Маршрут случайных пассажиров - Галина Владимировна Романова
– Мне! – одновременно выпалили Николай и Лида. И он уточнил: – И готовьтесь, Вера, давать показания в полиции. Никогда не думал, что скажу что-то подобное, но… ваша дурная привычка сыграла всем на руку и, кажется, поможет раскрыть преступление. Все, я звоню Игнатову!
Глава 30
Он страшно ненавидел понедельники. С них всегда начиналась его тяжелая трудовая неделя. И зачем он выбрал альтернативную службу в этой больнице? Служил бы, как все, в войсках. Нет же, захотелось быть ближе к дому. Точнее – ночевать дома, завтракать и ужинать там же. И выбрал. Каков результат? Всем было плевать, что он числится в приемном покое. Его пользовали все, кто мог. И как хотел. И в любом отделении. Не гнушались даже вложить ему в руки швабру и судно для лежачих больных. А что касалось графиков…
Здесь вообще была полная задняя точка! Никому не было дела, что он работает по графику: день-ночь, отсыпной-выходной. Его и в отсыпной оставляли в больнице, и в выходной дергали. И после дня ставили в ночное дежурство.
– Бардак какой-то, Вася, не находишь? – пытался возмущаться его отец, очень редко встречаясь с ним в последнее время. – Может, стоит позвонить военкому?
– Зачем?
– Чтобы он как-то разобрался.
– Он разберется! Отправит меня на полигон. А мне осталось служить три месяца.
– Ну смотри, я предложил.
Отцу не очень нравились его жалобы. В двадцать пять лет, он считал, мужчина должен самостоятельно решать свои проблемы. Вася и решал. И отлынивал от работы, как только мог. Создавая видимость активной помощи всякому и каждому, он ухитрялся выспаться на работе, узнать все новости, перекусить на халяву, потому что знал, когда и в какой ординаторской пьют чай. И заходил будто бы по делу, а его – естественно – оставляли. Он отнекивался. Но его хватали за рукав халата и усаживали за стол. Иногда он, конечно, тратился. Это когда надо было разговорить кого-то бестолкового, как было с медсестрой из гинекологии. Под меренговый рулет он тогда узнал все, что хотел. Все, что ему было необходимо знать для дальнейшей его полноценной, спокойной жизни и необременительных будней.
Сегодня был понедельник. Вася обязан был являться на работу по понедельникам к восьми утра. Не важно, каким было его вчерашнее дежурство. Он мог даже быть с ночи именно в понедельник, но его присутствие на смене было обязательным.
Кто придумал для него такой график, Вася не знал, но догадывался. Подозревать в этом военкома он не стал: не до какого-то альтернативщика серьезному человеку. Военком о нем и забыл давно. Это происки главврача, точно. Этот неприятный человек всякий раз, сталкиваясь с Васей в коридоре, смотрел на него как на дезертира. Пару раз так и назвал его. Вася сделал вид, что не расслышал, но в душе обиду затаил.
Какой же он дезертир, простите?! Да, он может отлынивать и при удобном стечении обстоятельств проспать полсмены, но в остальное-то время он выполняет всю грязную работу по больнице! И треплют его по всем отделениям, а не только в приемном покое и травматологии. Вася затаил злобу на главврача и стал сачковать пуще прежнего. Ему осталось три месяца этой альтернативной службы. А потом долгожданный дембель! Ура!
С понедельников привычно начинались проблемы в его устоявшейся, размеренной жизни. Он к этому привык и не роптал. Убежал кофе и подгорела яичница утром? Не беда. Он сходит на завтрак в больничную столовую. Там вкусно и недорого. Пусть в основном так столовались врачи и старшие медсестры, а на него посматривали с неодобрением, он все равно туда время от времени захаживал.
Зайдет и сегодня.
Машина его оказалась со всеми спущенными колесами. Вася подозревал, что такое мог сотворить только противный мужик из соседнего подъезда, возомнивший себя хозяином этого парковочного места. Вася не скандалил с ним, но упорно занимал укромный уголок. Как следствие – сегодняшняя месть.
Ничего, поедет в больницу на такси. У него с сегодняшнего дня дежурство на сутки. Обнаружил вчера, уходя из больницы, обновленный график.
Уже переодеваясь у своего шкафчика, он вдруг взмолился: пусть сегодняшний день пройдет без аварий, пожаров и прочих катастроф! Если еще и это случится в сегодняшний понедельник, будет уже перебор. Достаточно испорченного завтрака и продырявленных колес.
Аварий не случилось, слава богу! Но сразу после завтрака в больничной столовой Васю вызвали к главврачу.
Твою мать! Не иначе сейчас отправит с труповозкой куда-нибудь. Такое уже случалось, и Вася потом блевал полдня.
– А что такое? – спросил он у медсестры, которая прибежала за ним в приемный покой.
– Не знаю.
– Ехать куда-то?
– Вася, спроси у него сам. Меня не поставили в известность.
По тому, как она стремительно перевела взгляд с него на плакат над его головой, Вася заподозрил скверный подвох.
– Хорошо. Иду. Он там один?
– Нет. Там народу полный кабинет. И зачем-то тебя потребовали. Срочно!
– Надо же, – криво усмехнулся он и догнал ее, уже собравшуюся уйти, вопросом: – А наши или чьи?
– И наши, и не наши. Иди уже, не болтай. Не заставляй важных людей ждать.
Важными людьми оказались полицейские. Майор Борина Мария в строгом брючном костюме и утепленной куртке поверх пиджака расхаживала вдоль правой стены. И ее коллега – капитан Игнатов. Тот сидел с бледным лицом в уютном креслице у журнального столика. К слову, Игнатов проходил лечение в отделении хирургии после ранения.
Васе ли не знать! Он знает обо всем, что происходит в больнице.
Главврач сидел на своем месте за столом. По левую руку – заведующий хирургическим отделением, Николай Фомич. Он, к слову, и оперировал Игнатова. Справа…
Справа сидела медсестра терапии Верочка. Серая, наглая мышь! Вася ее даже ненавидеть не мог. Он ее презирал. За то, что она была дохлой, маленькой, страшненькой. А еще за то, что она однажды позволила себе ему угрожать. Как бы вскользь обронила:
– Знаю, знаю, что ты делаешь во время ночных дежурств.
– И что же? – беспечно отозвался Вася.
– По пожарным лестницам лазаешь, – ответила она и отвернулась.
По пожарной лестнице он поднимался и спускался только лишь раз. И это было в ту самую ночь! Неужели эта скверная девка его увидела? Он же был осторожен!
С того момента, как она это обронила, будто вскользь, прошло время. Но Вася затаил на нее злобу. И для себя решил, что при каком-нибудь удобном случае он с ней разберется. Прямо накануне дембеля.
Не успел! Они все собрались здесь для того, чтобы уничтожить его. Сломать его жизнь, которая чудом наладилась десять лет назад.
– Присаживайтесь, Яшкин, – потребовал главврач, указав ему на стул, выдвинутый на середину кабинета.
На непослушных ногах, сделавших его походку странно вихлястой, Вася прошел в центр кабинета, уселся на стул. Сразу отметил, что майор Борина заняла позицию у двери. Будто он совершенно конченый и бросится бежать. Куда?!
– У представителей полиции возникли к тебе вопросы, – продолжил говорить главврач, прищурившись в его сторону с ненавистью. – Будь любезен, упрости всем задачу. Рабочий день в разгаре. И… Советую тебе написать явку с повинной. Так, кажется, у вас это называется?
Главврач холодно посмотрел на Игнатова в креслице. Тот кивнул.
– Итак…
– Я готов, – слегка приподнялся Яшкин со стула.
Но майор тут же положила ему на плечи обе ладони, с силой придавила и жестко приказала сидеть.
– Я готов рассказать все, все, все! Но вы должны понимать, я не хотел ее убивать! Это вышло само собой! Против моей воли! Эта сука… Она не поменялась! Она осталась такой же сукой, какой и была. И продолжила меня унижать!
– Рассказывайте, Яшкин. Я, с вашего позволения, буду записывать видео. – Майор
