Валентина Андреева - Два крепких орешка для Золушки
— Вы ошиблись номером! — отрезала Наташка в трубку и, отключившись, уперла руки в бока, победоносно взирая на нас с высоты своего роста.
В моей голове зароились новые подозрения. С минуты на минуту следовало ожидать повторного звонка, я торопливо спросила Тату, истратила ли она деньги, оставшиеся от продажи своей квартиры. Женщина села, плотно сжала губы и для надежности прикрыла рот руками.
— Да не нужны нам твои деньги!!! — завопила я вскакивая. В праведном негодовании скинула подушку на пол и отфутболила ее ей. Это ж надо! Приняла нас за проходимок!
Не отнимая рук ото рта, она уставилась на подлетевшую подушку и отрицательно покачала головой.
— А Владик знал, что ты их не истратила?
На сей раз кивок продемонстрировал невысказанное «да» и руки бессильно упали вниз.
— Ненормальная… — скривилась я в сочувственной гримасе. — Он же тебя подставил. Неужели не понимаешь, что все стрелки по своим долгам перевел на тебя. Кредиторы тоже знают о наличии у тебя денег…
Мое яркое выступление было прервано новым телефонным звонком, и я по-ленински вытянула руку в сторону трубки, демонстрируя свою правоту:
— О! И снова здравствуйте.
— Алло? — отозвалась на звонок Наташка, но уже без прежней уверенности. — Я кто такая? Долго рассказывать. У меня слишком много положительных качеств… Ну зачем же так сразу в лоб? Вам, наверное, Тата нужна? Но она уже в воздухе. К дочери в Канаду полетела. А я ее квартирантка, только временная. Вот сейчас милиция приедет, сдам квартиру на сигнализацию… Блин! Даже не дослушал. Ир, подушку с пола подними. И давайте все сядем. В хорошем смысле. А то как-то не по себе.
— Ну и «летела» бы тоже в Канаду, — фыркнула я, начиная вживаться в услышанное.
— Разговаривая по городскому аппарату? Да и на фига мне Канада? У меня свой Копенгаген есть. Зря там мой сын по контракту мучается? А твое место вообще в Питере.
Я сразу вспомнила о текучести времени. Отпущенные мне мужем сорок минут на раздумье истекли. Забыв обо всем, я вытащила мобильник и через пару секунд убедилась, что со мной разговаривать не желают. Димка из принципа отключился. Только бы нормально долетел. Столько невысказанного накопилось!
Из тяжких раздумий меня вывел настойчивый Наташкин голос:
— Ир, ты меня слышишь? Что с тобой?
— «Мне грустно и легко, печаль моя светла…» — мрачно продекламировала я. — Мне муж мстит… Вот что, леди, а не смотаться ли нам отсюда?
Меня терзают совсем не смутные сомнения. Наталья, помнишь, в свое время мой Дмитрий Николаевич укрывал в своей лечебнице хорошего человека, правда, уголовника. От неуголовников, но очень плохих людей. А что, если наш Владик жив и здоров? Разумеется, в допустимой для алкаша степени.
— Печень у него наверняка ни к черту, — поддакнула Наташка. — Ты хочешь сказать, что он душой числится в реанимации, а телом с подорванной печенью на свободе?
Тата икнула и снова зажала рот руками. Наташка тут же заметила, что зря. У нас в стране вроде как гласность. Такого иногда наслушаешься — уши вянут.
— Ир, ты что-то хотела сказать?
— Я хотела сказать, что Владик мог использовать имеющиеся у него связи и формально занять место в реанимации. А фактически проворачивает операцию по незаконному изъятию Таткиных денег из-под ее матраса. С помощью верных друзей, купленных за будущие дензнаки. Они-то и выполняют роль вымогателей.
Татушка схватила какой-то журнал и принялась активно им обмахиваться.
— Но… но как же так? Я же сама возила в больницу его страховой полис. И потом, мне показывали паспорт Влада. Из милиции звонили. Нет, этого не может быть.
— А кто еще знал о твоей денежной заначке?
— Никто. В смысле, дочь. Но она в Канаде. Да и деньги я дома не храню, они в банке. Господи! От меня требовали снять их, убеждая, что всего важнее сохранить жизнь. Мне срочно нужно уезжать!
Несмотря на тревожный смысл слов, Татушка заметно повеселела.
— Так. Давай с самого начала. Когда ты познакомилась с Владом?
— С Владом?
Похоже, Тата не сразу вжилась в вопрос, погрязла в своих тяжких думах. Мы с Наташкой терпеливо ждали.
— Да. С Владом… В то время он жил у сестры. Как-то ехали вместе в лифте, он и спросил у меня, почему я нерационально использую свою жилую площадь. Слово за слово, разговорились. Он оставил мне свою визитку. Нельзя сказать, что я серьезно отнеслась к его предложению продать свою квартиру и купить себе меньшую. Прошло довольно много времени, моя лапуля успела выйти замуж и уехать, я взяла да позвонила ему…
Татушка на минуту задумалась, тонкий нос уныло смотрел вниз. Женщина анализировала финансовый результат купли-продажи квартир. Затем взглянула на нас своими большими честными глазами, недоуменно пожала плечами и заявила, что не может найти никаких сомнительных моментов. Получила она сумму даже большую, чем рассчитывала. Квартира, в которой в настоящее время проживает, тоже досталась ей на выгодных условиях. Денежную разницу по совету Влада положила на депозитный счет. Почти всю прошлую неделю Влад обмывал очередную выгодную сделку. Авансом получил крупную сумму.
К себе домой она его не пускала. В субботу от него был странный звонок — плача и смеясь одновременно, он сообщил, что его любимая сестра Ольга скончалась. Решив, что это очередная уловка — фальшивый повод для возвращения к ней, Тата посоветовала ему временно поселиться в освободившейся квартире Ольги. Выслушивать «комплименты» в свой адрес не стала. Достаточно было и того, что Влад успел сообщить: теперь он достаточно упакован, чтобы вообще не работать. Вчера поздно вечером опять позвонил Тате. На сей раз показался не только трезвым, но и насмерть перепуганным. Выяснилось два момента: Ольга жива-живехонька, а вот жизнь Влада висит на волоске. Сделка, которую он обмывал, сорвалась. Денег для возврата клиенту у него нет.
— Сейчас я покажу, что случайно нашла у него во внутреннем кармане пиджака!
Татушка сорвалась с места и кинулась в другую комнату.
— Вот. — Она протянула нам свернутые вчетверо листы.
— Собственно, это то, чем я, с позволения сказать, отбрехивалась от кредиторов Влада. Упрашивала их подождать, пока я возьму от него доверенность на продажу этой его собственности. На самом деле просто тянула время, решая, как и куда мне удрать, чтобы пережить наезды.
Я держала в руках официальный договор дарения, скрепленный подписями сторон, заверенный нотариусом и его настоящей печатью. Из содержания, если коротко, следовало, что месяц назад Бутакова Ольга Сергеевна подарила свою двухкомнатную квартиру, в которой проживала, родному брату — Бутакову Владиславу Сергеевичу. Не поверившая своим глазам, а заодно и ушам Наташка, полезла в сумку за очками. Солнцезащитными. Эффект не замедлил сказаться. Напялив их, она заявила, что все покрыто мраком.
— Ир, ты что-нибудь думаешь по этому поводу? Я пока нет. Мне некогда. Надо собраться воедино, вместе с головой. Мама дорогая! Думаю! Думаю, что у Ольги украли паспорт, оформили вместо нее эту «липу», — подруга потрясла над головой развернутыми листами, — а затем Влад попытался сестрицу убить. Ну что ты молчишь? А ты что молчишь? — накинулась Наташка на Тату. Та делала вид, что ничего более занимательного, чем легкое облачко за окном, для нее не существует.
— Не трогай ее, — вступилась я за женщину. — Видишь, она интенсивно-серого цвета. И я уверена, что не от выдуманного тобой перелета в Канаду. Таточка, сядь на диван, зафиксируй себя подушкой — на, мне она только мешает, и не обращай внимания на нашу дискуссию. Наслаждайся спасительным «полетом», в который тебя отправила Наталья. Мне этого не дано даже в воображении — самолетов боюсь.
Первой прислушалась к моему совету Наташка и, отметив заторможенность Таты, ускорила процесс ее перемещения на диван. Своеобразный перелет без наслаждения, с жесткой посадкой. Ноги женщины при этом взметнулись высоко вверх. Устроиться поудобнее ей не удалось — доброжелательница, не глядя, припечатала бедняжку к спинке дивана подушкой.
— Наталья! Ты бы не очень швырялась присутствующими, и вообще, тебя послушать, так Ольгин паспорт просто гуляет на просторах столицы. Сам, отдельно от удостоверяемой им личности. И пользуются этим документом все, кому не лень. Одна по его данным вручает вроде как Ольге за исполнение какого-то поручения десять тысяч условных, зеленых, но вполне зрелых единиц, второй от имени Ольги дарит себе ее квартиру и… Нет. «Второй» в пятницу Ольгу не убивал. Откуда Влад мог знать, что она рванет на дачу? А вот повторно ухлопать сестру во вторник, то бишь вчера после разгона поминок, мог. Ее «воскрешение» сорвало его планы. Ярость затмила рассудок. Вне сомнения, договор дарения фальшивый и состряпан задним числом, в промежуток между минувшими субботой и вторником. А вот придраться к договору не могу. Вроде бы нормальный документ, впрочем, я не специалист. Именно им козырял Влад перед другими собравшимися на поминках по Ольге…
