Ольга Володарская - Хрустальная гробница Богини
В доме по-прежнему стояла тишина. Видно, все еще спали. Эва, преодолев южное крыло и фойе, зашла на кухню. В ней царил беспорядок. Гости «Красной скалы» не подумали за собой убрать, а Антону было не до этого, вот на столе и громоздилась грязная посуда, а в раковине – гора чашек. Брезгливо отпихнув облитый соусом стул, Эва прошла к холодильнику. Распахнула его. В недрах гигантского «Боша» осталось не так много продуктов – прожорливые гости смели большую часть запасов, зато минеральной воды было много, целая упаковка. Эва вытащила ее, поставила на пол и начала сдирать полиэтилен. За этим занятием ее и застал Антон.
– Вам помочь? – спросил он, тихо подойдя и встав за спиной.
– Боже, как вы меня напугали! – охнула Эва, дернувшись всем телом.
– Извините. Я не специально… – Антон почесал босой ступней щиколотку. – Просто я обуться не успел, вот моих шагов и не слышно.
Эва окинула парня взглядом и отметила, что не успел он не только обуться, но и причесаться, а также нацепить свои всегдашние очки. Его светлые глаза при утреннем освещении казались совсем белыми. Смотреть в них было немного жутко, поэтому Эва отвернулась и вновь занялась полиэтиленом.
– Давайте я? – предложил Антон и уселся рядом с ней на корточки. – Я был в холле, когда услышал шум в кухне, думал, это мама вернулась, вот и прибежал…
– Значит, она не вернулась?
– Нет, – ответил он и прикусил губу.
Эва тут же ушла от больной темы.
– А что вы делали в холле в столь ранний час? – спросила она без всякого любопытства, лишь бы что-то сказать.
– Лыжи проверял.
– Какие?
– «Карвинги» вашей подруги Эдуарды.
– Зачем?
– Вчера я заметил под ними лужу, и у меня сложилось впечатление, что их кто-то тайком брал… Ведь хозяйка на них не каталась, правильно?
Эва утвердительно кивнула головой и тут же испуганно выпалила:
– Вы думаете, их брал убийца Ганди?
– Я не уверен, что его убили. Уж очень правдоподобно смерть выглядела… И снегоход очень натурально разбит. И сам покойник так лежал, будто действительно стукнулся о скальный выступ, а на нем самом (я сдул нападавшие снежинки) кровь… – Он освободил бутылки от полиэтиленового плена, протянул одну Эву, вторую откупорил и сделал из нее несколько глотков. – Но ведь зачем-то лыжи брали! И, главное, именно в тот период времени, когда погиб ваш клипмейкер…
– А этим утром их никто не трогал?
– Нет. Стоят сухонькие. И точно на том месте, где вчера, – я запомнил их положение до сантиметра…
Он замолчал, Эва тоже не произносила ни слова. Антон о чем-то размышлял, нахмурив свои красивые брови, а Эве просто нечего было сказать. Когда тишина стала тягостной, она подала голос:
– Ну я пойду. Мне воду надо Дуде отнести. А еще она таблетку просила. У вас нет в аптечке аспирина?
– Таблетки в холодильнике. Там есть специальный ящик под лекарства. Откройте, посмотрите, может, найдете…
Она открыла, посмотрела, нашла. Взяла целую упаковку и уже собралась уходить, как ее окликнул Антон:
– Эва, как вы думаете, с ней ничего не случилось?
Замерев на месте, но не оборачиваясь, чтобы не выдать своей неуверенности, Эва ответила:
– Конечно, нет. С ней все в порядке.
– Почему она тогда не возвращается?
– Быть может, дорогу замело? Или обвал приключился… Такое бывает?
– Да, – тихо ответил он. – В горах всякое бывает…
Ему тоже недоставало уверенности, и Эва, которая уже со вчерашнего вечера начала подозревать неладное, принялась Антона успокаивать, говоря, что не стоит волноваться, что его мать жива-здорова, что все будет хорошо. Получалось у нее косноязычно и не очень убедительно, но парень все же немного успокоился и уже без страдальческих гримас произнес:
– Жаль, что джип разбит. Я бы мог не мучиться, а съездить в поселок… Я бы даже на снегоходе рискнул прокатиться, но и он вдребезги!
– А что, если на лыжах?
– Сложно. И займет очень много времени. А я не могу оставить Элену без присмотра…
– Мы за ней присмотрим.
– Нет, вы не сможете. С ней только мама справляется, ну и я кое-как…
– Вы так о ней говорите, словно она сумасшедшая.
– Она алкоголичка. Причем буйная. Напившись, может наброситься на человека.
– Были случаи? – несказанно удивилась Эва, у которой об Элене сложилось впечатление как о человеке весьма спокойном и добродушном, хотя и слегка странноватом.
– Однажды она накинулась на горничную со сковородой. Пробила ей голову и сломала нос. Когда я бросился ее оттаскивать, она огрела и меня. – Он убрал со лба густую короткую челку и показал Эве шрам у самых корней волос. – Такое с ней редко бывает. Только когда ей не даешь выпить. Поэтому мы больше не отнимаем у нее бутылок. Просто по возможности ограничиваем. Зная, что она терпеть не может виски, выставили его в бар, а ее любимое вино заперли в погреб, в который она не спускается… – Антон насупился, теперь он не казался таким уж взрослым. Самоуверенным тоже не казался. Обычный подросток со своими проблемами и комплексами. – Знали бы вы, скольких трудов нам стоило все это время удерживать Элену в ее комнате! Мы не хотели, чтобы она позорилась… Да и боялись, как бы она на кого из вас не накинулась. Тогда огласки бы не избежать, а компании такая реклама не нужна.
– По-моему, вы преувеличиваете степень Элениной необузданности. Вчера она сидела вместе со всеми, пила вино… И после второго бокала тихо, спокойно уснула.
– Уснула, потому что я ей до этого снотворного дал, только оно позже подействовало. Мама обычно ждет, когда Элена уснет, читает ей, а мне не до этого вчера было, вот я и ушел… – Он посмотрел Эве в глаза, но, вспомнив, что на нем нет черных очков, быстро отвернулся. – Раньше она не была такой. Если и пила, то в меру. А теперь… Неужели ей не стыдно?
– Наверное, нет, раз она пригласила к себе в гости нас.
– Тогда она в завязке была. Она иногда бросает. И сразу начинает всем интересоваться: политикой, искусством, модой. Себя в порядок приводит, какие-нибудь побрякушки покупает, начинает в гости ходить и других звать. Коллекции свои она тоже в трезвом виде создает. Один раз, правда, в запое взялась творить, так матери пришлось за нее перерисовывать. Хорошо хоть она это может!
Эва хотела поинтересоваться у него, где Элена училась (ее изделия произвели на нее впечатление!), но тут в кухню влетела Дуда и с порога заголосила:
– Безобразие! Я там помираю, а она тут лясы точит! – Разъяренная Эдуарда подскочила к Эве и выхватила из ее рук бутылку. – И про таблетки как пить дать забыла!
Эва молча протянула ей пачку аспирина.
– Где мать? – спросила Дуда у Антона после того, как выпила две таблетки и половину бутылки воды. – Вернулась?
– Нет.
– Блин, плохо. И что делать?
– Транспорта у нас нет, так что остается только ждать…
– А если добраться до аэровокзала на лыжах и связаться по рации с бортом самолета? А пилот, в свою очередь, свяжется с милицией или спасателями местного региона…
– Дуда, какая ты молодец! – воскликнула Эва. – Жаль только, что тебе поздно пришло это в голову! Ведь можно было прямо вчера это сделать. Тогда Ольге не пришлось бы ехать в поселок. – Она укоризненно посмотрела на Антона. – Ну а вы-то почему до этого не додумались?
– Потому что это проделать невозможно. Связь появляется только за триста километров до цели. То есть, пока самолет не подлетит на достаточное расстояние, рация мертва.
Эва с Дудой тут же поникли, а Антон, встав с пола и принявшись убирать со стола, спросил у них:
– Во сколько прилетит самолет, знаете?
– После обеда должен, – ответила Дуда.
– Тогда вам пора собирать чемоданы. Вещей-то у вас полно. Да еще техника…
– Нас все равно отсюда не выпустят в ближайшие сутки! Менты ж прилетят. Расследование будет. С обыском и всеми делами…
– Это конечно, но вам все равно лучше чем-то заняться, чтобы убить время. – Он глянул на них из-за плеча. – Работать, я думаю, вы сегодня не намерены?
– Какая уж тут работа!
– Вот я и предлагаю вам сразу после завтрака начать собираться. Можно ж не раскладывать вещи по чемоданам, а просто собрать в одно место – ни один из вас, как заметил, аккуратностью не отличается…
– А чем займешься ты?
– Сейчас приберусь тут, приготовлю вам кофе, проведаю Элену, если она пробудилась, дам ей еще снотворного, чтобы не бродила по дому, а потом поеду к аэровокзалу.
– На чем поедешь?
– На лыжах – больше не на чем!
– Долго там пробудешь?
– Пока самолет не приземлится.
– Зачем же так рано ехать? Он все равно раньше двух не прилетит.
– Как только появится связь с бортом, я обрисую ситуацию и сообщу, что у нас нет транспорта ни для доставки их на место, ни для того, чтобы перевозить два трупа. – Он управился с грязной посудой – собрал ее и засунул в посудомоечную машину. После этого занялся загаженной плитой. – Пусть связываются с ближайшим аэропортом и просят диспетчера передать в городское отделение милиции, что в «Горном хрустале» двое мертвых, которых надо вывозить… Я, кстати, до сих пор не понимаю, кто же будет вести расследование: московские менты или наши.
