Ты умрешь красивой - Юлия Лист
– Поменять лампочку? – вспылил Эмиль.
– Чтобы протереть объектив камеры, – ответила озадаченная Вера. – Иногда это нужно, чтобы наседающая на окуляр пыль не мешала снимать.
– Неправильный ответ! – вскрикнул Эмиль, резко ударив ладонью по столу.
– Что?
– Дочь этого человека, – он указал на мужчину в тренче, – тоже одна из жертв Куаду.
– То есть… он тоже обращался к тебе за помощью? – Вера сделала шаг назад и опустилась в кресло, глядя на повесившего голову Эмиля. – И тоже крутился вокруг твоего бюро, оттаптывал пороги?
– Не так настойчиво, как Жаккар, но да, – нехотя выдавил он. – И у него есть реальная причина ненавидеть меня и Куаду. Его Эмма попалась на удочку писателя за несколько месяцев до пропажи Стефана. Но что-то сделать было сложно, девушка наотрез отказывалась писать на своего любовника заявление.
Он вновь с яростью ударил по столу ладонью. Вера вздрогнула, отъехав на своем кресле подальше.
– Они все думают, что я Брюс Всемогущий! Вынь да положь торжество справедливости.
Он немного помолчал, остывая.
– А что, если все было вовсе не так, как мы решили насчет Жаккара? – мрачно заговорил он, а в глазах стояла злоба. – Что, если Турно мстил за дочь, занявшись похищением детей?
– Но он не мог убить собственного сына, Эмиль! – возразила Вера.
– Если он – «Призрак Тюильри», почему бы нет? Наш убийца – психопат, он мог пойти на любую извращенную жестокость.
– Какая-то очень корявая версия. Я бы еще поняла, если бы он пришел в больницу добить Куаду. Но при чем тут дети?
– Вот именно! Мы до сих пор ни черта не знаем, что сделали эти дети!
Эмиль сел к компьютеру и принялся читать биографию второго подозреваемого.
– Нет, – усталым голосом наконец выдавил он после долгого изучения досье. – С этим все гораздо сложнее. У него бельгийские документы. Паспорт надо проверять на вшивость, связываясь с тамошней полицией. Это дело не быстрое.
– То есть ты не уверен, что паспорт настоящий?
– Ни в чем я не уверен, ни в дате получения, ни в истинности имени.
Взяв со стола три распечатанных снимка, он сел на пол по-буддистски и стал выкладывать их перед Верой, как карты таро.
– Это Франсуа Жаккар, – отчеканил он. – Это Жак Турно. А это – тень между ними. Чья это тень в дверях реанимации? Кто убийца Куаду? Турно или все же Жаккар? Чье горе сильнее? Безутешного отца, у которого похитили сына? Или же отец опозоренной дочери так жаждал поквитаться?..
Вера молча уставилась на распечатки, ощущая, как в голове воцаряется пустота, как обычно бывает при решении особо трудных загадок в комнатах квеста.
– Зачем Турно убивать оставшегося калекой врага? – продолжил Эмиль. – Марать руки о преступление, которое как ослу пятая нога? Здесь что-то не так… Зачем вообще Турно пошел в больницу? – Он щелкнул пальцами. – Может, искал Эмму? Девочка была влюблена в своего мучителя, она не только не ненавидела его, а раскаивалась, что раскрыла свою тайну семье в минуту слабости. Она просила отца остановиться, перестать преследовать писателя.
– А как вообще общественность реагировала на увлечение Куаду… ну, до того, как я… до того, как я его вывела на чистую воду?
– Я уже говорил, у него хороший адвокат, он нас быстро поставил на место, дав понять, что мы будем выглядеть идиотами, если обнародуем частную жизнь его клиента. Никто не поверит, что учитель литературы знаменитого лицея, к тому же топовый писатель, устраивает по ночам в парке Тюильри голодные игры. Даже твой подвиг мог остаться бесполезным.
– А полиция? – возмутилась Вера.
– Я же объяснил: ни одна девочка не пожелала написать на него заявление. Нет заявления – нет дела!
– Понятно. – Вера потупила взгляд.
Эмиль развернул распечатки к себе.
– Ан, дё, труа, солдат дё шоколя, – стал бормотать он, водя пальцем по воздуху. – Квятр, сянк, сис: лё рой не па дё шемиз.
Эмиль раз десять произнес эту детскую считалочку, потом поднялся и набрал чей-то номер, подсмотрев его из файла.
– Турно отключил телефон, – сообщил он.
Потом набрал другой номер, отошел к окну, нервно принявшись комкать штору, и Вера услышала, как он стал договариваться о встрече с Жаккаром.
Почему-то ей уже расхотелось с кем-либо из этих двоих разговаривать. Каждый мог оказаться серийным убийцей. Но ничего не поделаешь, она нехотя поплелась за Эмилем, который вышел в гостиную, деловито откопал одну из множества разбросанных по полу толстовок, стряхнул с нее крошки, нырнул внутрь, накинул на голову капюшон, подхватил мотоциклетную куртку и два шлема. Вера медленно застегнула куртку до самого горла, проведя руками по искусственной коже, которая не спасет от удара ножом, если вдруг маньяк нападет на них прямо с порога своей квартиры.
Глава 15. Безутешный отец
Франсуа Жаккар жил неподалеку от Центра Помпиду, в двух перекрестках от театра Эссайон, где служил бухгалтером и кассиром. Его жена работала в крупной фармацевтической компании. Когда пропал их сын, она уволилась и куда-то уехала. Сейчас Жаккар жил один. И ему можно было посочувствовать, не будь он, возможно, серийным убийцей.
Эмиль оставил мотоцикл на площади перед культурным центром у огромной инсталляции в виде двух белых канализационных труб. Веру бил озноб. Она даже не посмотрела в сторону гитариста, разложившего свою футболку прямо на брусчатке, не обратила внимания на компанию смеющихся студентов, которые сидели и лежали под фонарным столбом. Площадь Жоржа Помпиду представляла собой пеструю картину, но Вера не могла думать ни о чем другом. Вчера на ее глазах умер человек, сегодня она шла в логово возможного маньяка. Ну и жизнь, сплошная романтика!
Две улицы они шли пешком. Эмиль без умолку болтал, строил гипотезы и составлял новый список имен, по которому теперь срочно требовалось пробежаться. Во-первых, нужно было найти антиквара, которого обвинили в первом убийстве, во-вторых, его помощника, в-третьих, придется отправиться на набережную Орфевр и поделиться открытиями с Кристофом, в обмен получить папку с делом «Призрака Тюильри», в котором наверняка имелись такие детали, которые Эмиль не брал в расчет прежде.
Вера молчала. С каждым шагом ей становилось все больше не по себе. На узкой улице Шапон перед двойной дверью глубокого зеленого цвета Эмиль остановился.
– Ты что? Боишься? – бросил он оценивающий взгляд на Веру, прежде чем нажать на кнопку домофона.
– Нет, – тотчас стала отнекиваться она.
– На тебе лица нет. – Он взял ее руку, сжал запястье. Пальцы Веры дрожали, как у хорошего выпивохи. – Так не пойдет. Ты сейчас нам все испортишь. Ну-ка, соберись!
– Я не могу. – Она высвободила руку. – Иди один.
– А
