знала, что он здесь живет. Коваль тоже вылезла, размяла ноги, закурила.
– Ты купил квартиру?
– Ну не могу же я жить вместе с тобой, правда? – усмехнулся Егор, отбирая у нее сигарету и затягиваясь. – Хотя я был бы не против, скорее – за.
– Не говори ерунды.
– Да, детка, это полная ерунда – мы с тобой притворяемся, что едва знакомы, в то время как нас неудержимо тянет друг к другу. Ведь даже сейчас ты хочешь меня... – Это было сказано шепотом на ухо, и Коваль вздрогнула от прикосновения его губ и оттого, что он, как всегда, был прав – именно об этом сейчас и думала...
– Ты не пригласишь меня посмотреть, как устроился? – чужим, незнакомым голосом спросила она и сама испугалась – ведет себя, как уличная девка за три сотни!
Малыш с интересом посмотрел на жену, подметил ее закушенную губу и понял, как нелегко ей далась эта фраза. Совершенно не в характере Марины было вот так напрямую просить его о чем-то...
– А ты согласишься?
– Ты попробуй... – Марина сильнее прикусила губу и взглянула в его глаза – он улыбался.
– Так идем!
Она повернулась к машине и небрежным тоном произнесла:
– Женя, вы можете пока быть свободны, господин Грищенко пригласил меня обсудить кое-какие вопросы по финансированию команды...
– И ты думаешь, я это заглочу? – зло спросил Хохол, хватая ее руку, лежащую на открытой дверке, но Марина вырвалась и рявкнула:
– Свободны, я сказала! Пять секунд – и никого нет, время пошло!
Юрке, в отличие от Хохла, повторять дважды было не нужно, он дал по газам так, что упрямый Женька едва не вывалился из открытой дверки. Джип скрылся за поворотом быстрее, чем Коваль успела моргнуть, а за ним – и остальные две машины. Марина проводила их взглядом и повернулась к наблюдавшему за этой сценой Малышу:
– Ну, ты доволен?
– Пока нет, но уверен, что очень скоро буду...
– Даже не сомневайся! – заверила она, беря его под руку. – О, дорогой, а ведь завтра весь город будет говорить о том, что у Коваль новый любовник! Смотри, какой фурор! – и показала ему на трех хорошо одетых дамочек, сидящих за столиком кафе напротив дома, где жил Егор.
