Маршрут случайных пассажиров - Галина Владимировна Романова
– А главврачу говорили, что вам страшно?
– Конечно! А он только отмахивается. Единичный случай да единичный случай. Мол, убийца никакого отношения к персоналу не имеет. Это сторонний человек. И не касающиеся нас криминальные дела пациентов. Но…
Лидочка еще ниже склонилась над столом, демонстрируя свою грудь уже до бюстгальтера. И он разволновался. И тут же задался вопросом: она одинока или нет? Муж имеется? И вообще какие-либо отношения? Если он ее пригласит сейчас к себе…
– Но? – тряхнул он головой, прогоняя неожиданное наваждение.
– Но мы-то знаем, что это не так! Мы-то знаем, что убийца из наших.
Она тут же села ровно, грудь ее заняла привычное место под халатом. Николай сразу сделался серьезным.
– И кто из наших, по-вашему, мог убить девушку в гинекологии?
И не то чтобы это его страшно волновало. Особенно после ночного дежурства. Особенно после трех незапланированных операций. Он просто нес ответственность за своего пациента, которому неосмотрительно дал волю, а тот теперь температурил.
– Вы знаете, Лидочка?
– Знаю, только доказать не могу. А вот Вера… – Левая щека Лидочки раздулась от блинчика с начинкой, она принялась жевать, невнятно приговаривая: – Вера – моя напарница. Мы с ней всегда дежурим вместе. Она молодая, почти без опыта, потому завотделением и поставил нас вдвоем, ее как стажера. И мне в помощь. Она видела убийцу, Николай Фомич! Видела, знает его, но отказывается говорить с полицией.
– Почему? – Он доел котлеты, приступил к блинам со сметаной. – Что за обиды? Были приводы?
– Нет. Не в этом дело. Просто не хочет связываться. Чего-то опасается, а чего – я толком не поняла. Вот вы бы с ней поговорили, Николай Фомич. – Лидочкина грудь снова красиво расположилась на столе, взгляд сделался умоляющим. – Я не могу на нее давить. Она уже послала меня. Дважды! А вот вы…
– А что я? Я какое отношение имею к полиции? – изумился Николай, рассеянно находя блины со сметаной восхитительными, а Лидочкину грудь неприлично соблазнительной. – Кстати, вы замужем, Лида?
– Я? Нет. А при чем тут… – Она растерянно оглянулась, заморгала. – Я пока не хочу замуж.
– А парень у вас есть?
– Расстались недавно. А что?
Она вдруг рассердилась. Взмахнула столовыми приборами, и висевшее на вилке яблочко из начинки упало рядом с тарелкой Николая. Но Лида этого словно и не заметила.
– Считаете, что я от одиночества несу всякую пургу? Сейчас посоветуете мне заняться личной жизнью? Вместо того чтобы…
– Посоветую, Лида, – перебил он ее. – Посоветую вам заняться личной жизнью. Со мной!
Его мозг отказывался воспринимать серьезную информацию о полиции, убийствах, о Верочке, не желающей сотрудничать. Его мозг сигнализировал о том, что у него уже давно не было женщины. А очень соблазнительная женщина как раз сидела сейчас напротив. И она была одинока. И вот если она, как и он, с ночного дежурства и если она без тех самых скрипучих принципов, диктующих непременный конфетно-букетный период перед сексом, то он…
– Что?! – приоткрылся ее ротик, когда он выдал ей все то, о чем сейчас думал. – Вы предлагаете мне сейчас переспать? У вас дома?
– Да.
– То есть секс без обязательств?
– Да. Но с возможной перспективой. Обстановка покажет. Я дико вымотался, Лидочка. Информация, которую вы доносите до меня, очень ценная. Но я ее просто не воспринимаю на фоне вашей… – Он передумал упоминать грудь: – Красоты. Я вас хочу. У меня сто лет не было секса.
– И у меня, – нехотя призналась она и схватилась за стакан с чаем. – Но это не значит, что мы можем так вот запросто…
– Можем, Лида. Еще как можем.
Два часа спустя они отключились на его широкой кровати, не успев даже толком поговорить. Нет, о чем-то они болтали, но не о важной информации, утаиваемой Верочкой. Просто смеялись и подшучивали друг над другом.
– О серьезном после пробуждения. Хорошо? – спросил Николай прежде, чем отключиться.
– Хорошо, – не очень внятно ответила Лидочка. – Вере я написала, что вечером встречаемся в нашем с ней кафе. Поедешь?
– А как же…
Он пообещал, даже не поняв, куда и зачем должен поехать. Уснул.
А проснулся, как всякий нормальный мужик, от вкусных запахов с кухни. Тут же вспомнил, что у него в гостях Лидочка. И она, видимо, что-то готовит. И он с удовольствием сейчас это попробует.
– Чем так вкусно пахнет? – спросил он, заходя на кухню в одних трусах.
Лида была в джинсах и футболке, слава богу, в своей. Он не выносил, когда женщины после секса натягивали на себя мужские рубашки, футболки. Столбили территорию, как он считал. Редко у какой возникало желание просто приготовить пожрать.
– Спагетти под грибным соусом. Разбежаться в твоем холодильнике особенно не с чего. – Лидочка смутилась при виде его трусов. – Давай к столу. Вера перенесла встречу на час раньше. Да и мне домой пора. У меня кот некормленый.
– А мне с тобой можно?
– Куда? На встречу с Верой? Нужно!
– А на встречу с котом?
Она размышляла мгновение, кивнула согласно.
– Но он очень вредный. Если что не так, гадит в ботинки, – предупредила Лида, взялась за вилку с ножом. – Приятного аппетита, Николай Фомич…
Вера ждала их в кофейне в трех кварталах от их больницы. Худенькая девушка невысокого роста грызла ноготь большого пальца правой руки, когда они подошли к столику, который она для них для всех заняла. Лиде обрадовалась. С ним поздоровалась настороженно.
Он помог Лиде снять курточку, повесил их одежду на треногу рядом со столиком, заказал всем кофе. И сразу перешел к делу, как уселся.
– Что вы видели в ночь убийства в гинекологии, Вера? Вы видели кого-то ночью?
– Да. Видела. – Она неуверенно пожала плечами. – Но это не значит, что этот человек непременно убийца.
– Это уже не вам и не нам рассуждать. В этом пусть полиция разбирается.
– Не будет никакой полиции! – Она сердито глянула на Лиду. – Я же предупреждала тебя! Чего ты снова начинаешь! Дура я, что пооткровенничала с тобой!
– Так, стоп, – остановил он поток ее упреков взмахом ладони. – Дело серьезное. Вы не понимаете, что делаете? Сокрытие улик, информации – это преступление, которое преследуется по закону.
– Да что вы! – насмешливо отозвалась Вера. – Доказать придется, что я что-то знаю.
– А если он потом придет к нам во время ночного дежурства? И тебя или меня задушит подушкой? Может, он маньяк совершенно сумасшедший?! И не остановится, пока коллекцию не соберет, – злобным шепотом обрушилась на напарницу Лидочка.
Она нравилась ему все больше и больше. И красивая, и рассудительная, и готовит отлично. Про секс вообще молчок! Два часа не могли угомониться. И это после ночного дежурства. А что, если отдохнуть? Интересно, ее кот не будет против, если они у нее дома…
Он понял, что отвлекся. Но пока ничего важного не прозвучало. Лида наседала, Вера отбрехивалась.
– Как ты не поймешь, если он узнает, он меня бросит! – вдруг выпалила Вера и всхлипнула. – Вот представь себе ситуацию… Я даю показания, меня потом вызывают в суд, там корреспонденты, выходит репортаж, и мой парень узнает, что я в ту ночь на балконе курила! Снова курила! А он мне запретил. Сказал, еще одна сигарета, и он меня бросает!
– Серьезно? – Николай жалостливо посмотрел на нее. – Вы готовы покрывать убийцу только из-за того, что ваш парень узнает, что вы курите?
– Да, да! И что?! – глянула она на него со злостью. – Он считает это болезнью. А больная я ему не нужна. И что?
– А то, Вера, что вы просто дура! И если вы не вступите с полицией в контакт, я сделаю все, чтобы вас уволили. – Он наклонился к ней и доверительно глянул, с фальшивым участием произнес: – Потому что, покрывая преступника, вы сами становитесь преступницей. А нам такие сотрудники…
– Хорошо! – громко перебила она его, на них даже начали оглядываться и персонал, и посетители. – Я расскажу и покажу.
– У вас есть что показать?
– Да.
Она вытащила телефон из большой сумки, больше напоминающей дорожную. Поискала в нем что-то, наконец поднесла его экраном к лицу Николая.
– Узнаете парня? – спросила Вера. – В ту ночь я курила, да. И снимала звездное небо – это моя страсть. У меня целая коллекция таких фото. А в ту ночь
