Тайный покровитель. Часть 1. Загадки из прошлого - Татьяна Останина
— Что застыла? Печку никогда не видела? — грубый оклик вывел ее из оцепенения. Конечно, сейчас она должна думать о том, как ей вырваться отсюда, а она рассматривает камин с тлеющими внутри угольками.
— Валя… или как тебя…Вика.. — Она повернула голову и увидела сидящего в дальнем углу парня в расстегнутой телогрейке. Волосы падали ему на лицо, оно покрылось щетиной. Но она поняла, что это Женя. Тот Женя, которого она использовала. Обманула и обокрала. — Вика, вода в бочке, около дверей. — Он кивнул головой в сторону, и она увидела, что одна его рука притянута ремнем к стене, а другая беспомощно лежит на коленях.
Вика взяла с плиты кастрюлю и пошла к бочке, на которую указал ей Женя. Там же на небольшой скамье стояли пакеты с крупой, сахаром, солью, чаем, несколько банок тушенки и что-то еще, завернутое в пакеты. Теперь это их еда. Она стала заложницей этого человека на черном джипе, будет готовить и ждать, пока он не найдет то, что ищет. А что потом? И вообще — что он ищет?
От размышлений ее снова отвлек оклик:
— Что ты возишься, как полудохлая. Здесь не санаторий. Я тебя лечить и кормить не буду. Хочешь целой остаться, шевелись живее. А потом — за работу. Разлеглись тут… — он подошел к Жене и толкнул его в бок. — говорю, быстрее давай, а то тоже сейчас получишь ускорение.
Валя сжала зубы и, превозмогая головную боль, принялась варить кашу. Заварила чай, достала сухари, которые оказались в пакете.
— Корми его, — приказал хозяин, указывая на Женю. Вика поставила перед парнем тарелку с кашей, чашку, сухари.
— Теперь бери себе и иди на лавку, — снова приказал человек.
Когда Вика села, он подошел. Снова замотал ноги скотчем, но уже немного свободнее, чтоб она могла сохранять равновесье. Потом сам пошел к печке и положил себе еду.
Когда скромная трапеза была закончена, скомандовал снова:
— Ты на хозяйстве. Сама знаешь: посуду помоешь, позже ужин сделаешь. А ты — он ткнул пальцем в парня — пойдем, работать надо.
— У меня рука почти не действует, — негромко откликнулся тот.
— Что ж ты хилый такой. А может, специально руку потянул, кто тебя знает. Думал — я тебе отпуск дам. Не угадал. Потерпишь, если жить хочешь. В больницу я тебя не повезу, это точно. А если ты мне помогать не будешь, зачем ты мне вообще нужен.
— Можно я посмотрю, что с рукой? — Вика не знала, как отреагирует их похититель на ее слова, но знала, что должна помочь Жене. Она перед ним виновата. К тому же, им вдвоем больше шансов выбраться.
— Ну, посмотри, сестра милосердия.
Рука немного двигалась, но причиняла боль. То ли Женя ее потянул, то ли был сильный ушиб. Вика, с разрешения хмуро глядящего на них человека, туго замотала руку найденными лоскутами. Женя сказал, что так легче. Мужчина отстегнул его, и они вышли. Дверь захлопнулась и лязгнула с другой стороны тяжелой щеколдой. Вика заметила, что за дверью есть помещение. Наверное, это что-то прихожей. Сени, как их называют в деревне.
Наконец она осталась одна и теперь могла хотя бы спокойно оглядеться и немного собраться с мыслями.
Кроме печки и импровизированного стола с мисками и продуктами, вдоль стен стояли широкие лавки с набросанными на них старыми матрасами, покрывалами и каким-то тряпьем, которое, видимо, клали под голову в виде подушки.
Было видно, что дом новый, необжитой. Вика начала разматывать скотч, обмотанный вокруг ног. Освободившись от него, подошла к двери, дернула. К ее удивлению, дверь открылась и она оказалась в сенях. Или это называлось прихожей. Не важно. Здесь было гораздо холоднее. Стены-перегородки отделяли небольшие комнаты, в которых, видимо, будут кухня, ванная, туалет. Около стен валялся какой-то хлам, мусор. Стояло ведро, запах из которого недвусмысленно говорил о том, что пока это и есть туалет.
Помещение было довольно просторным, но окон не было. Вика не нашла даже выключатели. Свет шел только из комнаты. Увидев дверь, ведущую на улицу, дернула ее, потом еще и еще раз. Дверь даже не шелохнулась. Здесь искать выход бесполезно. Надо попробовать открыть ставни. Может, доски в полу. Что-то надо делать! Она вернулась в комнату, прикрыв за собой дверь, чтобы не выпускать тепло, и стала осматривать окна. Ставни были заперты с внешней стороны. К тому же, они только имели вид деревянных, а на деле оказалось, что это жалюзи, декорированные под деревянные ставни. Вика знала, что такие роллеты очень крепкие. «Чей-то загородный дом. Старались, строили, а этот гад из него тюрьму сделал. А, может, это его дом?»
Вика еще раз обошла комнату, подыскивая что-нибудь подходящее для побега. Никаких щелей, люков, лестниц. Ничего тяжелого и острого она тоже не нашла. Что делать? Пока ничего. Надо восстановить силы. Когда перестанет болеть голова, она обязательно найдет выход. Они с Женей вместе его найдут. Что это сказал их мучитель? Женя приехал сюда ее спасать? Или она что-то не поняла? Но с какой стати? Ее здесь не было, да и кто она такая для него. Ничего не понятно. Потом, потом она разберется, а пока прилечь и отдохнуть.
37
Климчук в который раз обошел старенький дом. Заметно, что здесь недавно побывали. Запах дыма. Видимо, пытались протопить печку. Следы. Стекла местами выбиты. Надо же, дверь заперта. Правда, замочек хлипкий, да и дверь еле на петлях держится. Конечно, внутри никого не будет. Но нужно войти. Может, появятся зацепки, куда могла пойти девушка.
Климчук позвал оперативника, приехавшего вместе с ним, как предполагалось, на задержание Виктории Крайновой:
— Серёга, загляни к соседям. Может, она к ним в гости зашла. Или хотя бы видели, куда направилась.
Через полчаса вернулся Сергей, посетивший соседние дома.
— В гости ни к кому не заходила Но кое-кто ее видел. Она ушла вчера под вечер с сумкой. Видимо, возвращаться не собирается. Жить тут — сам видишь — не возможно.
— Сам вижу, не возможно — согласился Климчук. — Но в таком случае — где возможно?
— Если дело под вечер, вряд ли она отправилась далеко. Скорее всего, убедившись, что в доме никаких условий для ночлега, отправилась в город.
— Правильно мыслишь. Поехали. Озадачим коллег на предмет поиска по гостиницам и хостелам. А также квартирам, сдаваемым в аренду посуточно. Последнее, кстати, кажется мне более
