Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников
Ясенев, сделав еще несколько важных легальных визитов, перешел на нелегальное положение и встретился с некоторыми своими ценными источниками. На это ушло полдня. Освободился он только к вечеру и, не заезжая в ведомственную гостиницу ФСБ, отправился прямо в «Бристоль».
Аня ждала в номере люкс на последнем этаже, самом престижном и дорогом. Но Трегубов в этом отношении не скупился, хорошему работнику полагалась и лучшая сбруя. Стол в гостиной был уставлен морскими деликатесами, по краям стояли четыре бутылки белого и красного виноградного вина из Инкермана, «Пино Нуар» ручной сборки, а в центре – пузатая фляжка Бахчисарайского коньяка. Сама хозяйка была одета соответственно. Легко, шелково и красиво.
– Угодила, – сказал Ясенев, потянувшись к любимому коньяку. – Откуда знаешь про Бахчисарай?
– Читала твое личное досье в ФСБ. Ночью, при свете фонарика.
– Тогда приступим. Даже не обедал.
– Тут хватит и на ужин, и на завтрак. Только давай не будем о работе? Не хочется портить вечер всякими акциями-шмакциями.
– А я и не собирался. Не совсем же дурак. Ужасно проголодался. Начнем с десерта. То есть с поцелуя.
…В тот же вечер, в той же гостинице «Бристоль», но только этажом ниже, еще в одном номере люкс, который занимал Раймонд Кларк, стол был накрыт не менее богато, а гости собрались для важного совещания. Среди них виднелись губернатор области Ефимчук, мэр Архангельска Правдин, генерал-лейтенант Березкин, братья Тигранян, Ашот Варданян, Маргания, Никол Петросян, Свиридов и еще парочка важных персон из Москвы, прилетевших на собрание только что. Все они прохаживались по гостиной и тихо переговаривались.
– Приступим, – потирая ладошки, сказал московский Управляющий «Де Бирс». – Вопрос у нас, как это у вас говорится? На повестке дня один. – Кларк заглянул в шпаргалку и выговорил трудное слово по слогам: – Ней-тра-ли-за-ци-я Ясенева.
– Взяток он не берет, – вставил Березкин. – Пытались в прошлый раз. Мимо. Даже не перезвонил, проигнорировал.
– Может, мало предложили? – спросил Маргания.
– Куда ж больше! – возмутился генерал-лейтенант. – По таксе. Я на этом собаку съел.
– Собак есть не будем, у нас кальмары, крабы и другие морепродукты, – произнес Кларк. – Прошу к столу, кушайте. Там и продолжим. Как это? Полезное с приятным.
– Да приятного мало, – проворчал Ефимчук. – Он меня сегодня так отделал… И ведь ничего конкретно не предъявил. Сказал только, что через десять дней соберет всех на пресс-конференцию.
– Это у него манера такая, я его давно знаю, еще по Якутску, – пояснил Свиридов. – Хитрая бестия. Сначала доведет человека до белого каления, а потом берет голыми руками. Но я вам вот что скажу. «Севералмаз» его не интересует. «Де Бирс» – да. Твои фирмы, Маргания, тоже. И «Согласие». Это мне сообщил мой информатор. Я её внедрил к Ясеневу.
– Уж так и внедрил! – усмехнулся Правдин. – А если и так, то скоро он и до «Севералмаза» доберется.
– Ребенка у него, что ли, похитить, чтобы покладистей стал? – предложил Эдмонд Тигранян. – Так детей нет. У нас на Кавказе говорят: мужчина без детей – э! Гнилое дерево.
– Это гнилое дерево такие побеги дает – рощу контрразведчиков, и все как на подбор, дубы-великаны, – заметил Березкин. – Вон сколько с собой приволок.
– А тогда жену? – продолжил мысль брата Гамлет. – Говорят, очень красивая женщина. Я бы её в свой гарем взял.
– Тогда он тебя найдет и лично кастрирует, садовым секатором, – усмехнулся Свиридов. – Даже не думай об этом.
– Но времени у нас в запасе еще много, – произнес один из московских гостей. – Я вообще не уверен, что у него что-то получится. Пусть пока ноздрями мух бьет, как говорил Хрущев.
– А мы будем выжидать, – добавил второй москвич. И усмехнулся: – Бодался теленок с дубом! Где ему!
– Как, как? – переспросил Кларк, вытаскивая свой блокнотик. – Это народное выражение?
– Народнее не бывает, – осклабился Березкин. – Означает: не все коту масленица. И на всякого мудреца довольно подлеца.
– Погоди. Запишу. А что там про Хрущева?
– Да выбрось ты свой словарик к чертовой бабушке! Не до пословиц! – возмутился Ефимчук. – На кон поставлено очень многое. Ты-то в свой Лондон укатишь, эти в Армению, а мы?
– Нет, на пустой желудок ничего не придумаем, – сказал Варданян. – Давайте ужинать.
…Еще одним этажом ниже, в номере полулюкс, прямо под ними, собралась другая группа заговорщиков и подельников. Эти были из «цирка уродов» имени Козочко. Енотов, Зверейко, Собакин-Дубов, Нарциссов-Флокс, Бычковский, Банкетов и примкнувший к ним Жогин. Они также решали один вопрос: как обойти на кривой козе Ясенева, обмануть или обхитрить его, нейтрализовать, а лучше всего утилизировать. Слишком большую опасность он для них представлял.
– Да валить его надо – и все тут! – радикально высказался Банкетов.
– Краями съехал? Другого пришлют, – возразил Козочко.
– И другого вальнем.
– Это генерала-то ФСБ? Морда пополам не треснет? Или мозжечок совсем вытек? – выдал свои реплики Бычковский.
– А что, это мысль, – мрачно изрек Жогин. – Ребята у меня есть. Да и дело не хитрое. В Питере вон депутата Старовойтову замочили. И вице-губернатора Маневича. И ничего, сошло. Так что, если подойти с умом, то просто «тьфу и растереть».
– Я лицо официальное, ничего, что вы тут говорите, не слышал и не видел, – трусовато промолвил Зверейко.
– А меня вообще здесь нет, – пожал плечами Енотов. – Я по графику в отпуске, в Турции.
Собакин-Дубов и Нарциссов-Флокс предпочитали помалкивать, забившись в угол, на диванчик.
– Хирург верно мерекает, – произнес Банкетов. – Он авторитет опытный. С Барковым и Барановым у него всё классно вышло. Почему бы и не с Ясенем? Он нам уже много здоровья попортил. А зла причинит еще больше. Так что решим, братья-кролики?
– Валим, – отозвался Бычковский. – Он мне еще в Москве до ливера надоел.
– Мне бы только знать номер его автомобиля, – практично высказался Мориарти.
– Зачем? – поинтересовался Зверейко. – Он по городу пешком ходит. Стреляй – не хочу.
– Нет, надо в машине, так вернее. В городе будет много свидетелей. Всех мочить, что ли? А этот Ясеньпень наверняка на Ломоносовское месторождение отправится, поглядеть, пощупать. Трасса туда одна. Машину ему чекисты дадут. Вот по дороге мы его и подкараулим.
Несколько минут все молчали. Паузу нарушил Козочко.
– Номер машины я разузнаю. У меня в полиции есть свои люди. Мимо них перерегистрация автомобиля на доверенность Ясеневу не проскочит. Тогда я тебе, профессор, и сообщу. А получится, так и время поездки узнаю.
– Что, и в ФСБ у тебя тоже крот завелся? – спросил Енотов.
Козочко не ответил, только
