Наблюдатель - Шарлотта Линк
– Я все записывал, – продолжал Самсон, – мысли, наблюдения и прочее. Все это хранилось у меня в компьютере. Милли за мной шпионила. Она взломала защиту, прочитала и распечатала все, что нашла, и теперь имеет на руках доказательства того, что я якобы опасен.
Бартек покачал головой.
– Но то, чем ты занимаешься, действительно не совсем нормально.
– Позавчера на нашей улице был убит мужчина. В собственном доме, в столовой, выстрелом в голову…
– Я читал, – Бартек кивнул. – Но каким образом…
– С тех пор Милли все уши прожужжала моему брату, что распечатки моих записей нужно передать в полицию. Он пытался ее отговорить, но Милли всегда делает что хочет. Сегодня утром она отнесла бумаги в ближайший участок и объявила там, что считает меня убийцей.
– Да, но я не думаю, что полиция…
В этот момент из двери за спиной Бартека выглянула молодая женщина в коротком черном платье и на головокружительно высоких каблуках.
– Вот ты где, Бартек! А я тебя ищу… – Она посмотрела на Самсона: – Привет!
– Привет, – ответил тот.
Самсон видел пару раз невесту Бартека, когда бывал у него в квартире, но она его, очевидно, не помнила.
– Мой друг Самсон, – представил его Бартек.
Элен повернулась к Самсону:
– Что же ты стоишь здесь? У нас так весело!
– Сейчас придем, – ответил за него Бартек. – У Самсона проблема.
Элен рассмеялась. Она была очаровательна не менее, чем ее жених. Самсон подумал, что когда-нибудь у них родятся невероятно симпатичные дети.
– Хорошо, когда решишь проблему, приходи, – сказала она и исчезла в квартире.
Похоже, и Бартек начинал терять терпение.
– Ну, как уже сказал, я не думаю…
– Погоди, – перебил его Самсон. Бартек должен был понять взрывоопасность ситуации. – Мужчина, убитый позавчера, – муж той самой женщины, которая мне нравилась. Я рассказывал тебе о ней. За этой семьей я наблюдал с особым интересом, и об этом тоже есть в моих записях.
– Плохо, – задумчиво заметил Бартек.
– Но есть кое-что еще… Я ужасно разозлился на них накануне Рождества.
– Из-за чего ты на них разозлился?
– Он… он был груб со мной. Я привел к себе домой их двенадцатилетнюю дочь, и…
– Что?! – Бартек в ужасе уставился на Самсона.
В контексте сказанного выше это прозвучало и в самом деле ужасно. Но Бартек не должен был думать, что Самсон… Боже, ну почему его сразу принимают за растлителя малолетних?
– Нет, нет! – в отчаянии воскликнул Самсон. – Там действительно сложилась особая ситуация. Бекки не могла попасть домой. Родители ушли, а я просто проходил мимо, и…
– То есть ты опять шлялся возле этого дома.
На лице Бартека отчетливо читалось то, чего он не договаривал вслух: «Черт дернул меня связаться с этим идиотом. И почему я должен сейчас выслушивать эту галиматью?»
– Я не мог оставить ребенка на улице, пойми. Но когда они пришли ее забирать, отец вел себя так, словно не верил…
Бартек вздохнул.
– Я написал в дневнике, что ненавижу его. А теперь он мертв, и… полиции покажется подозрительным, что я следил за ними.
– Я просто не могу в это поверить, – прошептал ошеломленный Бартек. – Боже мой, я же говорил тебе, что добром это не кончится… Ты уверен, что Милли пошла с твоим дневником в полицию?
– Гэвин сказал мне об этом сегодня утром. Он не смог остановить ее и был в отчаянии.
– Понимаю, – пробормотал Бартек.
– Я тут же сел в машину и уехал. Разъезжал до вечера, а потом понял, что это опасно. Полицейские, конечно, уже знают номер моей машины. Я оставил ее в парке Канониров и пешком вернулся в город. Окольными путями, Бартек. Я на ногах уже несколько часов и совершенно без сил. Можно остаться у тебя?
– Ни в коем случае, – ответил Бартек и, увидев испуганное лицо друга, добавил: – Это было бы глупо, пойми. Уверен, что полиция уже заинтересовалась твоими друзьями, и Милли сообщила им мое имя. Они догадываются, что ты ищешь пристанище.
– Но мне нужно где-то переночевать…
– У тебя есть деньги?
– Сто фунтов наличными – все, что оставалось на моем счету.
– Хорошо, – кивнул Бартек. – Это хорошо.
Единственное, чего он сейчас хотел, – это избавиться от Самсона, чтобы потом, в спокойной обстановке, пораскинуть мозгами, что делать дальше.
– Послушай, – продолжал Бартек. – Этого достаточно, чтобы снять номер в гостинице. Не в шикарной, конечно, но маленький недорогой отель тебе вполне подойдет. Найди себе что-нибудь подходящее, прямо сейчас. Завтра позвонишь мне. Я обязательно что-нибудь придумаю.
– Отель? – недоверчиво переспросил Самсон. – Ты думаешь, это не опасно?
– И вполовину не так опасно, как моя квартира.
Самсон кивнул. Бартек оглянулся на дверь, за которой как ни в чем не бывало продолжалось веселье.
– Самсон, у меня гости. Я должен к ним вернуться. Завтра созвонимся, как договорились.
– Ты мне поможешь?
– Конечно, – ответил Бартек.
Сейчас он согласился бы на что угодно, лишь бы только поскорее покончить с неприятной ситуацией.
– Бартек, – умоляюще продолжал Самсон, – прошу тебя, верь мне. Я не имею к этому убийству никакого отношения. Я не убивал мистера Уорда. Я никогда не был способен не то чтобы убить, но даже просто ударить кого-то. Я невиновен.
– Разумеется, я тебе верю, – ответил Бартек тоном, каким врачи обычно разговаривают с сумасшедшими.
Самсон прикрыл глаза.
– Я действительно этого не делал…
– До завтра, – сказал Бартек и исчез в квартире, с особой тщательностью притворив за собой дверь.
Самсон повернулся, чтобы идти. Ступни налились свинцом. Гэвин советовал ему самому явиться в полицию. «Ты только усугубишь ситуацию, если пустишься в бега. Сходи к ним и расскажи все как есть. Прятаться бесполезно. В конце концов тебя поймают, и ты будешь выглядеть глупо».
Конечно, Гэвин был прав, но… Самсон боялся. Панический страх блокировал все возможные варианты поведения, кроме одного – следовать природному инстинкту и бежать в безопасное место. Только вот где оно? Самсон начал медленный спуск по лестнице. Одиннадцать часов, скоро полночь. Следующий год с самых первых минут обернется для него кошмаром.
Пятница, 1 января 2010 года
1
Детектив-инспектор Питер Филдер знал, что требует от жены слишком многого, но так уж получилось, что именно 31 декабря дело приняло катастрофический оборот. Провести 1 января и следующую праздничную неделю дома у камина было исключено, даже если это и способствовало бы укреплению брака.
Вместо этого в то
