Сердце ангела - Любовь Белякова
На Глеба было жалко смотреть. За две недели он исхудал, а его лицо почернело от недосыпа и тяжелых мыслей. Он любил Вики. Так любил, как еще не любил ни одну женщину в этом мире. На Викторию многие смотрели свысока, многие жалели, но более всего она была достойна уважения. Оля испытывала к ней именно это чувство. Как часто она ревновала к Глебу. И тут как будто все совпало. Не было больше этой угнетающей терзающей привязанности, она перестала идти вслед за чувством, и оно отпало как нечто совершенно чуждое ее сознанию.
Оля осторожно вышла изо стола, заваленного бумагами, ее ноги были все еще перевязаны, и все же отек спал, и она уже могла ходить. Она отправилась на второй этаж к Саше. Он кропотливо перебирал корзину, наполненную лекарствами. Следуя профессиональному долгу, врач не мог оставить постоянно кашляющего Ивана Дмитриевича без помощи. Еще на прошлой неделе дочь возила старика на обследование. Тот не любил врачей, предпочитал народные методы, однако Сашу слушался беспрекословно. По результатам исследований врач скорректировал лечение. И вот первые результаты не заставили себя ждать – деду становилось с каждым днем лучше. У старика была целая корзина лекарств, собранных лет за десять как минимум. Буквально все ближние и дальние родственники сваливали ему ненужные таблеточки. Большая часть лекарств была просрочена, однако дед свято верил, что с ними и через сто лет ничего не будет. Гора просрочки лежала в мусорном пакете перед диваном. Саша перебирал упаковки. Когда в комнате появилась Оля, он бросил очередную коробку в мусорку. Убрав руку за голову, мужчина медленно выдохнул.
– Зацепок все нет! – произнесла Оля вялым голосом.
– Тебе бы поспать…
– Не могу!
–Тогда просто полежи с закрытыми глазами.
Ольга прошла к дивану, села, потом осторожно легла вдоль бока Саши. На улице смеркалось. Из окна струился прохладный воздух. Стрижи летали низко, к ночи должен был пойти дождь. Затишье природы, покой, теплая рука гладит ее по голове, отводя волосы назад. Бывают у некоторых людей "теплые" руки. У Саши именно такие были. Даже в минуту страсти эти руки были ласковы.
Сашу допросили лишь раз. Приехал Олег Павлович, с ним был человек в черном костюме, он не называл своего имени, не говорил, не выражал свои эмоции. Он только слушал, после разговора молча вышел из кухни и сразу уехал.
Шеф был введен в курс дела заранее. И все-таки к такому повороту он был не готов. Он не знал, как реагировать на эту новую реальность. Пять лет назад не стало его жены. Все эти годы он думал, что она отмучилась, ее боль ушла. И тут такое!
Мужчина сидел за кухонным столом на лавке напротив демона. Уверенность в своих силах, правоте, справедливости, уме была тем, что давало следователю крепкое основание в жизни. Даже когда Лара умирала, он верил, что его жена – светлый добрый человек – нашла, наконец, свой покой. За что же ей досталось это страшное испытание? Ох, как же ему хотелось достать сейчас табельное и всадить в этого существо всю обойму. Как бездушен демон был к страждущим, как высокомерен!
– Скажи мне одно, там она? – сжатым голосом произнес следователь, поникнув над столом.
– Там! – спокойно ответил демон.
Олег Павлович затряс перед собой рукам, скрючив пальцы так, как будто хотел, чтобы боль жены перешла к нему через сильное напряжение в суставах. Вот этими самыми руками он желал наказать себя, выразить негодование, разочарование, опустошение и внутреннюю боль.
– Почему? – сдавлено прошипел мужчина.
– Ты сам знаешь! – тихо ответил демон.
Олег застыл, словно восковая кукла, опустил взгляд. Да, когда-то они были молоды, и у них тогда не было ни денег, ни жилья. Лара поняла, что в положении на третьем месяце. И тогда он уговорил ее на то, чтобы избавиться от ребенка. Потом все наладилось, и у них появились дети, и блага, но Лара… Лара мучилась в молчании и винила себя за потерю.
– Почему я не могу все на себя взять? Ведь я виноват! – прошипел с ненавистью Олег Павлович.
Оля, ставя перед шефом чашку с чаем, замерла, посмотрела на Олега Павловича с беспокойством.
– Она ищет его в огне! Боится, что он там!
– Он там? – резко спросил Олег.
– Нет!
Олег Павлович резко поднялся, оперся на стол. Глядя в глаза Саше, он торопливо произнес:
– Можешь сказать ей, что его там нет?
Тут Оленька насторожилась. Она видела, что шеф на взводе. Если Саша откажет, то он может сделать что угодно. Посмотрев в бок, она оценила расстояние до сумочки, в которой лежало табельное. «Около четырех метров. Не успею!» – подумала Оля. Положив руку на ладонь Саши, она подняла взгляд и посмотрела в упор на шефа.
Тем временем перед демоном возникла горящая фигура женщины. Как и у всех мучеников, ее тело совершало резкие движения, душа стремилась избавиться от муки, и в тоже время все мысли страдалицы были в прошлой жизни. Она стремилась найти свое дитя, избавить его от мук, защитить своим телом. Увидев перед собой ангела смерти, женщина посмотрела вниз. Она боялась того, что демон отнимет у нее единственный шанс спасти своего ребенка.
– Твоего ребенка здесь нет! – произнес мысленно демон. И слова перенеслись в душу женщины. Лицо ее отразило горе, которое она одна пронесла через всю жизнь. Сомнение резало ее душу ножом. Ох, если поверить, так же как тогда она верила мужу, его словам, убеждениям. Нет! Не было больше веры, она должна была точно знать, прежде чем отпустить все. Отлетев чуть дальше, мученица откинула голову назад и стремительно ушла в огненную волну.
– Она останется там по своей воле! Я сделал то, о чем ты просил! – сказал Саша, смотря в глаза следователя.
Олег Павлович осел и вдруг тихо завыл, словно раненый зверь. Оля видела перед собой теперь не крутого на слово чина, а человека в горе потерявшего силу, жизненный ориентир, уверенность. И в ней не было чувства превосходства над ним, ибо состояние такое порою довлеет над каждым человеком. Никто
