Тайный покровитель. Часть 1. Загадки из прошлого - Татьяна Останина
— Плохо, что у нас нет ее номера телефона.
— Уже есть номер. Его смог отыскать в базе вызовов таксист Лозинский. Только телефон отключен. Возможно, она сменила симку. У нас проверяли — на имя Виктории Крайновой другого телефонного номера не зарегистрировано. Сергей, а ты спросил, есть у нее какие-нибудь родственники? Хоть дальние? Может, в другом городе.
— Спросил. Говорят — была одна мать. Умерла несколько лет назад. Тогда девушка и уехала из дома. Кстати, никто не знал, куда она уехала. Никому не сказала, не попрощалась. Да и сейчас появилась в доме незаметно. Правда, как уходила, видели двое. А про родственников никто ничего не слышал. Наверное, нет никого.
— Уходила одна?
— Одна. Ну, что поехали? Здесь больше ловить нечего.
— А мы ничего и не поймали.
— Отрицательный результат — тоже результат.
— Нам нужен положительный.
— Да понимаю я, выражение такое. Зато убедились, что про Данилов мы правильно догадались. Только поздно. Была она здесь, да сплыла.
…Когда Климчук закончил работу, была уже ночь. Попытка найти Викторию Крайнову в гостиницах и других «постоялых дворах» не дала никаких результатов. Но не только это его огорчало. Пропал и племянник Грекова. Его искали уже несколько дней, были предупреждены соседи, знакомые. Он нигде не появлялся, никому не звонил. И телефон отключен. Когда осматривали его квартиру, не нашли признаков того, что он мог куда-то уехать. То есть ушел в том, что было надето, не прихватив никаких дополнительных вещей. Это значило только одно — ничего хорошего.
38
Предметы, найденные в машине Лозинского и при обыске его квартиры, Греков опознал. Точнее, осматривал их Марьянов, а Владимир Сергеевич полагался на свое осязание, сказав, что пальцы заменяют ему глаза. Предметы совпали с описанием украденного, и с альбомами, где коллекция была зафиксирована. Странность получилась только с одной вещью — немецкий морской кортик Кригсмарине образца 1900 года. Его в списке вещей, заявленных при краже, не было, но Климчуку показалось, что они оба — и Греков и Марьянов — сразу его узнали.
Странно, почему не указали изначально, не признались. Красивая вещица — Климчук вынул его из стола. Он еще не успел убрать его в сейф. Кортик офицерский, наградной. На клинке надпись, похоже, с позолотой. Рукоять из слоновой кости. На ножнах дубовые листья, якорь. Андрей несколько раз повернул кортик, примеряя его к хвату руки, взвешивая и имитируя воинственные движения. «Да, кажется, я начинаю понимать коллекционеров. Приятно такую вещь держать в руках. Сколько ж она денег стоит? Если это именной наградной офицерский, с позолотой. Надо будет поинтересоваться у Марьянова. Или самому посмотреть по сайтам в Интернете».
Капитан бережно вложил кортик в ножны и хотел отнести в сейф. Потом подумал, подошел к шкафу, покопался в его недрах и вытащил длинный черный шарф, который всегда забывал надеть. Уложил кортик на мягкую шерстяную поверхность, аккуратно завернул и тогда убрал в сейф.
39
Веру Васильевну выписывали. Она настояла на том, чтобы ее быстрее отпустили домой. Врачи оценили ее состояние как вполне удовлетворительное и не стали настаивать на ее дальнейшем нахождении в стационаре.
— Дорогая наша Вера Васильевна! Не уберегли, но впредь обязуемся охранять и обеспечивать полный покой, — Алексей Марьянов вручил ей букет цветов и галантно поцеловал руку. Греков, стоявший рядом, сделал шаг вперед и, крепко обняв ее, расцеловал в обе щеки.
— Спасибо, спасибо, дорогие мои! Но кто вам сказал, что мне нужен абсолютный покой? Надеюсь, вы не думаете, что я собираюсь остаток жизни провести, лежа на кровати.
— Я смотрю, у вас боевое настроение, это хорошо, — Владимир Сергеевич повернулся, предлагая взять его под руку. Вера Васильевна стала его глазами, а он ее опорой. Так они и вышли на улицу.
Яркое солнце, очистив наконец свой сияющий лик от серой пелены, припекало, растапливая съежившийся снег и пробуждая весь приунывший за зиму город. Не смея нарушить триумфальное шествие светила по небосклону, легкие весенние облака редкими белыми хлопьями проплывали по огромной синеве неба. Казалось, не было серых дней и ледяных ветров, грустных мыслей, печалей и трудностей. Сегодня у всех был праздник! Весна пустила в ход всю свою сияющую власть, свое нестареющее очарование и никто не смог устоять перед ее могуществом. Всё раскрылось навстречу теплу, солнцу, свету и прекрасной жизни, которую так уверенно обещала эта наполненная молодой живой силой пробуждающаяся природа.
По дороге домой Вера Васильевна стала расспрашивать, какие перемены произошли за время ее отсутствия. Марьянов вел машину, а Владимир Сергеевич рассказал о найденной коллекции. О том, как удалось Алексею обнаружить человека, совершившего нападение на нее и ограбившего их дом. Вера Васильевна слушала с интересом, ничем не показывая, что ей тяжело вспоминать пережитые события. Она переспрашивала подробности и все пыталась понять, неужели этому человеку настолько плохо и бедно жилось, что он решился на ограбление:
— Алексей, вы же были у него дома, присутствовали при обыске. Да?
— Да, был. Климчук — это следователь, ведущий дело, — сказал, что я могу присутствовать.
— Ну, и что? Как он жил? Мне бы хотелось увидеть, как живут люди, идущие на такое преступление. На это решаются из-за бедности?
— Из-за жадности, — Марьянов фыркнул, — наивный вы человек, Вера Васильевна. Квартира у него хорошая, трехкомнатная. Он раньше работал личным шофером у человека, который, хоть и имел официальный бизнес, но больше денег получал от всяких махинаций. И деньги там водились в очень порядочных количествах, точно не бедствовали. Когда его шефа посадили, денег стало мало. Пришлось таксовать. А он привык к другой жизни, да и способам отъема денег у граждан за время работы со своим боссом научился. Так что — представилась возможность применить полученные навыки, и он, не задумываясь, их использовал. Вот так-то.
— Видно, в дурной компании дурного набрался. Не даром говорят, с кем поведешься… А что же с той девочкой, которую Женечка к нам приводил?
— Уехала девочка в неизвестном направлении. Кстати, если бы она не сбежала, может, и не удалось Лозинского вычислить. Он ее найти пытался, около дома терся, выслеживал. Я уже рассказал, как это было.
— Да, да. Значит, теперь вся коллекция на месте?
— Нет, к сожалению, пока не вся. То, что было украдено
